"ИГРА В БИСЕР" Германа Гессе и МСП.
МСП пытается формализовать (описать, используя математический аппарат) действие некоторых универсальных закономерностей развития Сложных Адаптивных Систем (САС). Предположим, что Мир, в котором мы живем, есть многоуровневая иерархически упорядоченная САС. В таком случае, происходящие в мире процессы могут быть осмыслены и математически описаны посредством МАМ-МСП платформы САС-моделирования. Возможности современных компьютеров плюс технологии "intelligent complex adaptive systems" открывают возможность нового способа постижения реальности - через проигрывание разных вариантов развития моделей иммитирующих реальность. А в качестве "реальности" могут быть самые разные объекты реального Мира. Это может быть наша планета, или регион Африки, или город Нью Йорк или корпорация IBM или экосистема озера Байкал.... Это могут быть языковые, культурные и лингвистические конструкты, сформировавшиеся в ходе эволюции языка и культуры. Причем всю эту совокупность совершенно разных несходных конструкций реального мира можно описывать, используя методы САС. Все они, в рамках этого подхода развиваются по одним и тем же универсальным законам. Это - законы эволюции. Они действуют на двух уровнях. На уровне внутреннего строения изучаемой Системы идет жестокая борьба за выживание и работают законы Дарвина. На уровне Системы как единого целого действуют законы Ламарка, то есть Система аккумулирует полезный опыт (историю своего прошлого) и применяет его для своего развития. Первый уровень формализуется посредством платформы многоагентного моделирования (МСП), второй - посредством МСП.
Стремление с помощью математики охватить все многообразие происходящих в мире процессов имеет очень давнюю историю. Мы встречаем ее в идеях Пифагора, в диалектике Гегеля. Литературное воплощение этого принципа постижения Мира дано в романе Германа Гессе "Игра в бисер".
http://www.lib.ru/GESSE/biser.txt
Цитата:
каждый историк волен относить начало и
предысторию Игры в бисер к тому времени, к какому ему
заблагорассудится. Подобно всем великим идеям, у Игры по сути
нет начала, ее идея жила вечно. Как идею, как некое
предчувствие или желанный идеал мы находим прообраз Игры еще в
древности, например у Пифагора{1_1_0_00}, затем на закате
античной культуры -- в гностических кругах эллинизма{1_1_0_01},
не реже у китайцев, еще позднее -- в периоды наивысших подъемов
духовной жизни арабско-мавританского мира, после чего следы ее
предыстории ведут через схоластику и гуманизм к математическим
академиям семнадцатого и восемнадцатого столетий, вплоть до
философов романтизма и рун из магических мечтаний Новалиса. В
основе всякого движения духа к вожделенной цели -- universitas
litterarum{1_1_02}, в основе всякой платоновской
академии{1_1_0_02}, всякого общения интеллектуальной элиты,
всякой попытки сблизить точные и гуманитарные науки, примирить
науку и искусство или же науку и религию, мы видим одну и ту же
вечную идею, которая обрела для нас конкретные черты в Игре в
бисер. Такие выдающиеся умы, как Абеляр, Лейбниц, Гегель,
очевидным образом лелеяли мечту о вмещении духовного универсума
в концентрические системы, о слиянии живой красоты духовности и
искусства с магией формул, с лаконизмом точных дисциплин. Когда
музыка и математика почти одновременно переживали свой
классический период, часто можно было видеть дружественное
сближение и взаимное обогащение обеих сфер.
Действие законов Ламарка (развития Системы как единого Целого) обнаруживается через "нерациональные" действия агентов Системы. Вопреки требованию самосохранения, агенты ведут себя порой совершенно "неразумно", "неоптимально" и "не эгоистично". Закрывают своим телом амбразуры дотов, идут на костер ради своих высоких идей, поднимают солдат в атаку, делают "большие красивые глупости". "Слава безумцам, которые отваживаются жить так, будто они вечны" (Шварц). Гумилев называл это свойство "пассионарностью". В рамках теории САС это можно назвать "imergence" - перенесением (индуцированием) свойств Целостной Системы на уровень отдельных агентов. Гении и герои - это те, кто в наибольшей мере способен быть носителем общесистемных закономерностей развития, кто в своем поведении и жизни выражает назревшие нужды Системы как целого. Подвижники, ученые, революционеры, вожди - люди этого ряда. Они не живут для себя. Они служат. Их жизнь - это служение некоторой надличностной цели. Эту цель они сами могут часто не осознавать или осознавать лишь частично, формулируя свое служение как "служение человечеству", "служение культуре", "служение науке", "служение народу", "служение идеям революции", "служение справедливости"... Во всех случаях мы имеем случай, когда надиндивидуальные закономерности, действуя через агента, оказываются сильнее чисто эгоистических (Дарвиновских) стимулов поведения.
Именно люди этого сорта являются настоящей элитой общества. Они ведут за собой всех остальных. Трагедия происходит, когда общество ставит на верхние этажи своей структуры людей, в которых стимулы сохранения "себя любимого" сильнее стимулов служения Целому, то есть не "пассионариев", а людей, захваченных сетью Дарвиновских законов борьбы за собственное благополучие. Тогда общество теряет ориентиры. Оно больше не знает - куда идти. Оно утрачивает идеологию и смысл своего существования.
В обществе должна быть иерархия, но иерархия аристократии в настоящем смысле этого слова. Люди-пассионарии, чутко улавливающие и своей жизнью выражающие потребности и нужды Системы как целого - именно ЭТИ люди должны формулировать основные векторы развития.
Цитата:
Для нас лишь тот -- герой, лишь тот представляет интерес, кто благодаря своим
задаткам и своему воспитанию оказался способным почти без
остатка подчинить свою индивидуальность иерархической функции,
не утратив при этом силы, свежести, удивительной энергии,
составляющих суть и смысл всякой личности. Если же личность
приходит в конфликт с иерархией, мы рассматриваем именно эти
конфликты как некий пробный камень, на котором проверяются
достоинства личности. Сколь мало мы склонны одобрять мятежника,
порвавшего под влиянием страстей и прихотей с порядком, столь
же глубоко мы чтим память о жертвах, о подлинно трагическом.
Впрочем, когда речь заходит об истинном герое, с которого
и впрямь стоит брать пример, то интерес к индивидуальности, к
имени, к облику и жесту представляется нам естественным и
оправданным, ибо в самой совершенной иерархии, в самой
налаженной организации мы усматриваем отнюдь не машину,
собранную из мертвых и не представляющих интереса частей, но
живое тело, где каждый член, каждый орган своим бытием и своей
свободой участвует в таинстве, имя которому жизнь.
Система жизнеспособна, когда в ней есть иерархия "служителей" закона процветания и развития Целой Системы. Система жизнеспособна, если эти "служители" (слуги - Кнехты) каждый находится на своем месте и достойно выполняет свою задачу. Ключевое слово здесь - внеличностное, надиндивидуальное выполнение определенной задачи - задачи служения Системе как Целому ради ее усиления, процветания и развития. Не грызня за теплое местечко. Не стремление урвать из своего места кусок побольше. Эти "рациональные" действия самоублажения никогда и нигде в истории не приводили к оптимальному развитию Системы как Целого, но подрывали его и порой вели к гибели всей Системы.
Григорий.