|
Вычислитель |
|
Зарегистрирован: Вт дек 19, 2006 12:21 am Сообщения: 3580
|
Валерий писал(а): Вы, очевидно, вследствие своей недостаточной образованности не знаете, что Дюринг отомстил Марксу и Энгельсу за «Антидюринг». Вот что он писал: Какой же приговор постановит "народ мыслителей" народцу торгашей, когда речь пойдет о науке? Я думаю, что у нашей нации мысль, созревавшая не только во внешней борьбе народов, но и на поле науки, разрешалась поразительною деятельностью. Нужно оповещать обо всем, что иудеи выносят на рынок под видом науки, о всяком фальшивом духовном товаре, чтобы каждый держал ухо востро. В науке в собственном смысле слова критическая история науки является самым подходящим местом для постановки первого приговора и для мероприятий во всем остальном Я могу здесь касаться только того, над чем я сам работал. Я, с своей стороны, констатировал роль иудеев в трех историях науки. Первая из них, это, упомянутая выше "История философии", в которой главный вопрос исчерпывается Спинозою. Засим следует "История национальной экономии и социализма" (4-ое изд. 1900 г.), где в совершенно новом освещении представлен иудей Рикардо, - как главный пример вмешательства иудеев в учение о народном хозяйстве - представлены его несамостоятельность, угловатость и другие, к науке относящиеся, племенные качества. Там же найдете и характеристику иудейских агитаторов и интриганов так называемого социализма, каковы Лассаль и Маркс, равно и вообще так называемой иудейской социал-демократии, со всем ее научным ничтожеством и моральною низостью. Там указаны те искажения, каким подверглись лучший социализм и здравое народохозяйственное учение в руках этих бездарных научных критиканов. Эти торговцы поношенным гегелевским платьем захотели сделать кое-какие гешефты также и учениями французского социализма. Но прежде они обкарнали эти учения на иудейский лад, и, например, г. Маркс, как мною еще раньше подробно указано было в упомянутой истории, за образец для своего взвинченного коммунизма взял даже мозаический юбилейный год. Дополнение к этой картине иудейской критики находится в третьем издании моего "Курса национальной и социальной экономии" (1892). Кроме того, там же, в прибавлении, где даются наставления к изучению и к критике народохозяйственных учений и социализма, обращено внимание и на гебраизацию социал-демократии. Преимущественно же выдвигается здесь новая и радикальная точка зрения, что при образовании партий, как говорится, вор вору руку подает. Отменные воровские наклонности сталкиваются здесь с такими этого рода наклонностями, какие имеются отчасти в кое-каких элементах народной массы. Но здесь пока еще - речь не о политической, а о научной неспособности и испорченности иудеев. В этом отношении не обретается ни оригинальности, ни гениальности, в лучшем случае - гениальность обрывчатости и беспорядка, с каковым научные товары, присвоенные у других народов, складываются как попало, в кучу, в головах этих ученых тряпичников из среды избранного народа. Вместо гения, в самом благоприятном случае, как, напр., у Рикардо, найдете немножко таланта, каковой этот лондонский биржевик, в своих теориях особенно любивший разницы, проявил на пути к миллионерству. Но та мелкая сошка, которая, как, например, г-н Маркс, действуя также из Лондона, но под фирмою социализма, занята была созиданием так называемого рабочего союза, на деле же иудейского союза, выказала там, где она впутывалась в науку, замечательный талант в области литературного бесстыдства. Так, г-н Маркс своею бесформенною и взвинченною книгою, которою он, по своей бездарности, после несказанных потуг, еле-еле, разрешился, - этою книгою он привлек на себя столь скромное внимание своих жидков, что они тотчас же загалдели о марксистском столетии. Но юмор был бы полный, если бы они забарабанили об иудейском столетии; ибо вся эта так называемая наука, при посредстве которой эти иудейские пропагандисты вели свой гешефт, имеет целью никак не народное счастье, она желает, чтобы все народы растаяли в иудейском царстве. В этом, якобы коммунистическом, иудейском царстве люди избранного народа были бы управителями всеми сокровищами народов, пеклись бы о его золоте, серебре и одеждах, к чему они так привычны уже со времен первого своего социального подвига в земле египетской. С наукой они легко справились бы; особенно с одною, в которой они особенно талантливы и которая ведет к денежному сундуку других народов. Для этого нужны ключи и другие приспособления; но науку ключей, хорошо знакомую всему свету, не нужно смешивать с ключом к науке, даже если бы этим ключом была и воровская отмычка. Но чтобы найти хотя только эту отмычку, мы должны от этих иудейских писателей и интриганов социализма обратиться к менее ничтожным явлениям, к каким принадлежал, напр., Рикардо. Подвизающиеся в науке экономии иудеи, все равно, будут ли это социалисты или нет, считают Рикардо величайшим национал-экономистом, до которого Адаму Смиту далеко. Эта скромность столько же комична, как и понятна; национал-экономист избранного и единственного в своем роде народа должен быть также избранным и в своем роде единственным. Мы же, к избранному племени не принадлежащие, ничего не знаем об этих отменных качествах Рикардо; знаем только о том, чем он пользовался по части науки у других народов и у других научных деятелей, чтобы эти заимствования вывезти на рынок как нечто новое и как отсебятину. Так, напр., старую и более натуральную форму учения о земельной ренте, которое еще в 18-м столетии обосновано было Андерсоном на разницах плодородия земли, он только затемнил, и в своем запутанном изложении вопроса не дал ничего оригинального. Но его учение о разницах плодородия для объяснения земельной ренты и есть единственное, о чем может быть речь при оценке значения Рикардо в истории народохозяйственных учений или, лучше, в относящихся сюда влиятельных промахах. Будучи героем биржи, Рикардо имел особенную склонность объяснять всякую прибыль как накопление разниц, и таким-то именно образом он и нарядил заимствованную у других теорию земельной ренты и построил свою уродливую теорию, бессодержательность которой была освещена Листом и Кэри, а мною охарактеризована как порождение оплошной фантазии угловатых, неубедительных заключений. Но оригинальное ядро, послужившее исходным пунктом в этой несостоятельной попытке, как сказано, выросло не на почве самого Рикардо. Кроме того, Рикардо хотел поживиться кое-чем и у Мальтуса, а именно, у его учения о несоответствии прироста населения приросту средств существования, но здесь он совсем запутался, и еще раз доказал свою зависимость, но опять не от того, что было основательно, а от того, что само сильно грешило. Можно бы было ожидать, что в царстве биржи и денег Рикардо мог бы дать еще нечто оригинальное. Но и здесь ничего такого не замечаем, если не считать оригинальным тот туман, какого он напустил в вопросе о бумажных деньгах и о ценности слитков. В каком свете представлялись вещи этому иудейскому банкиру, доказывает его милостивый теоретический план, в силу которого английский банк должно бы было закрыть, чтобы его дела могли поделить между собою частные банки. В моей истории экономии можно найти сколько угодно подобных характеристических достопримечательностей, обнаруживающих, как много смысла у иудеев. Кроме несостоятельности в научном отношении немало найдется там и, так сказать, эстетической неуклюжести, обнаруживающейся в угловатых формах оборота мыслей и в необтесанности стиля. В самом деле, Рикардо и в этом направлении обнаруживал иудея. Его манера сочетания мыслей, правда, была достаточно заострена, но в то же не показывала непрерывности от острия к острию, не отличалась сплошь связностью, настоящею последовательностью и потому, уже по внешнему впечатлению, была крайне негармонична. То, что Вы считаете образованностью, я считаю набиванием черепа книжной пылью. Вы начитанный человек. До образованного Вам очень далеко. Главное образование людям дает жизнь, их практический опыт, а не чтение тех или иных книг.
_________________ Идеи к которым разум приковывает нашу совесть, — это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им. Карл Маркс
|
|