С О Ц И Н Т Е Г Р У М

ГУМИЛЁВ ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ (1912-1992) — российский историк, географ и этнолог. Родился 1 октября 1912 г. в Санкт-Петербурге. В 1938-1956 гг. неоднократно находился в заключении; в 1956 г. реабилитирован. В 1956-1966 сотрудник Государственного Эрмитажа в Ленинграде, 1966-1986 гг. — научно-исследовательского института географии при Ленинградском Государственном университете. В 1930-е - 1960-е годы принимал участие в ряде этнографических и археологических экспедиций. Доктор исторических наук (1967). Основные труды: Хунну (1960), «Древние тюрки» (1967), «В поисках вымышленного царства» (1970), «Этногенез и биосфера земли» (1979), «Древняя Русь и Великая степь» (1989), «География этноса в исторический период» (Другое название — «Конец и вновь начало», 1990), «Тысячелетие вокруг Каспия» (1990), «От Руси к России» (1992).

Автор концепции этноса как динамической системы, проходящей ряд последовательных фаз жизненного цикла от рождения до угасания. Данная концепция впоследствии получила название «пассионарной теории этногенеза» (ПТЭ). Этнос в понимании Гумилёва — не социальная, а «природная» категория, то есть он подчиняется неким природным закономерностям, не имеющим ничего общего с марксистской сменой общественно-экономических формаций. В то же время он отмечал, что этнос — это и не биологическая популяция. Этнос в понимании Гумилёва — это коллектив людей, обладающий оригинальным стереотипом поведения, отличающим его от других этносов, причём этот стереотип поведения не остаётся одним и тем же, а меняется на различных фазах жизненного цикла этноса.

Гумилёв подчёркивает, что для поддержания существования такого образования, как этнос, требуются определённые затраты сил входящих в него людей (в терминологии В.И. Вернадского — биохимической энергии). Речь идёт о затратах энергии людей, составляющей этнос, сверх необходимой для простого самообеспечения, жизни для себя и своей семьи. Именно эта энергия необходима для творческих достижений этноса, сохранения его самобытности, распространения этноса в пространстве, войн с другими этносами и т.д.

Применительно к отдельному индивиду свойство наличия избытка жизненной энергии (активности) сверх необходимой для «жизни для себя», Гумилёв назвал «пассионарностью» (от лат. Passio — страсть; это главная категория всей системы Гумилёва). Пассионарность по своей сути противоположна инстинкту самосохранения. Именно пассионарность заставляет её носителей жертвовать своим временем, здоровьем, а подчас и жизнью, ради какой-либо абстрактной идеи или цели, гонит их в далёкие военные походы, заставляет открывать новые земли, совершать научные открытия, создавать произведения искусства, инициировать политические и религиозные преобразования и т.д. Саму поведенческую особенность таких людей действовать вопреки самосохранению Гумилёв называет пассионарным импульсом поведения.

Для иллюстрации сущности пассионарности Гумилёв ссылается на работу Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «...цивилизация совершила такие дела, до каких древнее родовое общество не доросло даже в самой отдаленной степени. Но она совершила их, приведя в движение самые низменные побуждения и страсти людей и развив их в ущерб всем их остальным задаткам». Вспоминает Гумилёв и Гегеля («Философия истории»): «Мы утверждаем, что вообще ничто не осуществлялось без интереса тех, которые участвовали своей деятельностью, и так как мы называем интерес страстью, поскольку индивидуальность, отодвигая на задний план все другие интересы и цели, которые также имеются и могут быть у этой индивидуальности, целиком отдается предмету, сосредоточивает на этой цели все свои силы и потребности, — то мы должны вообще сказать, что ничто великое в мире не совершается без страсти».

В зависимости от степени проявления свойства пассионарности Гумилёв подразделяет людей на три типа. Люди, у которых пассионарный импульс поведения превышает импульс инстинкта самосохранения, называются пассионариями. Деятельность пассионариев характеризуется способностью к сверхнапряжениям. Всю жизнь они посвящают служению какой-то абстрактной идее: истине, честолюбию, славе, справедливости, свободе и т.д. Примеры пассионариев: Наполеон, Александр Македонский, Сулла, Ян Гус, Жанна д’Арк, протопоп Аввакум. Если пассионарный импульс поведения равен импульсу инстинкта самосохранения, то таких людей Гумилёв называет «гармоничными особями». Они хорошо выполняют свои функции в рамках своей сферы деятельности, но они не способны к сверхнапряжениям ради абстрактной цели. Наконец, так называемые субпассионарии — это человеческие особи, у которых пассионарный импульс меньше инстинкта самосохранения. Их жизненной энергии недостаточно даже для нормального самоподдержания. Это — безинициативные, себялюбивые люди, неспособные к активной деятельности и думающие лишь об собственных удовольствиях. К ним относятся праздные представители высшего общества, праздная чернь, требующая «хлеба и зрелищ», а также «прожигатели жизни», бродяги, морально и социально деградировавшие люди, вырожденцы и т.д. На крайней ступени проявления субпассионарности, по Гумилёву, стоят «дебилы и кретины».

Пассионарность Гумилёв считает врождённым признаком, передающемся по наследству, его нельзя приобрести образованием или воспитанием. Вместе с тем, согласно Гумилёву, существует такое явление, как «пассионарная индукция», когда гармоничные особи и даже субпассионарии в присутствии пассионариев, вдохновляемые их примером, начинают вести себя подобно пассионариям, то есть приобретают в той или иной степени способность к самопожертвованию.

Представления Гумилёва о пассионариях и субпассионариях в корне отличаются от представлений о «герое и толпе», то есть от противопоставления активных лидеров и ведомой ими инертной массы. Пассионарий — это совсем не обязательно лидер, это просто человек, в той или иной степени способный к самопожертвованию. Для того, чтобы герой-лидер мог вести массу людей за собой, в самой этой массе должно быть достаточное количество пассионариев.

Уровень пассионарного напряжения определяется как суммарная пассионарность, имеющаяся в этносе, делённая на количество персон, составляющих этническую систему. Соответственно, чем больше в этносе пассионариев, и чем меньше субпассионариев, тем выше уровень пассионарного напряжения. По мнению Гумилёва, как недостаток, так и избыток пассионарного напряжения («пассионарный перегрев») разрушительно действует на этнос.

Возникновение нового этноса Гумилёв связывает с первичной микромутацией, в ходе которой у части людей, проживающих на определённой территории, появляется биологический признак пассионарности. Такие микромутации бывают достаточно редко — примерно два или три раза за тысячу лет, и появляются они каждый раз в географически новом месте. Возникновение такой микромутации Гумилёв называет пассионарным толчком. Территория, которую охватывает пассионарный толчок, каждый раз оказывается узкой (около 300 километров) полосой, тянущейся по земной поверхности в определённом направлении на несколько тысяч километров («ось пассионарного толчка»). Такая полоса проходит через несколько географических ландшафтов. И в каждом ландшафте есть шанс сформироваться отдельной этнической системе, если её только раньше времени не уничтожат окружающие этносы. Точнее, новая этническая система формируется в том случае, если полоса (ось) пассионарного толчка попадает на территорию, где а) сочетаются два или более ландшафта, например, лес и степь; б) имеются представители нескольких существующих этносов. В ходе каждого пассионарного толчка вдоль оси возникает обычно несколько новых этносов-ровесников. Так, в результате пассионарного толчка I века н.э. возникли готы, славяне, даки; в ходе пассионарного толчка VI века н.э. — арабы-мусульмане, раджпуты (в Индии), средневековый китайский этнос и т.д. Пассионарные толчки Гумилёв образно сравнивает с ударами плети, «хлещущей шар земной». Происхождение пассионарных толчков он связывает с влиянием космического излучения, воздействующего на отдельные участки земной поверхности в определённые эпохи в связи с изменением проницаемости атмосферы для космических лучей. «Все датированные пассионарные толчки хронологически совпадают с минимумами солнечной активности либо с периодами ее спада. При уменьшении солнечной активности защитные свойства ионосферы снижаются, и отдельные кванты или пучки (космического) излучения могут достигать земной поверхности. А жёсткое излучение, как известно, вызывает мутации».

У каждого этноса, возникшего в ходе пассионарного толчка, формируется уникальный стереотип поведения. Кроме того, он обладает определённым этническим полем. По Гумилёву, это некое физическое поле, определёный ритм микроколебаний человеческого тела, внутрениих органов и т.д. Уникальное этническое поле возникает на основе пассионарного поля — поля, которое создают вокруг себя за счёт биохимической энергии пассионарии. Этническое поле представителей своего и чужого этноса ощущается людьми на бессознательном уровне, делая комфортным их пребывание в среде «своих» и, наоборот, дискомфортным — в среде «чужих». В то же время расовые признаки — цвет кожи, разрез глаз и т.д., согласно Гумилёву, никакого значения для этнической идентификации и самоидентификации не имеют. Бессмысленно, считает Гумилёв, говорить и о происхождении этноса от определённого предка, так как не существует такого этноса, который имел бы только одного «прародителя». Новый этнос в результате пассионарного толчка возникает из «обломков» не одного, а нескольких «старых этносов», при этом появляется и новый ритм этнического поля.

Каждый этнос проходит в своём развитии ряд фаз: фазу подъёма (примерно первые 300 лет существования этноса от момента пассионарного толчка), акматическую фазу (300-600 лет), фазу надлома (600-800 лет), инерционную фазу (800-1000 лет), фазу обскурации (1000-1200 лет), которая знаменует собой «сумерки этноса», его старение и исчезновение. Весь цикл существования этноса, или цикл этногенеза, составляет, согласно Гумилёву, 1200, иногда до 1500 лет. Но и после окончания цикла этногенеза этнос может не исчезнуть, а продолжить своё существование в фазе гомеостаза (статического состояния, равновесия с окружающей средой), в качестве реликта. «Вся фаза подъема длится примерно 300 лет; процесс роста идёт весьма интенсивно. Примерно такова по длительности и акматическая фаза. Именно в этом периоде складывается комплексное своеобразие этноса, заканчивается его экспансия и создаются условия для формирования суперэтнических культурных образований. Надлом длится меньше и занимает по времени от 150 до 200 лет. Особенно сильно варьируют по своей длительности фазы инерции и обскурации. Это зависит как от интенсивности внутренних процессов разложения этноса, так и от исторической судьбы, определяемой степенью развития материального базиса, накопленного за предшествовавший период, физико-географическими условиями ареала и состоянием смежных этносов. Наконец, продолжительность фазы гомеостаза, в которой существуют исторические реликты, уже целиком зависит от историко-географических особенностей территории, вместившей остаток разбитого этноса. Если эти условия благоприятны, он становится изолятом и существует неопределённо долго, т.е. до тех пор, пока на его землю не позарятся соседи. Таким образом, весь цикл этногенеза занимает от момента оформления этносоциальной системы до превращения этноса в реликт около 1200 лет, конечно, при отсутствии внешнего смещения, которое может нарушить процесс этногенеза в любой фазе». Под внешним смещением понимаются действия этносов- соседей, которые могут уничтожить данный этнос.

Первые две фазы этногенеза характеризуются ростом пассионарного напряжения. «Первой стадией развития является подобная взрыву ломка устоявшихся взаимоотношений. Это всегда происходит так: в одном-двух поколениях появляется некоторое количество персон, не мирящихся с ограничениями, которые охотно сносили их деды. Они требуют себе места в жизни, соответствующего их талантам, энергии, подвигам, удачам, а не заранее предназначенного, определенного только случайностью рождения в той или иной семье. Первые из них гибнут, ибо коллектив оказывает им сопротивление, но если процесс размножения идет с необходимой интенсивностью, этих отчаянных «недовольных» оказывается достаточно для того, чтобы сплотиться и навязать свою волю спокойным людям прежнего склада». «Фаза подъема этногенеза всегда связана с экспансией, подобно тому как расширяется нагретый газ». Этнос постепенно набирает силу.

В акматической фазе пассионарное напряжение достигает своего максимума, наступает «пассионарный перегрев», жизнь этноса доходит до точки кипения. Стремление к территориальной экспансии, религиозным, политическим и иным преобразованиям, и просто к самореализации у пассионариев становится столь сильно выраженным, что делается уже опасным для этноса в целом. В итоге в этносе возникает ощущение: «Мы устали от великих !». Фаза надлома, сменяющая акматическую фазу, характеризуется уничтожением или изгнанием «лишних» пассионариев, и далее уровень пассионарного напряжения начинает идти на спад.

Следом наступает инерционная фаза (фаза инерции) — пора цивилизации, «золотой осени» этноса, период «собирания плодов» предшествующего развития, когда завоевания, потрясения и перевороты сменяются спокойной стабильностью. А стабильность объясняется просто. Пассионарности не слишком много, чтобы вызывать разные бури и катаклизмы, но и не слишком мало, чтобы допустить господство субпассионариев со всеми вытекающими последствиями. Накапливаются материальные богатства, множатся культурные достижения. И кажется, этот период стабильного существования будет длиться вечно ... Но процесс старения этноса уже идёт, и остановить его невозможно. Это проявляется в сокращении числа пассионариев и росте количества субпассионариев.

В следующей фазе, фазе обскурации, правят бал уже именно субпассионарии. «В героические эпохи роста и самопроявлений эти особи имеют мало шансов выжить. Они плохие солдаты, никакие рабочие, а путь преступности в строгие времена быстро приводил на эшафот. Но в мягкое время цивилизации при общем материальном изобилии для всех есть лишний кусок хлеба и женщина. «Жизнелюбы» (да простится автору неологизм) начинают размножаться без ограничений и, поскольку они являются особями нового склада, создают свой императив: «Будь таким, как мы», т.е. не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить. Всякий рост становится явлением одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. В искусстве идёт снижение стиля, в науке оригинальные работы вытесняются компиляциями, в общественной жизни узаконивается коррупция, в армии солдаты держат в покорности офицеров и полководцев, угрожая им мятежами. Все продажно, никому нельзя верить, ни на кого нельзя положиться, и для того чтобы властвовать, правитель должен применять тактику разбойничьего атамана: подозревать, выслеживать и убивать своих соратников.

Порядок, устанавливающийся в этой фазе, которую правильнее всего назвать «обскурацией«, никак нельзя считать демократическим. Здесь господствуют, как и в предшествовавших стадиях, группы, только принцип отбора иной, негативный. Ценятся не способности, а их отсутствие, не образование, а невежество, не стойкость в мнениях, а беспринципность. Далеко не каждый обыватель способен удовлетворить этим требованиям, и поэтому большинство народа оказывается, с точки зрения нового императива, неполноценным и, следовательно, неравноправным. Но тут приходит возмездие: жизнелюбы умеют только паразитировать на жирном теле объевшегося за время «цивилизации« народа. Сами они не могут ни создать, ни сохранить. Они разъедают тело народа, как клетки раковой опухоли организм человека, но, победив, т.е. умертвив соперника, они гибнут сами».

За фазой обскурации следует либо гибель разрушенного субпассионариями этноса, либо переход в мемориальную фазу, или фазу гомеостаза. В последнем случае субпассионарии вымирают, и от этноса остаётся реликт, состоящий из гармоничных особей, которые, в отличие от пассионариев, ничего не стремятся менять, и являются носителями статического состояния. «В самом деле, даже для сохранения семьи и воспитания детей нужны совсем иные качества, нежели те, которые столь тщательно культивировались (субпассионариями); в противном случае дети расправятся с родителями, как только это будет им удобно. Итак, после наступления торжества обскурации носители её <т.е. субпассионарии> исчезают, как дым, и остаются уцелевшие от всех передряг потомки первоначальных носителей статического состояния, которые на руинах вновь начинают учить своих детей жить тихо, избегая конфликтов с соседями и друг с другом. Анатомически и физиологически они полноценные люди, приспособившиеся к ландшафту, но пассионарного напряжения у них столь мало, что процесс развития этносов не идет. Даже когда среди них случайно рождается пассионарная особь, она ищет себе применения не на родине, а у соседей (например, албанцы делали карьеру либо в Венеции, либо в Константинополе). Тут возникают две возможности: либо оставшиеся в живых влачат жалкое существование как реликтовый этнос, либо они попадают в горнило переплавки и при некоторых благоприятных условиях из нескольких обломков выплавляется новый этнос, лишь смутно помнящий о своем происхождении, ибо для него куда важнее дата его нового рождения. И снова процесс проходит те же стадии, если его случайно не прервет постороннее воздействие».

На любой фазе этногенеза этнос, как уже говорилось, может погибнуть от «смещения» — удара других этносов. Смещения наиболее опасны для этноса при переходе от одной фазы к другой.

Помимо собственно этноса, Гумилёв выделяет и другие уровни этнических систем. Суперэтнос — группа этносов, возникшая одновременно в одном регионе в результате одного пассионарного толчка, взаимосвязанных политически, идеологически, экономически, и проявляющая себя в истории как мозаичная целостность, состоящая из этносов. Примеры суперэтносов — Западная Европа, Китай, Великая степь. Данная категория Гумилёва похожа на «культурно-исторические типы» Данилевского и «цивилизации» Тойнби. Входящие в суперэтнос этносы, в свою очередь, делятся на субэтносы, т.е. подразделения, существующие лишь благодаря тому, что они входят в единство того или иного этноса, но обладающие определённой спецификой стереотипа поведения. В составе этноса постоянно возникают новые субэтносы и «рассасываются» старые. В свою очередь, внутри субэтноса выделяются консорции и конвиксии. Консорция — группа людей, объединённых одной исторической судьбой, например, артель, кружок, объединение или общество по интересам. Если члены консорции вступают в семейные связи и консорция сохраняется на протяжении нескольких поколений, то она превращается в конвиксию. Конвиксия — группа людей со сходным образом жизни и семейными связями. Иногда конвиксия переходит в субэтнос. Таким образом, получаются следующие уровни этнических систем: консорция — конвиксия — субэтнос — этнос — суперэтнос. Наличие внутри этноса многих субэтносов, а внутри них — консорций и конвиксий — усложняет этническую систему. А сложные системы устойчивее упрощённых. В реликтовых этносах, находящихся в состоянии гомеостаза, нет субэтносов (точнее, только один субэтнос — весь этнос), система предельно упрощена.

Отдельное внимание Гумилёв уделяет проблеме этнических контактов. Он выделяет несколько типов контактов между этносами. «Ксения» (от греч. «гостья») — тип контакта, когда этносы нейтрально сосуществуют при сохранении каждым из них своеобразия. Обычно в современных государствах проживают представители нескольких этносов, которые и сосуществуют в форме ксении. Симбиоз — форма взаимополезного сосуществования этносов за счёт разделения хозяйственных и иных функций между ними. При этом этносы сохраняют своё своеобразие. Обычно это бывает, когда этносы занимают разные ландшафтные регионы (экологические ниши). Этническая аннигиляция — взаимное ослабление и уничтожение этносов. Может иметь место при контакте двух или более суперэтносов. В то же время контакт двух и более суперэтносов может создать и новую систему, в которой, с одной стороны, теряется своеобразие составляющих систему этносов, но в то же время эта новая система и не является «полноценным» суперэтносом. Это так называемая «химера» (в греч. мифологии чудовище с телом козы, головой льва и хвостом дракона) — соединение несовместимых этносов. В отличие от этноса, химера неустойчива.

Химеры бывают пассивными и антисистемными. Пассивная химера не несёт в себе определённого мироощущения. Антисистемная химера — это химера, порождающая новую целостность людей с особым восприятием мира, так называемую антисистему. Антисистема — это системная целостность людей с негативным мироощущением. Характерные черты негативного мироощущения — не противопоставление, а приравнивание друг другу истины и лжи; восприятие окружающего мира не как блага, а как зла и средоточения страданий; понимание миссии человека в этом мире не как задачи сохранения благого мира, а как отрицания мира и его разрушения с целью вырвать человеческие души из пучины страданий, связанных с этим миром. Причина возникновения антисистемы — наложение друг на друга двух разных ритмов этнических полей, возникающее при контакте двух и более суперэтносов. «Когда два разных ритма накладываются друг на друга, возникает своего рода какофония, воспринимаемая людьми как нечто противоестественное, что в общем-то и правильно. Но тогда люди начинают не любить вмещающую их географическую среду, искать выхода при помощи строгой логики и оправдывать свою ненависть к миру, устроенному так неудобно». Примеры антисистем — гностицизм, манихейство, дуалистические ереси европейского средневековья (богумильство, альбигойство и др.). Антисистемным являлось мировоззрение западноевропейских инквизиторов, русских опричников. Как полагает Л.Н. Гумилёв, антисистемы оказывают губительное воздействие на биосферу, так как их представители не заинтересованы в сохранении природных ландшафтов, рассматривая их как часть враждебного мира.

Поскольку контакты между представителями разных суперэтносов случаются очень часто, химеры и антисистемы — не редкость в истории. «Там, где слагается этническая химера — наложение этнических полей разного ритма, появляются антисистемы. А так как за время существования человека на Земле все этносы давным-давно вступили между собою в контакты, то, казалось бы, антисистемы должны были вытеснить этносы, заменить их собой, уничтожить все живое в своих ареалах... А ведь ничего подобного почему-то не произошло». Причиной тому являются пассионарные толчки. Пассионарный толчок приводит к тому, что из осколков нескольких этносов формируется новый этнос с новым стереотипом поведения, а не химера. «Именно толчок, мутация, порождающая признак пассионарности и сообщающая заново возникающим этносам оригинальный ритм биополя — вот что губит химеры и гнездящиеся в них антисистемы. Пассионарный импульс даёт как бы высокий накал, в котором химеры «плавятся» ... и превращаются в этносы, гармонически сочетающиеся с ландшафтами, как звено геобиоценозов. При столь высоких накалах антисистемы существовать не могут. Но дальше идёт уже описанный процесс этногенеза, при котором иногда, вследствие создавшихся условий, появляются импульсы с отрицательными значениями». Таким образом, согласно Гумилёву, пассионарные толчки — это своеобразная «очистительная сила», без которой жизнь человечества не могла бы продолжаться.

…Взгляды Гумилёва на природу этноса получили широкое распространение в России с конца 1980-х гг., а слово «пассионарность» даже вошло в русскую разговорную речь. Именем Л.Н.Гумилёва был назван Евразийский университет в Казахстане.

© В.В. Поколодин, 2004

Жизни и научной деятельности Гумилёва целиком посвящён сайт
http://gumilevica.kulichki.net
На этом сайте находятся и тексты его научных трудов.

Теория этногенеза Гумилёва в наиболее полном виде изложена в книге «Этногенез и биосфера Земли», текст которой представлен на том же сайте:
http://gumilevica.kulichki.net/EBE/index.html