Зарегистрирован: Чт июн 01, 2006 3:57 pm Сообщения: 10432 Откуда: ХАРЬКОВ
|
Олег Колесников писал(а): Сорок лет писали-писали, а написали так, что нужно дешифровывать - что они там имели в виду. Истина конкретна - если бы знали конкретно, о чем пишут, то и написали бы внятно и немного: на двух тысячах страниц вся физика изложена - и механика, и оптика, и ядерная... Не надо так утрировать вопрос. Классики марксизма и примкнувшего к нему ленинизма знали о чем писали. Это ученые-книжники ничего не понимают и, видимо, уже никогда не поймут, что понятие «стоимость» имеет право на существование и при так называемом социализме, хотя социализм может развиваться и при «ценах производства» (самоокупаемость и хозрасчет). Предлагаю осилить следующие мысли: «Приспособление структуры общественного производства к структуре общественных потребностей осуществляется с помощью подсчета необходимых трудовых ресурсов и необходимых затрат труда на производство единицы продукта. Это и есть то содержание закона стоимости, которое ему присуще при любом общественном строе, в том числе и социалистическом. Отрицание закона стоимости как закона, регулирующего распределение труда между сферами общественного производства, иногда понимают так, будто общество перестает интересоваться затратами труда на производство продуктов. Между тем учет количества труда, необходимого на производство единицы того или иного продукта, и всей массы труда, необходимой для покрытия всей потребности в данном продукте, представляет необходимую основу сознательной деятельности ассоциации производителей. Без этого нет никакой планомерной организации общественного производства. Плановое хозяйствование, т. е. хозяйствование в масштабе общества, предполагает соизмерение той совокупности потребительных стоимостей, которые общество предполагает произвести, с затратами, которые оно должно осуществить для получения данной совокупности. Это соизмерение осуществляется не только применительно ко всей совокупности потребительных стоимостей, но и по отношению к их отдельным видам. Определение затрат труда как на единицу продукта, так и на производство всей продукции данного вида имеет целью не коммерческие интересы отдельных производителей, а достижение наиболее полного благосостояния народа. Для всех способов производства, несмотря на коренные различия между ними, существует проблема распределения общественного труда между сферами производства. С появлением разделения труда в обществе возникает проблема обмена деятельностью. В какой бы форме (товарной или в какой-нибудь другой) этот обмен ни осуществлялся, без него немыслимы общественные отношения производства и распределения. К. Маркс в письме к Кугельману писал, что стоимость есть исторически определенная форма распределения общественного труда между сферами производства. Но из этого не следует, что всякий учет затрат труда на производство продукта превращает продукт в стоимость, в товар. Продукт начинает иметь стоимость не потому, что на него затрачен труд, а потому, что только путем обмена продуктами труда устанавливается общественная связь между производителями. Стоимость — это общественное свойство продукта. Хотя цена есть более конкретная категория, чем стоимость, как форма выражения стоимости она никогда не может быть оторвана от своей основы. Потребительная стоимость есть обязательное условие того, что продукт имеет стоимость. Однако потребительная стоимость не является мерилом стоимости. Мерилом стоимости служит только труд». Курс политической экономии. В 2-х т. Т. II. Социализм. Под ред. Н. А. Цаголова. Учеб. пособие для экон. вузов и фак. Изд. 3-е, перераб. и доп. М., «Экономика», 1974. 670 с. – С.308-309. Кстати, в письме к Людвигу Кугельману от 11 июля 1868 года Каркм Маркс написал: «Что касается «Centralblatt»*, то автор статьи полагает, что делает мне огромную уступку, допуская, что если вообще придавать какой-нибудь смысл понятию стоимости, то неизбежно приходится соглашаться с моими выводами. Несчастный не видит, что если бы в моей книге и вовсе не было главы о «стоимости» 511, то анализ реальных отношений, который я даю, все равно содержал бы в себе доказательство и подтверждение действительного отношения стоимости. Болтовня о необходимости доказать понятие стоимости покоится лишь на полнейшем невежестве как в отношении того предмета, о котором идет речь, так и в отношении метода науки. Всякий ребенок знает, что каждая нация погибла бы, если бы она приостановила работу не то что на год, а хотя бы на несколько недель. Точно так же известно всем, что для соответствующих различным массам потребностей масс продуктов требуются различные и количественно определенные массы общественного совокупного труда. Очевидно само собой, что эта необходимость распределения общественного труда в определённых пропорциях никоим образом не может быть уничтожена определенной формой общественного производства, — измениться может лишь форма ее проявления. Законы природы вообще не могут быть уничтожены. Измениться, в зависимости от исторически различных состояний общества, может лишь форма, в которой эти законы прокладывают себе путь. А форма, в которой прокладывает себе путь это пропорциональное распределение труда, при том состоянии общества, когда связь общественного труда существует в виде частного обмена индивидуальных продуктов труда, — эта форма и есть меновая стоимость этих продуктов. Задача науки состоит именно в том, чтобы раскрыть, как закон стоимости прокладывает себе путь. Следовательно, если бы захотели сразу «объяснить» все явления, кажущиеся противоречащими закону, то пришлось бы дать науку раньше науки. В том-то и состоит как раз ошибка Рикардо, что он в своей первой главе о стоимости* всевозможные категории, которые еще должны быть выведены, предполагает данными, чтобы доказать их адекватность закону стоимости. С другой стороны, как Вы верно полагаете, история теории, конечно, доказывает, что понимание отношения стоимости было всегда одним и тем же, только более ясным или более туманным, сильнее опутанным иллюзиями или более научно определенным. Так как процесс мышления сам вырастает из известных условий, сам является естественным процессом, то действительно постигающее мышление может быть лишь одним и тем же, отличаясь только по степени, в зависимости от зрелости развития, следовательно, также и от развития органа мышления. Все остальное — вздор. Вульгарный экономист не имеет ни малейшего представления о том, что действительные, обыденные отношения обмена и величины стоимости не могут быть непосредственно тождественными. Вся соль буржуазного общества состоит как раз в том, что в нем a priori (— заведомо. Ред.) не существует никакого сознательного общественного регулирования производства. Разумное и естественно необходимое прокладывает себе путь лишь как слепо действующее среднее. А вульгарный экономист думает, что делает великое открытие, когда он вместо раскрытия внутренней связи вещей с важным видом утверждает, что в явлениях вещи выглядят иначе. Фактически он кичится тем, что твердо придерживается видимости и принимает ее за нечто последнее. К чему же тогда вообще наука? Но за этим скрывается еще и нечто другое. Раз понята связь вещей, рушится вся теоретическая вера в постоянную необходимость существующих порядков, рушится еще до того, как они развалятся на практике. Следовательно, тут уже безусловный интерес господствующих классов требует увековечения бессмысленной путаницы. Да и за что же, как не за это, платят сикофантам-болтунам, которые не могут выставить никакого другого научного козыря, кроме того, что в политической экономии вообще не разрешается мыслить? Однако satis superque (— достаточно и больше чем достаточно. Ред.). Во всяком случае, это показывает, до чего низко пали эти попы буржуазии: рабочие и даже фабриканты и купцы поняли мою книгу и сумели разобраться в ней, а эти «ученые книжники» (!) жалуются, что я предъявляю чрезмерные требования к их рассудку». 511 Маркс имеет в виду первую главу («Товар и деньги») в первом немецком издании I тома «Капитала». Во втором и последующих немецких изданиях этого тома ей соответствует первый отдел (см. настоящее издание, т. 23, стр. 43—156). Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.32, с.460-462. Итак, что можно понять из этого письма, обладая рассудком простого рабочего и даже фабриканта и купца? Во-первых, закон стоимости, как закон природы, не может быть уничтожен или запрещен, как это якобы сделали ученые-экономисты в России после развала СССР. В связи с тем, что необходимость распределения общественного труда в определённых пропорциях никоим образом не может быть уничтожена определенной формой общественного производства, а измениться может лишь форма ее проявления, в которой прокладывает себе путь это пропорциональное распределение труда. Маркс установил, что при капитализме, когда связь общественного труда существует в виде частного обмена индивидуальных продуктов труда, — эта форма проявления есть меновая стоимость этих продуктов, а конкретно — цена производства, при которой закон стоимости проявляется как слепо действующее среднее. Тем самым Маркс раскрыл, как закон стоимости прокладывает себе путь при капитализме, решив тем самым основную задачу науки под названием политическая экономия. Для теоретического обоснования возможности осуществления социализма Маркс с Энгельсом также раскрыли форму проявления закона стоимости в условиях отсутствия частного обмена индивидуальных продуктов труда. Они показали, что и при социализме необходимо соизмерение совокупности потребительных стоимостей, которые общество предполагает произвести, с затратами, которые оно должно осуществить для получения данной совокупности. Тем самым стоимость продукта труда определяется, но в результате этого учета общественно необходимых затрат труда на производство продукта он не приобретает меновую стоимость, не превращается в товар. Те экономисты, которые знакомы с проблемой обратной трансформации цен производства в стоимости, понимают, что определить общественно необходимые затраты труда можно, рассчитав цены, прямо пропорциональные полным затратам труда. Парадокс заключается в том, что методику этого расчета — метод «затраты-выпуск», — первым разработал Василий Леонтьев, а также в том, что капиталисты дали ему за это Нобелевскую премию, но когда он в эпоху «перестройки» предложил советским экономистам рассчитать для СССР «правильные» цены, то над ним фактически посмеялись и отвергли его предложение. Рассудок « ученых книжников» оказался не в состоянии оценить гениальное открытие Василия Леонтьева. Капиталисты процветают и поныне, а политэкономические школы СССР похоронены историей вместе со страной.
_________________ Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости. Джордж Бернард Шоу
|
|