С О Ц И Н Т Е Г Р У М

К 250-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АКАДЕМИКА АНДРЕЯ ШТОРХА

Имя первого академика-экономиста России Андрея Карловича Шторха (1766-1835), к сожалению, мало о чем говорит даже специалистам. Дело не только в том, что его научные труды написаны исключительно на немецком и французском языках. Главное в другом: после Октябрьского переворота творчество этого выдающегося ученого в нашей официальной экономической литературе расценивалось как противоречившее коренным принципам марксистской ("единственно верной") теории. Между тем А.К. Шторх был вице-президентом Императорской Санкт-Петербургской академии наук, основоположником отечественной библиографии и самым плодовитым российским экономистом первой половины XIX столетия. Не претендуя на всесторонний анализ судьбы и трудов ученого, автор публикуемого очерка дает краткий обзор его жизни и деятельности.

АКАДЕМИК АНДРЕЙ ШТОРХ: ИМЯ, КОТОРОЕ ЗАМАЛЧИВАЛОСЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ

В.А. ПАВЛОВ,
кандидат экономических наук

А.К. Шторх родился 18 февраля (3 марта по н. ст.) 1766 г. в Риге. Получив начальное домашнее образование, он пять лет обучался в училище при Рижском лютеранском соборе, а затем - с 1783 по 1787 г. - в Йенском и Гейдельбергском университетах. Здесь юноша прослушал курсы философии и юриспруденции, проявив особый интерес к учению о государстве и социально-экономической жизни общества.
В период учебы за границей Шторх осуществил путешествие по южной Германии и Франции. Свои впечатления от поездки он изложил в вышедшей в 1787 г. в Гейдельберге книге "Очерки, сцены, наблюдения, собранные во время путешествия по Франции", переизданной три года спустя. Это сочинение, продемонстрировавшее острую наблюдательность юного автора, побудило Гейдельбергский университет предложить ему место экстраординарного профессора по кафедре политических наук. Но он хотел вернуться на родину и отказался от столь лестного предложения. На это решение повлияло и знакомство в том же году во Франкфурте-на-Майне с графом Н.П. Румянцевым (тогдашним послом России при Рейнских округах), пригласившим его в Петербург. С августа 1787 г. вся жизнь будущего ученого была связана с северной столицей, где он по праву считался одним из ярких представителей прогрессивных кругов русского дворянства: «немецкое имя, - писал в 1802 г. журнал "Вестник Европы", - не мешает ему быть нашим верным согражданином».
Благодаря рекомендательным письмам от Румянцева Шторх получил доступ в дома многих высокопоставленных лиц. При содействии графа Ф.Е. Ангальта - начальника Сухопутного кадетского корпуса — он становится преподавателем истории и словесности в этом знаменитом тогда учебном заведении и здесь в 1788 г. публикует "Общие начала словесности", а также первую, связанную с отечественной историей, работу "Проект небольшой подсобной библиотеки, содержащей некоторые сведения о Российской Империи".
Осенью 1789 г. Шторх поступает на должность секретаря в канцелярию начальника Департамента иностранных дел, где в свободное от выполнения служебных обязанностей время начинает исследовать волновавшие его проблемы экономической истории, статистики и политической экономии. Последним двум дисциплинам он придавал особое значение, причем статистика служила ему основой для обобщений и выводов по политической экономии.
Вклад Шторха в развитие российской статистической науки неоднократно отмечался в XIX-начале XX вв. Так, историк В.В. Святловский подчеркивал: "Этому известному экономисту принадлежит несколько сочинений по статистике России, со времени появления которых ведут летоисчисление русской статистической литературы" [1].
Первое статистическое сочинение Шторха "Описание Петербурга" (в двух томах) вышло в свет в 1794 г. на немецком языке. Работа сразу же завоевала успех и вскоре была переведена на французский, шведский и английский языки. Спустя год он публикует "Статистический обзор губерний Российской Империи по их достопримечательностям и культурному состоянию, в таблицах", а в 1796 и 1798 гг. - "Материалы к познанию Российской Империи" (в двух томах), где дает развернутый историко-экономический анализ развития страны.
Упомянутые работы были высоко оценены научной общественностью. В апреле 1796 г. Шторх избирается членом-корреспондентом Петербургской академии наук. Обширные и глубокие знания, остроумие, высокие нравственные качества молодого ученого обратили на себя внимание императрицы Марии Федоровны, которая пригласила его выполнять обязанности наставника и учителя детей царской фамилии. В течение 20лет - с1799 по 1819г. - Шторх старательно выполнял это поручение, подчас неотлучно находясь с императорской семьей. Он обучал литературе, истории, статистике и политической экономии почти всех детей Павла I, в том числе будущего царя Николая I. Иногда занятия длились с 9 часов утра до 8 часов вечера. Времени для исследований оставалось мало, но все же ему удавалось издавать свои сочинения.
В 1797-1803 гг. Шторх публикует на немецком языке "Историко-статистический обзор Российской Империи в конце XVIII века" (в восьми томах). В этом труде освещается состояние земледелия, промышленности, внутренней и внешней торговли России и, кроме того, предлагается прогноз дальнейшего развития народного хозяйства страны. Автор называет земледелие главной отраслью экономики России, но придает большое значение и ее промышленному развитию.
Выступая как умеренный протекционист, он с пониманием относится и к свободе внешней торговли. Шторх выдвигает ряд аргументов в пользу создания добывающих и обрабатывающих предприятий, мануфактурного производства в России, ставит актуальный и сегодня вопрос: "Почему русская нация должна постоянно находиться в зависимости от индустрии других народов? Почему она должна вечно производить только сырье и предоставлять другим народам выгоду переработки своих продуктов, которые потом вынуждена покупать по удесятеренной цене?". Будучи сторонником развития национальной промышленности, Шторх подчеркивает, что импортные пошлины редко бывают вредными. С похвалой говорит ученый об отсутствии стеснений во внутренней торговле страны: "Может быть, нет в мире государства, где внутренняя торговля была бы подвержена меньшему числу ограничений, чем в России". Он восторгается талантом русского народа, разделяет мнение французского историка П. Левека, который в своей "Истории России" замечал: "Русские настолько даровиты, что они сравняются или превзойдут в смысле индустрии другие народы, если когда-либо получат свободу.
"Историко-статистический обзор" был хорошо принят в России и Западной Европе и, по словам некоторых российских ученых 70-х годов XX в., "до сих пор не потерял своего научного значения" [2].
В 1798 г. Шторх издает "Летописи царствования Екатерины II, Самодержицы Всероссийской" - обстоятельный рассказ об эпохе правления императрицы и комментарии к законодательным актам России 60-90-х годов XVIII столетия. По мнению Шторха, принятые в этот период "четыре акта, а именно учреждение губерний, устав полицейский, предписание о дворянах и городовое положение могут подразумеваемы быть в некотором смысле за самую конституцию".
В работе приводятся интересные данные. Вот некоторые из них. С 1762 по 1796 г. население страны увеличилось с 20 млн. до 36 млн. человек; государственные доходы возросли с 30 млн. до более чем 60 млн. руб.; окрепли флот и сухопутная армия; для облегчения промыслов и торгов в 1769 г. создан ассигнационный банк; российская торговля только в Петербурге и Риге в последний год царствования императрицы составляла столько, сколько при вступлении ее на престол вся торговля целого государства; Россия ежегодно получала 5 млн. руб. чистой прибыли. Автор анализирует содержащиеся в "Наказе" Екатерины II задачи экономической политики государства, обосновывает принципы разумной налоговой политики.
В 1801 г. Шторх публикует "Историческое описание российской торговли" - "произведение не только великого трудолюбия, но систематического ума, соединенного с талантом", как отмечал современник. "Шторх пишет для всех; книга его полезна и приятна; один найдет в ней любопытные исторические сведения, а другой новые виды для успехов промышленности и государственного хозяйства. Всякий заметит с удовольствием, что автор пишет в духе ревностного патриотизма ...Он родился под скипетром Российской Монархии и любит ее славу" [3].
Ученый доказывает, что социально-политическое развитие России покоится на экономическом базисе строго определенного характера, а именно на торговле, рыночных отношениях. Торговля, по его мнению, была главной движущей силой, которая создала и культуру, и города, и самое русское государство. "Эта теория, - отмечал в 1898 г. П.Н. Милюков, - получила в наши дни блестящее развитие и обставлена остроумною ученою аргументациею".
В соответствии с принятым в 1803 г. уставом Петербургская академия наук должна была разрабатывать в качестве обязательных научных дисциплин проблемы политической экономии и статистики. С этой целью вводилась штатная должность академика по политэкономии и статистике. Из трех участвовавших в конкурсе кандидатов академическая конференция в феврале 1804 г. большинством голосов избрала Шторха. Таким образом, он становится первым отечественный академиком-экономистом.
С 1804 по 1810 г. Шторх выпускает на немецком языке исторический журнал "Россия в царствование Александра I" (всего вышло девять томов), который, как утверждали в 1835 г. "Санкт-Петербургские ведомости", "первый познакомил иностранные государства с учреждениями России и чрез то сблизил нас с Европою". Над журналом трудились многие авторы, но основная часть работы (написание теоретических отделов, подбор статей и их редактирование) выполнялась Шторхом. Будучи свидетелем событий, происходивших в первые годы царствования Александра I, он освещает преобразования в государственной и общественной жизни русского народа, заносит на страницы своего издания каждое замечательное или любопытное явление в науках, искусстве, торговле,' государственном управлении. Здесь публикуются материалы о народном просвещении в России, об истории ее экономики и вооруженных сил, становлении и развитии Русско-американской компании, отношениях страны с Японией и т.д.
Большой интерес представляет написанный Шторхом первый том "Систематического обозрения литературы в России в течение пятилетия, с 1801 по 1806 год", посвященный русской литературе (автор второго тома об иностранной литературе - Ф.П. Адеяунг). Этот труд считается "первым изданием по статистике печати в России" [4]. Кроме обычных библиографических сведений о литературных источниках, в двухтомнике дан глубокий статистический анализ последних по методу, предложенному Шторхом. В частности, список российской литературы делится на такие отделы, как филология, политика, государственное хозяйство, военная наука, богословие, философия, педагогика, математика, история, география и т.д. (всего 21 отдел). Впервые представлен и Указатель имен русских авторов.
Выступив родоначальником российской библиографии, Шторх не считал свой метод завершенным: "Довольствуясь тем, что положил начало, - писал он, - искренне желаю видеть себе преемника, который решится продолжить труд мой, а вероятно, и превзойдет меня в оном".
В процессе работы над первым томом "Обозрения..." Шторх изучил и лично перевел для журнала с русского на немецкий язык важнейшие указы Александра I, выдержки из текущих решений правительства, докладов и отчетов отдельных министров, некоторые положения из уставов вузов России, извлечения из работ А.Ф. Малиновского, М.М. Хераскова, В.М. Севергина и других русских писателей. В 1877 г. в речи на торжественном собрании императорской академии наук по случаю столетнего юбилея Александра I академик М.И. Сухомлинов подчеркнул, что журнал "Россия в царствование Александра I" "служит в высшей степени ценным и необходимым пособием" для изучения эпохи этого императора.
С1806 г. по конец 20-х годов XIX в. Шторх публикует в "Мемуарах" и "Чтениях" Академии наук статьи (всего их более 30) по важнейшим проблемам экономической науки: о ценности товаров и услуг, капитале, народном богатстве, государственном регулировании экономики и др. Статьи, написанные в период 1806-1814 гг., явились подготовительным материалом для его самого важного политэкономического труда, изданного в Петербурге в 1815 г. на французском языке под названием "Курс политической экономии, или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие" (в двух частях, шести томах). В это сочинение вошли и лекции, которые Шторх читал великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам в 1813-1814 гг.
При написании "Курса политэкономии" Шторх опирался на положения А. Тюрго, А. Смита, И. Бентама, Ж. Гарнье, Ж.-Б. Сэя, Ж. Сисмонди и других западноевропейских экономистов, неоднократно использовал фактические данные из работ И.Н. Болтина, впервые издавшего в 1792 г. основанную на нескольких списках "Правду Русскую". Следуя главным образом учению А. Смита, Шторх высказывает вместе с тем и критические замечания в его адрес. "Как ни велика слава шотландского философа, как ни действительна его заслуга, - говорит он, - удивление и признательность не должны увлекать нас к слепому желанию идти по его стопам. Упражнять разумный скептицизм по отношению к критике его учения, значит пользоваться его же примером и его правилами".
Один из научных обозревателей "Сына Отечества" в 1815 г. отмечал, что Шторх, обобщая достигнутое в мировой экономической мысли, дал самое полное из всех руководств в политической экономии, изданных до настоящего времени; "рассуждения и толкования Шторха отличаются независимостью мыслей и скромностью в изложении".
А вот что писал о "Курсе политэкономии" известный английский экономист Р. Мак-Куллох: "Это сочинение доставило великую известность своему автору и делает честь правительству, на иждивение которого оно издано. Кроме ясного и искусного изложения важнейших начал относительно производства богатства, свободы промышленности и торговли, сочинение Шторха содержит много превосходных розысканий о предметах, которые недостаточно исследовали английские и французские экономисты. Его мысли о бумажных деньгах в различных континентальных государствах весьма любопытны и поучительны. Без малейшего желания принизить труды других писателей, я думаю, что сочинение Шторха по всей справедливости можно поставить во главе всех сочинений по политической экономии, привезенных с континента в Англию" [5].
Что же рассматривается в данном труде? В первом части, под названием "Теория народного богатства", анализируются потребности и способности человека; фундаментальные категории экономической науки и практики рыночного хозяйства, важнейшими среди которых являются собственность и ценность (учение о ценности благ синтезировало теории полезности товаров и издержек их производства, опередив начало научной разработки этого вопроса западными учеными на несколько десятилетий); ключевые проблемы производства, обмена и потребления.
Центральное место занимает исследование производства годового общественного продукта и его распределения; формирования доходов в условиях рыночной экономики; издержек обращения; влияния роста эффективности производства на цены конкретных продуктов сельского хозяйства и промышленности; денежного обращения, финансов и кредита, а также влияния социально-экономического строя на "успехи народного богатства".
Шторх неоднократно подчеркивает, что крепостничество тормозит хозяйственное развитие России. Отвечая на вопрос: "Откуда происходит, что прогресс Северной Америки в отношении богатства населения, индустрии является значительно более быстрым, чем в России, тогда как имеется столько общего в положении этих двух стран, и когда Россия сверх того пользуется преимуществом находиться в непосредственном контакте с самыми богатыми и цивилизованными странами мира?", он прямо указывает на крепостное право.
Вторая часть называется "Теория цивилизации". В разработке этой теории, открывшей дорогу к новой парадигме в мировой экономической мысли, заслуги первого российского академика-экономиста особенно велики. Он дает обоснование "совершенного сходства между народными капиталами вещественным и невещественным, т.е. между физическими и нравственными законами, определяющими благоденствие народа".
Под "цивилизацией" Шторх понимал "внутренние блага (ценности)", или "все нематериальные продукты природы и человеческого труда", имеющие полезность и образующие моральную собственность человека. Иными словами, это человеческий капитал, играющий главную роль в увеличении богатства страны. Внутренние блага Шторх делил на первичные и вторичные. К первичным он причислял способности людей и все, что служит непосредственно для их развития: здоровье, просвещение, культура, обычаи, вкусы, нравственность и религия. Вторичные блага не имеют прямого отношения к человеческим способностям, но они совершенно необходимы для сохранения и развития последних; без них невозможно само существование первичных благ. Вторичные блага - это безопасность в обществе и досуг людей.
С точки зрения Шторха, - и в данном вопросе он коренным образом разошелся с А. Смитом, -первичные невещественные блага также накапливаются и обращаются как вещественные блага. Отсюда труд тех, кто создает невещественные блага, например, учителей, врачей, литераторов, чиновников, следует считать в такой же степени производительным, как и труд земледельца и фабричного рабочего. Если по Смиту все занятые созданием услуг живут за счет труда рабочих и крестьян, то с одинаковым основанием, подчеркивает Шторх, можно сказать, что земледельцы и промышленные рабочие живут за счет тех, кто обеспечивает им безопасность, дает им знания и заботится об их здоровье.
Полностью разделяя теорию производительного труда Шторха, И.В. Вернадский в заметках к III книге "Курса политэкономии" показывал нелепость утверждений ее оппонентов следующим образом: "Если вы бросаете навоз на землю - вы трудитесь производительно, если вы учите сельскому хозяйству - ваш труд непроизводителен; кто собирает тряпье для бумажной фабрики - производит, кто пишет ноты или строки гениального содержания - ничего не производит; вы сгоняете птиц с поля - производите, прогоняя неприятеля - не производите".
Шторх рассматривает и вопрос о взаимообмене материальных и первичных "внутренних ценностей", отмечая, что их равновесие представляет собой "национальное достояние". После длительного забвения эта проблема в настоящее время все-таки стала приковывать к себе внимание наших экономистов, подтверждая жизненность идей, выдвинутых без малого два столетия назад.
Развивая свою теорию цивилизации, Шторх пояснял: сбережение, являющееся источником накопления вещественного капитала, играет такую же роль и в отношении нематериальных капиталов. "Единственное средство увеличить цивилизацию народа, - писал он, - заключается в таком употреблении внутренних благ, при котором их использование приводило бы к созданию новых благ с тем, чтобы их расширение и умножение превосходило потери тех благ, которые вызваны смертью обладателей".
Что касается понятия "безопасность", то она, по Шторху, "состоит в удалении всего того, что может поколебать или стеснить свободное использование как личных способностей гражданина, так и вещей, находящихся в его собственности, иными словами, это гарантия его естественных и приобретенных прав" [6, т. 1, р. 5]. Как видно, безопасность сводилась автором "Курса политэкономии" к гарантиям личной свободы и частной собственности граждан. Отсюда поддержка мер по обеспечению безопасности, акцентирование внимания на огромной важности государственной власти, охраняющей правопорядок. Его рассуждения перекликаются со словами М.В. Ломоносова: "Благополучие, слава и цветущее состояние государств происходят прежде всего от внутреннего покоя, безопасности и удовольствия подданных".
Теория цивилизации вызвала оживленную дискуссию в научном мире России и Западной Европы. Видные английские политэкономы сразу одобрили идеи российского ученого. Многие же немецкие и почти вся школа французских экономистов во главе с Ж.-Б. Сэем и Ж. Сисмонди долго не могли согласиться с его доводами. Шторху пришлось более 10 лет в различных статьях и книге "Рассмотрение природы национального дохода" (1825) доказывать свою правоту. В конечном счете позиция российского экономиста была признана верной, авторитет его еще более вырос. Теория цивилизации получила широкое распространение в русской и зарубежной экономической литературе прошлого - начала нынешнего столетий. К ней обращались в своих работах Т.Ф. Степанов, А.И. Бутовский, И.К. Бабст, И.Я. Горлов, И.В. Вернадский, Н.Г. Чернышевский, Ф. Лист, Дж.Ст. Милль и другие.
Конечно, некоторые взгляды первого российского академика-экономиста со временем претерпевали эволюцию и уточнялись. Например, в отличие от "Историко-статистического обзора Российской Империи", в "Курсе политэкономии" он четко аргументирует свою приверженность к фритредерству, то есть к свободной международной торговле. Шторх выступает за то, чтобы Россия увеличивала свой сельскохозяйственный экспорт в обмен на промышленные изделия Англии. Если эти изделия могут быть произведены в Англии с меньшими затратами, чем в России, то нерационально форсировать "пересаживание" мануфактуры на русскую почву, гораздо полезнее использовать преимущества международного разделения труда. Правда, добавляет он, бедная страна получает от международного обмена меньше выгод, чем богатая. Но для бедной нации было бы весьма неразумно отказываться от своих выгод для того, чтобы лишить богатую страну еще более крупных преимуществ.
Далее Шторх рассуждает: а не приведет ли реализация этой идеи к потере экономической самостоятельности России? Нет, - отвечает он. "Индустриальная независимость есть как раз та цель, на которую указывает политическая экономия. Но если доказано, что бедная нация может стать независимой только в той мере, в какой она обогащается, и что в данных обстоятельствах невыгодно создавать мануфактуры, если они приносят убыток, то очевидно, что она (т.е. бедная нация) удаляется от достижения своей независимости при посредстве тех методов, благодаря которым она предполагает приблизить последнюю" [6, т. 4, р. 364].
Шторх призывает довериться саморегулированию хозяйственной жизни, но вместе с тем видит достоинства мануфактур, подчеркивая преходящий характер "земледельческого периода" в экономическом развитии России. Для него необходимость преимущественно аграрного пути не аксиома, а решение сложной проблемы, которое правильно лишь для определенных исторических условий. Некоторые современники ученого (НС. Мордвинов) и советские историки-экономисты (И.Г. Блюмин) недооценивали данное обстоятельство и подвергали его незаслуженной критике.
В первой четверти прошлого столетия "Курс политической экономии, или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие" был одним из лучших учебников по общей экономической теории, который решал на достаточно высоком для своего времени уровне с позиций микро- и макроэкономики вопросы общественного воспроизводства. Его ценность состоит и в том, что Шторх, являвшийся, по словам М.И. Туган-Барановского, "лучшим знатоком хозяйственного строя России начала XIX века", иллюстрирует свои теоретические положения примерами из русской жизни, осуждает крепостничество, критикует расточительность дворянства и вельмож, вскрывает недостатки российской юстиции. В 1816-1820 гг. этот труд был издан К. Pay в Германии, в 1823-1824 гг. Ж.-Б. Сэем во Франции. И.В. Вернадский попытался перевести его на русский язык, но лишь частично осуществил свой замысел, издав в 1881 г. только первые полтора тома сочинения.
С экономическими взглядами Шторха считались и ссылались на него в своих исследованиях все видные ученые России и зарубежных стран: И.Г. Блюмин, А.А. Богданович, Е. Бем-Баверк, В. Зомбарт, Ф. Лист, К. Маркс, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, М.И. Семевский, П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, Р. Пайпс, А.И. Пашков, Е.В. Тарле, Н.А. Цаголов и другие. Что касается К. Маркса, антирыночника и "самого глубокого критика капиталистического строя" (М.И. Туган-Барановский), то в "Капитале" и других своих работах он около ста раз обращался к экономическим идеям Шторха, преимущественно из его "Курса политэкономии".
Марксово отношение к этим идеям имеет очень большой разброс в оценках - от прямого неприятия ("бессмыслица", "безнадежная внутренняя нищета", "пошлость" и т.п.) до одобрения ("совершенно прав", "очень правильно заметил", "его заслуга", "самый выдающийся" и т.д.). Положительное восприятие Марксом идей российского экономиста венчают слова о "законе Шторха" [7] по проблеме образования дифференциальной земельной ренты, что делает честь как одному из основоположников научной системы политэкономии в России, так и самому Марксу.
Вот как Шторх трактует свой закон земельной ренты: "Рента самых плодородных земель определяет размер ренты всех других земель, находящихся в конкуренции с самыми плодородными землями. До тех пор, пока продукта самых плодородных земель достаточно для удовлетворения спроса, менее плодородные земли, конкурирующие с самыми плодородными, не могут обрабатываться или, по крайней мере, не дают ренты. Но как только спрос начинает превышать то количество продукта, которое могут доставлять плодородные земли, цена продукта повышается и становится возможным обрабатывать менее плодородные земли и получать с них ренту" [6, т. 2, р. 78-79].
К одним из последних опубликованных работ Шторха относятся "Исследование пагубных последствий колебания ценности бумажных денег" (то есть об инфляции) и "Опровержение доктрины Сисмонди".
Шторх смог осуществить не все задуманное. Так, "Курс политической экономии" представляет собой лишь часть огромной научной программы, в которой он хотел объединить, с одной стороны, философию истории, право и политическую экономию, а с другой, - политологию и учение об управлении обществом. Не удалось ему издать второй том "Летописей царствования Екатерины II", "Сочинение о торговле и промышленности китайской" и некоторые другие работы. Безусловно, на это повлияли его загруженность административными делами в академии, правительственными поручениями, а также семейные обстоятельства (он был отцом двух дочерей и пяти сыновей).
Кроме напряженной научно-исследовательской и учебной работы, Шторх активно участвовал в общественной жизни страны. Он был одним из организаторов первого русского кругосветного плавания И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисян-ского (1803-1806); экспедиций Ф.И. Шуберта в Китай (1805-1806), духовной миссии в Китай (1819) и Г.И. Лангсдорфа в Бразилию (1821-1829). Осенью 1817 г. по поручению императрицы Марии Федоровны Шторх инспектировал в Москве учебные заведения. В 1820 г. он стал членом государственного комитета "для лучшего устройства институтов", в 1826-1827 гг. был членом "Комитета устройства учебных заведений", разрабатывавшим своего рода "государственный стандарт" для казенных и негосударственных вузов страны. В 1827-1830 гг. Шторх работал в секретном комитете (под руководством В.И. Кочубея) и за свои предложения по совершенствованию "системы гражданских чинов" в России удостоился Высочайшего благоволения от императора Николая I.
В ноябре 1830 г. указом Николая I Шторх назначается вице-президентом Академии наук (при президенте графе С.С. Уварове). В петербургских и московских архивах сохранилось немало документов и писем, свидетельствующих о его многосторонней деятельности и на этом поприще. Он занимался подготовкой и проведением ежегодных академических конкурсов на лучшие работы по гуманитарным, социально-экономическим и естественным наукам (лично составлял конкурсные задания по политической экономии и проводил их экспертизу); вел обширную переписку с научными учреждениями и частными лицами; заботился о столичной астрономической Обсерватории, Зоологическом музее, Ботаническом саде, химических лабораториях и библиотеке академии; оказывал помощь П.М. Строеву в организации археографической экспедиции по северо-западу России (1828-1834); "пробивал" материальные и финансовые средства для хозяйственных нужд академии. В одном из докладов президенту академии Шторх сообщал о своем путешествии в Сибирь с целью пополнения минералогических сведений о ней.
За плодотворную научную и общественную деятельность ученый награждался орденами Святого Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени, прусским орденом Красного Орла, избирался членом многих академий и научных обществ России, Германии, Франции, Голландии, Италии. В 1828 г. был удостоен высокого чина тайного советника.
По свидетельству современников, Шторх умел поддерживать хорошие отношения с представителями различных политических взглядов. Н.М. Карамзин, который сочувственно относился к крепостному праву, в одном из писем к жене писал: «Вчера перед обедом провел я два часа с любезным Шторхом в рассуждениях об освобождении крестьян. Он был очень любезен, слушал с большим вниманием мои доказательства, возражая только слегка, и в заключение сказал с благородной откровенностью: "это для меня новости, и очень важные, сознаюсь, что мог заблуждаться"» [8].
Интенсивная научная и служебная деятельность Шторха не могла не сказаться на состоянии его здоровья. В начале 30-х годов у него усилилась близорукость. Дети помогали ему, как могли: читали вслух, писали за него. В 1832 г. у него случился легкий припадок паралича, и он по настоянию всего семейства уехал за границу на лечение. Шторх посетил Германию, Швейцарию, Италию и летом 1834 г. возвратился в Петербург, где до самой смерти 1(14) ноября 1835 г. старался принимать посильное участие во всем, касающемся общественной жизни России.
В "Отчете Императорской Петербургской академии наук за 1835 год" приводились имена ушедших из жизни в предшествующие несколько лет российских и иностранных членов академии. Были названы И. Гете, В. Гумбольдт, П. Лаплас, А.Я. Булгаков, Д.И. Хвостов и другие. При этом подчеркивалось, что "ни одна из сих утрат не имела столько прав на наше участие, ни одна не поразила нас столь глубокою горестию, как потеря нашего достопочтенного г-на Шторха. Имя А.К. Шторха будет во всякое время занимать одно из почетнейших мест в летописях Науки, коей он посвятил свои дарования и досуги; оно особенно драгоценно для России, бывшей предметом совестливых трудов его, и для академии, которая обязана ему частию своей славы".
Еще раз повторим: идеи и концепции видного ученого, 40-летняя научная деятельность которого ставит его в первые ряды лучших европейских политэкономов, остаются в нашей стране даже для многих специалистов неизвестными. Сегодня преподаватели и студенты имеют возможность читать на русском языке А. Смита, Д. Рикардо, Ж.-Б. Сэя, Т. Мальтуса, Дж.Ст. Милля, Дж. Кларка, А. Маршалла, Дж.М. Кейнса, Т. Негиши, а работы подвижника отечественной науки Шторха, оказавшие в XIX в. заметное влияние на развитие русской и мировой экономической мысли, продолжают находиться в стороне от учебного процесса вузов.
Думается, что Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации по высшему образованию, научные фонды или частные лица могли бы проявить заинтересованность в решении этой проблемы, взяться за организацию перевода на русский язык и издание если не всех, то хотя бы главного труда Шторха - его "Курса политической экономии". Решение этой давно назревшей задачи, несомненно, упрочило бы связь между прошлым и настоящим российской экономической науки, внесло бы существенный вклад в ее дальнейшее обновление и развитие.

ЛИТЕРАТУРА
1. Святловский В. К истории политической экономии и статистики в России. СПб., 1906. С. 168.
2. Комков Г.Д., Левшин В.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР. Краткий исторический очерк. М.: Наука, 1974. С. 145.
3. Вестник Европы. 1802. № 17. С. 56.
4. Книговедение. Энциклопедический словарь. М: Советская энциклопедия, 1982. С. 604.
5. Мак-Куллох Р. О начале, успехах, особенных предметах и важности политической экономии. М, 1834. С. 93-94.
6. Storch H. Cours d'ekonomiepolitigue, ou exposition des principes gui determinent la prostritedes nations. St.-Pe-tersbourg, 1815.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 26. Ч. II. С. 102.
8. Погодин М. Н.М. Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. М., 1866. Ч. 2. С. 147-148.

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 67 № 5 1997
http://www.ras.ru/FStorage/download.asp ... dc1a060ace

XXXV МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ДИСКУССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ 200-ЛЕТИЮ «КУРСА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» АНДРЕЯ ШТОРХА И 100-ЛЕТИЮ «ОСНОВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ» МИХАИЛА ТУГАН-БАРАНОВСКОГО
Москва, ИНЭС, 28 декабря 2015 г.

28 декабря 2015 г. в Институте экономических стратегий состоялась ХХХУ междисциплинарная дискуссия «Политическая экономия цивилизаций: исторические корни и перспективы». Модератором дискуссии был директор ИНЭС д.э.н., профессор, академик РАЕН А.И. Агеев. Первая такая междисциплинарная дискуссия состоялась в 1988 г. при участии Президента РАЕН О.Л.Кузнецова. С тех пор традиция публичного обсуждения актуальных междисциплинарных проблем науки продолжается, и такие дискуссии являются одной из «визитных карточек» Отделения исследования циклов и прогнозирования РАЕН под председательством академика РАЕН, д.э.н., профессора Ю.В.Яковца.
На этот раз на публичное обсуждение был вынесен доклад Ю.В.Яковца «Политическая экономия цивилизаций: исторические корни и перспективы». Кратко остановимся на основных положениях данного доклада.
За два года до труда Рикардо, в 1815 г. в Санкт-Петербурге был издан (на французском языке – на русском только в 1881 г.) фундаментальный труд первого российского академика-экономиста (впоследствии вице-президента Российской академии наук) Андрея Карловича Шторха (1766-1835; в 2016 г. стоило бы отметить 250 лет со дня его рождения) «Курс политической экономии, или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие». Полное издание труда с обширными комментариями и дополнениями было опубликовано в 2008 г. Издательским домом «Экономическая газета». И это было не просто изложение и развитие основ политической экономии Адама Смита, а принципиально новый подход к экономической теории, положивший начало политической экономии цивилизаций. Вторая часть «Курса» называлась «Теория цивилизации» - это был первый в мире труд по теории цивилизации. Этот труд был издан как курс лекций, которые академик А.К.Шторх на протяжении 20 лет читал семье Павла 1 – его жене и двум сыновьям, одним из которых был Николай 1.
Появление труда Андрея Шторха было закономерным. Исторические корни этого явления двухтысячелетние. Их стоит искать в том, что Россия как цивилизация является наследницей древнегреческой цивилизации, где высшей ценностью было духовное начало и были достигнуты вершины науки и культуры. К России это пришло через Боспорское царство, через византийскую цивилизацию. Отсюда такая отличительная черта российской цивилизации, мало понятная западным мыслителям, как приоритет духовности. Именно эти глубокие корни лежат в основе политической экономии цивилизации, провозглашавшей не только материальные, но и духовные ценности равноправными началами политической экономии и народного благоденствия. И именно в России, где начала политической экономии цивилизации получили развитие в трудах Л.И. Абалкина и современной российской цивилизационной школы – в отличие от Запада, где царствует прагматичная рыночная экономикс, основы которой заложены Альфредом Маршаллом еще в 1890 г.. В период неолиберальных рыночных реформ «экономикс» широким фронтом вторглась в Россию, оттеснив политическую экономию. Сейчас пришло время ее возрождения, но не в классическом или марксистском виде, а на принципах политической экономии цивилизации, отвечающей сущности грядущей интегральной, гуманистически-ноосферной цивилизации.
Андрей Шторх, восприняв основы политэкономии Адама Смита (хотя и не во всем) в отношении материальных рыночных ценностей, дополнил ее теорией внутренних благ – элементов цивилизации. А.К.Шторх писал: «Под именем внутренних благ мы разумеем нематериальные произведения природы и труда, в коих мнение признает полезность, и которые могут образовать нравственную собственность человека. В них можно различить столько видов, сколь есть человеческих способностей; поэтому в разряд физических мы поместим здоровье, силу, ловкость, искусства механики и т.д., в разряд умственных – разум, знание, науки, свободные искусства и пр., и наконец, в категории благ нравственных - нравственное и религиозное чувство, свободу, собственность и пр.» В пятом томе Курса политической экономии, в книге 1 «Элементы цивилизации или внутренние блага» А.Шторх уточняет состав и классификацию этих благ: «Под названием внутренние блага мы понимаем все нематериальные продукты природы и человеческого труда (в которых, по общему мнению, распознаются их полезность для людей и которые могут составлять морально признаваемую собственность человека). Из всего множества подобных продуктов политическая экономия ограничивается рассмотрением тех, что в состоянии усовершенствовать возможности и особенности человека» А.Шторх разделяет внутренние блага на первичные и вторичные. Первичные блага состоят из самих способностей человека и того, что служит их развитию и совершенствованию - это здоровье, умение, вкус, нравы, культ. Вторичные блага являются необходимым предварительным условием сохранения и развития способностей
Богатства и внутренние блага вместе образуют благоденствие народа и составляют предмет политической экономии в понимании А. Шторха. «Внутренние блага, в отличие от богатства, не являются предметом материального производства, не являются предметом купли-продажи, не имеют стоимости и цены. Внутренние блага хотя и могут быть предметом владения, но они не подлежат отчуждению; таким образом, они имеют лишь непосредственную стоимость. Их нельзя ни продать, ни купить; только труд, их производящий»
А.Шторх отмечает, что «народонаселение отдельно взятой страны всегда ограничено, с одной стороны, величиной годового продукта, а с другой – распределением этого продукта: чем больше продукт и чем лучше он распределен, тем больше возрастает население»
В заключении к пятому тому, посвященному теории цивилизации, А.Шторх раскрывает влияние материального богатства на нематериальный труд и обратное влияние цивилизованности на производство и приходит к принципиальному выводу: «Так как богатство не в состоянии возрастать без цивилизации и поскольку цивилизация в той же мере зависит от богатства, отсюда следует, что для успешного развития и богатства и цивилизации ни одно из этих двух благ не должно увеличиваться за счет другого… Одним словом, не что иное, как равноправие двух разновидностей продукта приводит к народному благосостоянию… Таков великий принцип распределения продукта». Этот принцип весьма актуален и для нашего времени.
В этом коренное отличие предложенной А.Шторхом политической экономии цивилизаций от классической и марксистской политэкономии и современной экономикс, которые делают упор на рыночном хозяйстве, отводя сфере духовного воспроизводства роль придатка к рынку, надстройки над экономикой.
Речь идет не просто о возрождении политической экономии, основы которой предаются забвению современными западными научными школами, образовательными системами, государственными и международными деятелями. Необходимо возрождать ее в новом, трансформированном виде политической экономии цивилизаций, придающей равное значение сферам материального и духовного воспроизводства, и обеспечивающей условия для сбалансированного, пропорционального развития всех составляющих генотипа цивилизации: социодемографической, природно-экологической, инновационно-технологической, экономической, социально-политической и социокультурной.
Хотя на Западе предложенное Андреем Шторхом цивилизационное понимание политической экономии не встретило поддержки, однако в России его идеи были восприняты и развивались. Одним из первых откликнулся на них доцент Харьковского университета Амвросий Метлинский в книге «О сущности цивилизации и значении ее элементов»; она в факсимильном виде включена в т.II монографии Б.Н. Кузыка и Ю.В. Яковца «Цивилизации: теория, история, диалог, будущее», хотя эта книга ошибочно названа «первой книгой по теории цивилизаций»; первой была книга Андрея Шторха, на которую неоднократно ссылался А. Метлинский. Он развил ряд положений А. Шторха об элементах цивилизации: «Главные элементы цивилизации: человек, общество и его деятели, физико-моральное развитие человека…. Важность значения поколений, языков и нравов в цивилизациях народов». Здесь уже наметился переход от общей теории цивилизации к теории локальных цивилизаций, учитывающей разнообразие условий их развития. Подчеркнута роль языка в сохранении и передаче от поколения к поколению цивилизационных ценностей. Он пишет о многих отличающихся друг от друга цивилизациях.
Эту линию продолжил Николай Данилевский, который в монографии «Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отношения славянского мира и …к греко-романскому миру» (1869) заложил основы теории локальных цивилизаций как культурно-исторических типов, раскрыл систему взаимоотношений между ними, выделил 12 культурно-исторических типов с древности до середины XIX века, определил сущность цивилизации как период расцвета духовной жизни. Но это скорее культурно-исторический, чем экономический труд. Исследование исторических и природно-экономических условий возникновения цивилизаций выполнил Л.И. Мечников.
Всестороннюю оценку содержания и значения труда Андрея Шторха дал выдающийся русской политэконом И.В. Вернадский (отец В.И. Вернадского), который подготовил к изданию в 1881 г. первую часть «Курса политической экономии» Андрея Шторха на русском языке (до этого она была известна только на французском и немецком языках). Однако часть II книги А. Шторха – «Теория цивилизации» - не была переведена и не получила оценки И.В. Вернадского. Она более столетия оставалась неизвестной русскоязычному читателю и не вошла в научный оборот в России и СССР.
И.В. Вернадский высоко оценивал центральное место политической экономии в системе экономических наук: «В ряду наук, которые являются самыми необходимыми, едва ли не первое место занимает политическая экономия. Она принадлежит к разряду так называемых хозяйственных наук, т.е. таких, которые исследуют народное хозяйство и составляют как бы центр их». Под богатством И.В. Вернадский понимает богатство, являющееся предметом обладания человека (как материальное, так и духовное). Следовательно, вслед за А. Шторхом И.В. Вернадский считает духовное и материальное воспроизводство в равной степени предметом политической экономии, - в отличие от классической и марксистской политэкономии.
Такой же подход характерен для классика российской и мировой экономической мысли начала XX в. – М.И.Туган-Барановского, 150-летие со дня рождения которого отмечается в этом же богатом на юбилеи 2015 г. О значении его творчества лучше всего сказал его ученик Н.Д.Кондратьев: «Михаил Иванович в области экономической теории был первым, кто заставил европейскую мысль задуматься к движению ее на востоке, в России. Он стал не только в уровень с эпохой, не только в уровень с научно-экономической мыслью передовых стран, но он содействовал прогрессу, и в силу этого больше, чем кто-либо, содействовал тому, чтобы поставить русскую экономическую мысль в ряд с европейской». К сказанному можно дать два примечания. Во-первых, Туган-Барановский был не первым, а вторым. Первым был почти на столетие раньше Андрей Шторх. Во-вторых, М.И. Туган-Барановский (как вслед за ним и сам Н.Д. Кондратьев) вышел не на уровень европейской научной мысли, а выше этого уровня, и это признается некоторыми западными учеными.
Теория кризисов – это узловая проблема политической экономии. Но она не могла бы быть поставлена Смитом, Шторхом и Рикардо, поскольку периодические экономические кризисы набрали свою регулярность после них, и только с последней трети XIX в. эта проблема заняла достойное место в политической экономии, вызвав множество толкований. Наиболее глубокая трактовка причин и характера кризисов была дана М.И. Туган –Барановским в 1894 г. в книге «Периодические промышленные кризисы в современной Англии, их причины и ближайшее влияние на народную жизнь». В 1906 г. она была издана в Германии и тут же вызвала отзыв крупнейшего теоретика того времени Карла Каутского, а затем и во французском переводе. Но вклад М.И. Туган-Барановского в политическую экономию не сводится к теории кризисов. Он исследовал тенденции динамики цен, осуществлял прогнозирование развития мирового хозяйства, вскрыл основные противоречия стихийно-рыночного капиталистического производства: «В промышленных кризисах вскрываются глубочайшие противоречия капиталистического хозяйства. Капиталистический мир подчинен своим особым законам, стихийная сила которых обнаруживается во время кризисов. Современный человек чувствует свою беспомощность перед действием сил, которые созданы им самим, но контроль над которыми утрачен». Еще более беспомощными чувствуют себя люди перед лицом кризисов при смене долгосрочных (Кондратьевских) и сверхдолгосрочных (цивилизационных) циклов в первой четверти XXI века. Трудно сказать, насколько М.И. Туган-Барановский воспринял идеи политической экономии цивилизаций Андрея Шторха. Термины «внутренние блага», «элементы цивилизации» в его работах не просматриваются. Но он высоко ценил вклад Андрея Шторха в экономическую теорию и создал собственную, социально ориентированную и интегрировавшую лучшие достижения мировой экономической мысли школу политической экономии, которая заслуживает гораздо большего признания и применения, чем это наблюдается сейчас. Его идеи восприняли и развивали Николай Кондратьев и Питирим Сорокина в период их учебы на юридическом факультете Санкт-Петербургского (Петроградского) университета.
В 1930-е – 1980-е годы в СССР сформировалась и развивалась марксистская политическая экономия, получившая наиболее полное воплощение в учебнике «Политическая экономия» 1954 г. под редакцией К.В. Островитянова и ряде других учебников.
В результате неолиберальных рыночных реформ 1990-х годов политическая экономия была низвергнута, кафедры политической экономии были переименованы, осуществился поворот к экономике. (очевидно к экономикс - В.К.)
Последним оплотом политической экономии оставался Институт экономики РАН, возглавляемый академиком РАН, президентом Международного фонда Н.Д.Кондратьева Л.И. Абалкиным, возглавлявшим с 1980-х годов советскую, а затем и российскую творческую школу политической экономии. В ряде работ, начиная с монографии «Политическая экономия и экономическая политика» (1970), «Диалектика социалистической экономии»(1986). Л.И. Абалкин расширил рамки политической экономии, насыщая ее проблемами экономической политики и социального развития. Он много сделал для возвращения в Россию научного наследия Н.Д. Кондратьева, П.А. Сорокина, А.К.Шторха, С.Ю. Витте, П.А. Кропоткина и других мыслителей. Его позиции были наиболее близки к экономии цивилизаций А.К. Шторха. Л.И. Абалкин высоко оценил главный его труд: «Анализ работ Андрея Шторха показывает, что для российской школы экономической мысли изучение хозяйственной жизни было и остается главным двигателем разработки теоретических идей».
Формирование основ политической экономии цивилизаций с конца XX в. продолжила российская цивилизационная школа, возглавляемая Ю.В. Яковцом в ряде монографий Ю.В. Яковца «История цивилизаций» (1995,1997), «The Past and the Future of Civilizations» (2000), «Глобализация и взаимодействие цивилизаций» (2001,2003). Можно сказать, что современная российская цивилизационная школа восприняла основной подход Андрея Шторха к политической экономии и развила его применительно к экономике XXI века в условиях становления интегральной мировой цивилизации и интегрального экономического строя при приоритете сферы духовного воспроизводства.
С начала XXI в. в мире развертывается научная революция, итогом которой будет формирование новой общенаучной парадигмы – научной картины реально изменившегося мира. Согласно теории динамики научного знания В.И. Вернадского это очередной взрыв научного творчества. Это обусловлено как радикальными переменами в объекте науки – природе, обществе и взаимоотношениях между ними, так и логикой развития научной мысли, закономерностями познания.
Во-первых, происходят до конца еще не познанные изменения в биосфере, в климатических условиях и среде обитания человека. Одни из этих изменений вызваны сменой многотысячелетних геологических, климатических и экологических циклов, другие – многократно усилившимися разрушительными воздействиями человека на природу и экологические процессы и системы (негативный вариант ноосферы).
Во-вторых, происходит смена сверхдолгосрочных цивилизационных циклов – в динамике мировых (закат двухсотлетней индустриальной техногенной и рыночно-капиталистической цивилизации), локальных (на смену пятисотлетнему четвертому поколению локальных цивилизаций при доминировании Запада идет более активное и дифференцированное пятое поколение при лидерстве Востока); намечается длительный переход от второго исторического суперцикла к третьему суперциклу.
В-третьих, общенаучная парадигма, сформированная в результате Великой научной революции XVI-XVIII вв. и развивавшаяся в последующие столетия, уже во многом не отвечает радикально изменившимся условиям развития природы, общества и взаимоотношений между ними. Пришло время смены парадигмы в соответствии с закономерностями, обоснованными Владимиром Вернадским и Томасом Куном.
Но и в самом обществознании формируется новая парадигма. Ее краеугольные камни были заложены в XX в. великими умами – Владимиром Вернадским и Никитой Моисеевым, Питиримом Сорокиным и Николаем Кондратьевым, Александром Богдановым и Саймоном Кузнецом, Йозефом Шумпетером и Фернаном Броделем и многими другими. Их наследие восприняли, синтезировали и развивают современные российские научные школы – русского циклизма, ноосферная, цивилизационная, инновационная, устойчивого развития, социодемографическая и другие.
Эпицентр формирования новой парадигмы обществознания находится в России – в силу двух причин: Россия находится в фокусе цивилизационного кризиса первой четверти XXI века – а кризис пробуждает творческую мысль; именно в России имеется мощная духовная традиция, еще в XX в. заложены основы новой парадигмы, отличной от преобладающей на Западе, и действуют активные творческие школы, особенно в общественном секторе науки, строящиеся на междисциплинарных исследованиях.
Все эти тенденции и процессы не могут не трансформировать экономическую науку – пирамиду экономических наук, в вершине которой находится политическая экономия. Какие тенденции предстоят в ближайшие десятилетия в этой отрасли знаний?
Во-первых, возрождение политической экономии как основы всей системы функциональных, отраслевых и пространственных экономических наук – в тесной взаимосвязи с формированием новой парадигмы в общественных науках, а также в гуманитарных и экологических.
Причем процесс этот будет происходить на междисциплинарной основе, при плодотворном взаимопроникновении смежных областей знаний. Примером может служить цивилиография – наука о цивилизациях.
Во-вторых, в самой структуре научного знания на первое место выходят вопросы не структуры и взаимодействия элементов цивилизации, уровней хозяйственной деятельности в равновесном состоянии, проблемы экономической статики и динамики, т.е. циклов, кризисов и выхода из них, во взаимодействии с цикличными колебаниями в других сферах общества и в природе, вопросы наследственности, изменчивости, отбора и поддержки прогрессивных изменений при смене экономических систем, экономического строя.
В-третьих, политическая экономия избавляется от чрезмерной рыночной однобокости, приобретает, вслед за А. Шторхом, цивилизационный характер, изучает полезные взаимодействия в рыночном и нерыночном секторах экономики, материального и духовного воспроизводства, ориентируется на изменения взаимодействия экономики с другими составляющими генотипа цивилизации.
В-четвертых, эпицентр очередного взрыва научного творчества в области общественных наук (в том числе политической экономии) перемещается в Россию. Она должна взять на себя тяжесть и ответственность лидерства, привлекая ученых из стран ЕАЭС, БРИКС и ШОС, прогрессивных ученых Европы, Америки, Азии.
Было бы желательно, чтобы Институт экономики РАН вернул лидирующие позиции в исследовании проблем политической экономии, а в российских университетах были возрождены кафедры политической экономии.
Тем самым не только будет воспринято наследие выдающихся мыслителей в области политической экономии – Андрея Шторха, Михаила Туган-Барановского, Леонида Абалкина – но и сделаем крупный шаг по развитию их плодотворных идей и передаче их следующим поколениям ученых.
Вслед за выступлением с докладом Ю.В.Яковца последовала дискуссия, на которой выступили академики РАЕН Колин К.К., Кибальников С.В., Кушлин К.К., к.п.н. Савойский А.Г. Академик РАЕН Яковец Т.Ю. выступила с сообщением «Внутренние блага А.К.Шторха и Индекс человеческого развития ПРООН».
Участники конференции приняли Рекомендации ХХХУ Междисциплинарной дискуссии.

Информацию о ХХХУ междисциплинарной дискуссии подготовила к.э.н., академик РАЕН Т.Ю.Яковец

СОМОВ А. ШТОРХ, АНДРЕЙ КАРЛОВИЧ, АКАДЕМИК (1911)



Шторх, Андрей Карлович (Heinrich Storch), т. с., первый вице-президент и действительный член Императорской Академии Наук по политической экономике и статистике.

Родился в Риге 18 февраля 1766 г., умер 1 ноября 1835 г.

С 1778 по 1783 г. обучался в училище при Рижском соборе (Domschule), а в 1784 г. поступил в Иенский университет, где слушал лекции философских и юридических наук, занимаясь в то же время науками государственными.

В начале 1786 г. он, покинув Иену, совершал в обществе трех соотечественников путешествие по южной Германии и Франции, а осенью того же года поселился в Гейдельберге, для продолжения своих занятий политическими науками. Здесь он издал на немецком языке "Очерки, сцены и наблюдение, собранные в путешествии по Франции».

Это сочинение, вышедшее через три года вторым изданием и переведенное на голландский язык, свидетельствовало о наблюдательности и несомненных способностях молодого автора и побудило Гейдельбергский университет предложить Шторху кафедру экстраординарного профессора политических наук.

Но Шторх, желая возвратиться в Россию, отклонил это лестное для него предложение. Из Гейдельберга он отправился в Франкфурт-на-Майне, где был представлен графу Николаю Петровичу Румянцеву, тогдашнему посланнику при Рейнских округах, впоследствии государственному канцлеру.

В первый же день свидания Шторх успел снискать себе расположение графа, так что почти ежедневно бывал у него.

По прибытии в Петербург в августе 1787 г. он, пользуясь полученными от графа рекомендательными письмами, получил доступ в дома многих высокопоставленных лиц, как, например, секретаря Его Величества, начальника бывшего департамента Иностранных Дел и др.

Вскоре, благодаря знакомству с графом Ангальтом, начальником шляхетского кадетского корпуса, Шторх получил в этом корпусе должность преподавателя истории и словесности. Граф Ангальт весьма заинтересовался молодым ученым: выслушав его первую лекцию, граф с тех пор стал аккуратно посещать все его уроки и часто беседовал с ним о научных вопросах. К этому же времени относится издание его общих начал словесности: "Principes généraux de belles lettres à l’usage du Corps des Cadets». St.-Pét. 1789 г.

Летом 1789 г. граф Николай Петрович Румянцев временно был в Петербурге и при его содействии Шторх был определен состоять при начальнике департамента Иностранных Дел, графе Безбородко. Принятое им место вынудило его отказаться от преподавательского звания в корпусе, и с этого времени он начинает работать исключительно по истории и статистике России.

Первые литературный работы Шторха обратили на него внимание императрицы Екатерины II, которая намеревалась назначить его своим секретарем по литературной части и поощряла его к статистическим работам.

В 1796 г. Ш. был избран в члены корреспонденты Императорской Аисадемиии Наук; в 1797 г. получил чин надворного советника и в 1799 г. определен в звании наставника великих княжон Александры и Елены, помолвленных — первая за палатина Венгерского, а вторая за наследного принца Мекленбургского.

Шторху поручено быть сообщить им исторические и статистические сведения о Венгрии и Мекленбурге, а также ознакомить их с государственным правом Германии.

Место преподавателя великих княжон Шторх получил после того, как императрица Мария Федоровна, слышавшая много о его педагогических способностях й ученой деятельности, лично виделась с ним и одобрила его взгляды на воспитание великих княжон. Императрица осталась довольна успехом преподавания Шторха и потому возложила на него с Высочайшего разрешения, сверх того, и заботы о воспитании великих княжон Марии и Екатерины.

В 1801 г. великая княгиня Мария Павловна вступила в брак с наследным принцем Саксен-Веймарским, так что в продолжение некоторого времени Екатерина Павловна была единственной ученицей Шторха, а потом к ней присоединилась и великая княжна Анна Павловна.

В том же году Шторх был приглашен чтецом к императрице Марии Федоровне. По возвращении из Москвы после коронации в Петербург (1801 г.) преподавание наук великим княжнам велось особенно усердно: с 9 часов утра до 8 вечера.

Времени для научных занятий Шторху оставалось очень мало, но все же он успел в это время издать некоторые из своих сочинений.

В 1803 г. к наукам, разрабатываемым Академией, были прибавлены, между прочим, политическая экономия и статистика. На это академическое кресло явилось три кандидата, из которых конференция Академии, в феврале 1804 г., избрала Шторха своим членом.

По совершении бракосочетания великой княжны Екатерины Павловны с принцем Голштейн-Ольденбургеким (1809 г.) императрица Мария Федоровна провела всю зиму в Гатчине с великими князьями Николаем и Михаилом, окончательное образование которых также было поручено Шторху.

В 1813 г. он преподавал Великим князьям политическую экономнию, с этого же времени императрица Мария Федоровна стала приглашать Шторха к наблюдению за институтами, состоявшими, в её ведении и под её покровительством.

Осенью 1817 г. Шторх ездил по поручению императрицы в Москву для осмотра тамошних институтов, которые предполагалось преобразовать по образцу Петербургских. Когда на следующий год Мария Федоровна предприняла путешествие в Германию, то Шторх был уполномочен, по возможности чаще, посещать её институты и сообщать ей о положении их.

В 1819 г. Шторх ко дню совершеннолетия вел. кн. Михаила Павловича окончил его высшее образование и вместе с тем закончилась 20-ти летняя его педагогическая деятельность при дворе.

В следующем году Шторх был избран в члены образовавшегося тогда комитета для лучшего устройства институтов.

В мае 1826 г. он был назначен и в члены комитета для улучшения воспитания в заведениях министерства Народного Просвещения, а в 1827 г. принимал участие, по поручению императора Николая I, в комитете, занимавшемся разработкой нового устава для финляндского университета.

Все эти Высочайшие поручение указывают на несомненное доверие к нему, опытность в вопросах педагогии и умение организовать вспомогательные в ней занятия.

В том же 1827 г. граф Кочубей, по поручению государя, выразил Шторху искреннюю благодарность за представленную им записку о неудобствах существующей системы гражданских чинов и о способе их устранение.

В мае 1828 г. по случаю временной отлучки из Петербурга президента Академии Наук графа Уварова, Шторху было поручено занять это место до его возвращения.

6 декабря того же года Шторх был произведен в тайные советники, а в апреле 1830 г. вновь заменял президента Академии, 8-го же ноября был назначен вице-президентом её.

В этой должности, как и раньше, заменяя президента, Шторх увеличил материальные средства Академии и сделал много полезного для неё.

Что же касается научных работ Шторха, то к этому времени они прекращаются вследствие все усиливающейся его близорукости.

Почувствовать всех страданий от ослабления зрение Шторху не пришлось, так как дети его читали ему вслух, писали за него и вообще окружали его редким вниманием.

Легкий припадок паралича, бывший у него в 1832 г., заставил его, по настоянию всего семейства, предпринять в 1833 г. путешествие за границу.

Он посетил Германию, Швейцарию, Италию и летом 1834 г. возвратился через Любек в Петербург, где до самой смерти принимал горячее участие во всем, касающемся России и науки.

Умер Шторх в ночь на 1 ноября 1835 г.

Переходя к ученой деятельности Шторха, его заслугам на этом поприще и оценке наиболее выдающихся трудов его и защищаемых им положений, следует отметить, что работы его, по времени возникновения и затрагиваемым им научным вопросам, разделяются на два периода: до и после вступления его в Академию (1804 г.).

По складу своего ума он избегал, в особенности в первое время своей ученой деятельности, философских и теоретических наук. Наиболее интересующими его отраслями знание были: словесность, история, статистика и, наконец, политическая экономия; около двух последних наук и группируются его наиболее крупные сочинения, причем статистика, над которой он работал в первую половину своей ученой деятельности, служила ему как бы основой, материалом для выводов его теоретических положений по политической экономии.

Первым сочинением по статистике было "Gemälde von St.-Petersburg». Riga, 1793 г.

Труд этот имел большой успех: через два года он был переведен на французский язык Галером в Верне, в 1805 г. на шведский яз. в Або и в Стокгольме (1806 г.); кроме того, он был переведен и на английский яз.

Изданное вскоре затем статистическое обозрение наместничеств Российской империи в таблицах (Спб. 1795 г.) представляет весьма ценные и хорошо сгруппированные данные об экономической жизни русского народа по материалам 4-ой ревизии и о состоянии государства и торговли на основании официальных документов конца XVIII века.

Таблицы эти служат как бы вступлением к вышедшим в 1796—1798 годах "Materialien zur Kenntiüss des Russischen Reichs», в которых заключаются исторические и статистические сведения о России для ознакомления с нею иностранцев.

С 1797 по 1803 г. выходит в свет новый девятитомный труд Шторха "Historich-statistischе GemäldedesRussischenReichsamEndedes 18-tenJahrhunderts» (RigaundLeipzig). Труд этот очень скоро получил европейскую известность: переводы на русский, французский (в Базеле) и английский (в Лондоне) языки следовали один за другим по выходе отдельных томов оригинала. В нем рисуется довольно яркая картина успехов, сделанных за последнее время Россией в политическом, умственном и промышленном отношениях; история, этнография и статистика России являются в нем основными пунктами. Как бы продолжением этого труда является выходивший с 1804 по 1811 г. в Петербурге и Лейпциге журнал "Russland unter Alexander I», содержавшиий, кроме достопримечательных документов и официальных актов, весьма интересные обзоры всего сделанного к этому времени в России по администрации и в частности по народному просвещению, только что получившему новую организацию.

Все теоретические отделы, а равно и выбор материалов для помещения в журнале, принадлежат Шторху.

Изданием этого журнала и заканчивается первый период ученой деятельности Шторха, который, оставив к этому времени свои специальные работы по статистике, начинает помещать в мемуарах Академии Наук целый ряд записок политико-экономического содержания.

Все эти записки имеют между собой непосредственную связь, так что, просматривая их по времени их напечатания, легко можно проследить последовательное развитие основных взглядов автора. Установив в первой своей записке (мемуары, сер. V, т. I, стр. 482) сущность (le principe constitutif) учение об управлении государством, во второй записке (т. I, стр. 516, т. II, стр. 413) Шторх переходит к критике учение Адама Смита о предмете управления, а в следующих статях рассматривает принцип свободы, указывая на естественный успех цивилизации и поддержку ей со стороны правительств.

Следующие статьи касаются теории ценности, свойств её, её источников и колебаний. Работы эти навели Шторха на анализ богатства (т, III, стр. 349), где он кладет основание для различия между частным и народным богатством и устанавливает понятие капитала.

Остальные работы Шторха, представленные Академии Наук, носят, вследствие своих практических вопросов, более или менее случайный характер; таковы 1) системы вычета издержек чеканки монета из их стоимости и влияние этих издержек на цену товаров (IV, 493); 2) теория пожилых денег (argent du loyer) (V, 585); 3) медные монеты вообще и значение их для России (V, 650); 4) запрет ввоза иностранных товаров для поощрения народной промышленности (VI, 745); 5) употребление кредита в случае государственных нужд в чужестранных государствах и в России (VII, 411) и 6) причины, вызывающие колебание цен товаров (VII, 432).

Работы эти, вызываемые практической необходимостью, а не теоретической потребностью, не имеют, конечно, той систематической связи, которая наблюдается в предыдущих его записках.

Указанные труды Шторха в мемуарах Академии Наук, занявшие у него время с 1803 по 1816 г., служат как бы подготовительными работами к самому серьезному и денному труду его: "Cours d’économie politique ou exposition des principes qui déterminent la prospérité do nations» St.-Pétersbourg 1815, 6 tomes.

Сочинение это переводилось на немецкий яз. профессором Рау, который издавал его в Гамбурге с 1816—1820 г.

Первоначальная разработка этого труда предпринята была для императрицы Марии Федоровны, которая в 1809 г., во время зимнего пребывания своего в Гатчине, пожелала ознакомиться с этой отраслью знание.

В это сочинение вошли и лекции по политической экономии, читанным Шторхом Великим князьям.

Считаясь в первой четверти XIX столетия одним из лучших учебников по политической экономии, упомянутый курс Шторха имеет особое значение в истории экономической литературы России.

Хорошо знакомый с хозяйственным и общественным строем России, как это видно из упомянутых выше других работ его, Шторх часто иллюстрирует свои теоретические воззрение примерами из русской жизни. Он резко осуждаете крепостное право, в котором видит главную причину отсталости России; в неприкрашенном виде представляет он темные порядки тогдашней юстиции и отмечает расточительность и задолженность русских вельмож.

Книга Шторха не могла появиться в русском переводе по цензурным условиям того времени. Следуя главным образом Адаму Смиту, Шторх пользуется также трудами Гарнье, Ж. Б. Сэя, Сисмонди, Тюрго и Бентама.

Несмотря на то, что многие страницы его курса представляют почти буквальное заимствование из названных сочинений, автору, однако, нельзя отказать в оригинальной разработке некоторых экономических доктрин (напр., учение о ценности, которая, по его мнению, создается полезностью, и учение о "невещественных» благах), а равно в самостоятельной и искусной критике многих положений А. Смита.

Новая теория, разработанная Шторхом в его курсе политической экономии, отступая от установившихся воззрений, вызвала оживленную полемику среди европейских ученых.

Несмотря на то, что лучшие английские экономисты присоединились к теории Шторха, большинство немецких и вся школа французских экономистов не соглашалась с доводами Шторха.

В особенности восстановляла против Шторха ученых та доктрина его, что результат умственного труда представляет положительную ценность, способную восстановляться после её потребления, при помощи труда производительного.

Ж. Б. Сэй (Say) перепечатал в 1823 г. В Париже, без согласия автора, сочинение Шторха и везде, где расходился с ним во мнении, поместил критические замечание, носившие резко полемическую окраску. Так как Сэй предупредил Шторха в намерении выпустить второе пополненное издание его политической экономии, то Шторх, подробно изложив свою теорию в отдельной книжке, издал ее в Париже в 1824 г. под заглавием "Considerations sur la nature du revenu national».

И этот труд вызвал оживленные возражение.

Желая распространить его, Шторх лично перевел его на немецкий язык и издал в Галле в 1825 г. Предвидя, что многие не согласятся с его теорией, Шторх сам включил в нее все известные ему возражения, так что теория, если и не была принята в Германии, то все-же осталась без научного опровержения.

Чтобы заставить немецкую критику высказаться как-нибудь о его труде, так как приговор европейских ученых до сих пор не состоялся, Шторх в 1827 г. издал небольшую брошюру "Zur Kritik des Begriffs vom Nationalreichtum» (рукописи этой брошюры были читаны в Академии Наук и помещены в её мемуарах).

Критики же её так и не последовало, и лишь через 20 лет теория Шторха была признана правильной.

Две работы Шторха помещенные в мемуарах Академии Наук: "Examen des funestes effets d’un papier-monnaie déprécié dont la valeur se relève» (серия VI, т. I), и "Refutation d’une doctrine, professée par m-r de Sismondi, en vertu de laquelle l’accroissisement progressif du capital d’une nation, аurait limité qu’il ne saurait dépasser, sans devenir pernicieux à la prospérité nationale» (сер. VI, т. I), являются последними трудами Шторха.

Признанная всей Европой 40-летняя ученая деятельность Шторха ставит его в первые ряды лучших европейских политико-экономов.

Из числа многочисленные (всего 21) ученых обществ, как русских, так и иностранных, в которых Шторх был членом, следует отметит академию наук нравственных и политических королевско-французского института и академии Неапольскую, Мюнхенскую и Гаарлемскую.

Имел сына: Шторха, Николая Андреевича


Название статьи: Шторх, Андрей Карлович, академик
Категория темы: Российская империя, Российская академия наук
Автор (ы) статьи: Анатолий Сомов
Источник статьи: Русский библиографический словарь. 1911. т. 23
Дата написания статьи: 1911 г.
Статьи, использованные при написании этой статьи: "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1836 г., ч., 10, № 4, стр. 44—56. — "Московские Ведомости" 1835 г., № 91. — "С.-Петербургские Ведомости" 1835 г., № 250 и 1836 г., № 19.—"Северная Пчела" 1835 г., № 250. — "Весть" 1866 г., № 1.— Энциклопедические словари: Старчевского, Брокгауза и Ефрона. — "Историческое обозрение трудов Академии Наук" Веселовский, изд. 1865 г., стр. 28. — Шторх "Курс политической экономии", т. I, перев. с франц. Веселовского 1881 г. — Каталог изданий Императорской Академии Наук, ч. I и II.

Россия вспрянет ото сна после того, как будет переведен "Курс политической экономии" Шторха на русский язык.
До этого эта великая страна представляется нищей духом, так как у неё "нет денег" на перевод и издание столь значимого произведения, по которому фактически учился Карл Маркс.