С О Ц И Н Т Е Г Р У М

цивилизационный форум
     На главную страницу сайта Социнтегрум      Люди и идеи      Организации      Ресурсы Сети      Публикации      Каталог      Публикатор_картинок
                       
 
Текущее время: Вс июн 01, 2025 3:43 am

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 40 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Чт май 08, 2025 2:58 pm 
Не в сети
Вычислитель
Вычислитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт июн 01, 2006 3:57 pm
Сообщения: 10705
Откуда: ХАРЬКОВ
Григорий писал(а):
Как Зевс я - вот лейтмотив этого эпизода.

Григорий, Вы хотите сказать, что как Зевс это Вы? Но в отличие от Маркса Вы не познакомили до сих пор человечество со своим фото. Это большая загадка. Уж не в ФСБ подсказали такой стиль поведения?

Здоровья Вам и
поменьше критиковать Мавра, В.К.

_________________
Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости.
Джордж Бернард Шоу


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Пт май 09, 2025 2:38 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Валерий вопрошает:
Цитата:
Григорий, Вы хотите сказать, что как Зевс это Вы?


Вы зря ёрничаете. Маркс себя сопоставлял с самым сильным богом древней Греции.
Цитата:
Зевс - в древнегреческой мифологии бог неба, грома, молний, ведающий всем миром.... самый сильный из богов-олимпийцев

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B5%D0%B2%D1%81

Конечно, вам не нравится что о вашем кумире - Марксе - говорят без восторга и умиления - говорят как об обычном человеке, имеющем свои слабости. Одна из которых вполне очевидна - огромная гордыня и вытекающее отсюда завышенное самомнение. Я ещё приведу не одно свидетельство не привлекательных свойств творца религии революции (по меткому названию книги Гэри Норта "Марксова религия революции".

Нам важно - увидеть в Марксе не великого учёного или творца нового учения освобождения человечества - а просто человека, который в молодости выбрал не тот путь, потратил свою жизнь на служение ошибочной идеи. Несчастный человек, конечно. Гордый очень.
Цитата:
"Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать"

https://www.patriarchia.ru/bible/pe1/5/
https://bible.by/verse/46/5/5/

Думая, что несёт человечеству благо, Маркс - вольно или не вольно - работал на оправдание экстремизма - вооружённого слома существующего и естественным образом выросшего порядка жизни людей. Придумав свою теорию эксплуатации которая может быть оспорена, он объявил капитализм строем который должен быть уничтожен.

Революционный марксизм, фашизм, укро-национализм - всё это разновидности социального экстремизма.

Все эти течения:
1) стремятся опрокинуть существующий общественный порядок.

Революционеры-марксисты стремятся - разрушить капитализм
Фашисты стремились - уничтожить сложившееся разделение территорий между разными народами
Укро-националисты - стремятся нацифицировать (навязать национальные ценности и язык) всю территорию, вне зависимости от того, какие народы живут на ней.

2) стремятся создать новый порядок.
Революционеры-марксисты стремятся - создать новое общество (фалангу, коммуну, человейник, социализм или коммунизм) - систему, в которой место прежних управленцев заняли бы творцы революции.
Фашисты стремились - создать новый мировой порядок, уничтожив или превратив в рабов так называемые "неполноценные расы".
Укро-националисты - стремятся превратить свою страну с разными народами в унитарное полицейское государство и навязать всем жителям Украины свои ценности и язык.

3) для решения этих задач используют недовольных.
Революционеры-марксисты используют пролетариат как класс, который можно натравить на капиталистов и захватить власть.
Фашисты использовали недовольных после поражения в первой мировой войне и живших бедно немцев, направляя их недовольство на агрессию против других (якобы неполноценных) народов.
Укро-националисты используют националистические чувства украинцев, объясняя бедность, преступность и коррупцию в стране происками "москалей" и внедряя в сознание жителей "русофобию".

Так что между марксизмом, фашизмом и укро-национализмом есть много общего. Все они - виды социального экстремизма. Поэтому развенчание экстремистского подтекста в "научных" трудах Маркса - задача, которую важно раскрыть как можно полнее. Чтобы впредь молодые наши новые поколения не подсели бы на жало революционно-экстремистской идеологии марксистов, националистов или фашистов.

Надо только понимать с самого начала - что Маркс - это история не только о Науке, но и о насильственном захвате власти.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Сб май 10, 2025 8:15 pm 
Не в сети
Вычислитель
Вычислитель
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт июн 01, 2006 3:57 pm
Сообщения: 10705
Откуда: ХАРЬКОВ
Вижу, что Григорий чокнулся на антимарксисзме и с "успехом" цитирует сторонника Гитлера Гэри Норта. И в этом ничего удивительного нет, Григорию осталось только восхвалять диктаторский режим, вот уже четверть века как установившийся в многострадальной России.
Патологическая злоба Григория на украинский народ прет изо всех щелей его нижней одежды, и он даже не замечает, что давно начал заниматься разжиганием национальной розни между нашими народами. Его армянские покровители не видят, что их ставленник давно должен быть выдворен из Форума, как обнуленный "ученый" и злостный нарушитель правил этой говорильни.
На этом я делаю длительный перерыв участия в данном антицивилизационном форуме, как бесполезного занятия с растратой творческого времени.
Посмотрим как заблеет этот модератор, когда произойдут неизбежные изменения в Политбюро 2.0 и в РФ в целом. В крайнем случае, благодати он от бога не получит.

ПЕРЕФРАЗИРУЯ Г.:
Рашисты стремятся — уничтожить сложившееся разделение территорий между разными народами.

Рашисты стремятся — создать новый мировой порядок, уничтожив или превратив в рабов так называемые "неполноценные народы".

Рашисты использовали недовольных в России и живших бедно нации, направляя их недовольство на агрессию против других народов, живших заметно богаче и даже пользующихся унитазами и кондиционерами.

_________________
Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости.
Джордж Бернард Шоу


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Вс май 11, 2025 11:15 am 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Пользователь Валерий получает бан до 01 августа 2025 за многократные нарушения Правил Форума. Модератор.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Чт май 15, 2025 12:45 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс как экстремист (сообщение первое) - выдержки из книги Роберта Пейна "Маркс. Биография".
Robert Payne

"Marx".

Ссылка для скачивания:
https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:

https://www.deepl.com/en/translator


Глава
Цитата:
A LETTER FROM THE EARL OF WESTMORLAND p.234

ПЕРЕВОД:
ПИСЬМО ОТ ГРАФА ВЕСТ(УЭСТ)МОРЛЕНДА.

==================================================================
В этой главе автор книги рассказывает о заговорщической деятельности Маркса, о его попытках организовать пролетарскую революцию - осуществить на практике уничтожение капитализма - общества в котором он жил и, пользуясь всеми благами этого общества, - яростно его ненавидел. Говоря проще, Роберт Пейн рассказывает, как Маркс по пословице пытался "рубить сук, на котором сидел".
===================================================================

Цитата:
On may 24, 1850, the Earl of Westmorland, the British ambassador
in Berlin, received a confidential report from the Prussian Minister
of the Interior, Baron Otto von Manteuffel. It was a lengthy document
written in German, in that curiously stilted language employed by
secret agents when they are describing matters of great consequence,
and it purported to be a full description of the German revolutionary
movements in London as seen by someone who had succeeded in infiltrating
them. The Earl of Westmorland, an old soldier who had taken
part in the Napoleonic campaigns, read the document the same day, and
immediately ordered that it should be translated and sent by diplomatic
pouch to Lord Palmerston. He had very good reason to act quickly, for
the document was of the highest importance, involving the safety of the
British Crown. According to the secret agent a plot was being engineered
by Marx, Wolff and Engels to murder Queen Victoria.


ПЕРЕВОД: 24 мая 1850 года граф Уэстморленд, британский посол в Берлине, получил конфиденциальный доклад от прусского министра внутренних дел барона Отто фон Мантёффеля. Это был длинный документ написанный на немецком языке, на том диковинном языке, который используют секретные агенты, когда они описывают дела, имеющие большое значение, и представлял собой полное описание немецкого революционного движения в Лондоне, как его видел человек, которому удалось проникнуть в него.
Граф Уэстморленд, старый солдат, принимавший участие в наполеоновских кампаниях, прочитал документ в тот же день и немедленно приказал перевести его и отправить дипломатической почтой лорду Пальмерстону. У него были очень веские причины действовать быстро, ведь документ имел огромное значение, от него зависела безопасность британской короны. По словам секретного агента, заговор был разработан Марксом, Вольфом и Энгельсом с целью убийства королевы Виктории.

================================================================
Вот Валерий Васильевич (который взял небольшой отпуск, который я поддержал как модератор) недавно за один только мой намёк, что Маркс был экстремистом, обрушился на меня с обвинениями - как раз в стиле Маркса, готового в спорах стереть своих оппонентов в порошок. Валерий написал:
Цитата:
Григорий чокнулся на антимаркси(с)зме


=================================================================
ПРИМЕЧАНИЕ: Но если марксизм это замаскированный экстремизм - и содержит в себе - заговоры и призывы к убийству людей, то я прав - такой марксизм-экстремизм нужно называть прямым текстом - крайне опасной для жизни граждан экстремистской идеологией, - а не прятать его суть за громкими фразами о "благородных революционерах", страдающих за народ и доказывающих "теоретически" необходимость уничтожения капитализма. Тем более, если эти "доказательства" могут быть оспорены, а теоретические выводы не подтверждаются практикой.
===================================================================

Цитата:
The Earl of Westmorland was one of those superbly cultivated men
who from time to time rise to high position in the British Army. He had
fought in the Hanoverian campaign and served under Wellington in the
Peninsular War; he had marched with the Allies to Paris in 1814; he had
been offered and had accepted great military positions in Sicily and
Egypt; and he was a musician of accomplishment married to a lady who
had a considerable reputation as a painter. He was not a man to be
fooled easily, and when he sent the document to London he was perfectly
aware that Palmerston distrusted Manteuffel’s motives and detested reading
long reports. Nevertheless he acted with great speed, convinced that
there was some substance in the report and that at the very least the
police should inquire into it.
The report survives in the archives of the Foreign Office. In thirteen
handwritten pages the secret agent of the Prussian government gives a
quick sketch of the revolutionary movements, concentrating chiefly on
the group which gathered around Marx. He writes from London on
May 2:


ПЕРЕВОД: Граф Уэстморленд был одним из тех великолепно воспитанных людей. которые время от времени занимают высокие посты в британской армии. Он сражался в Ганноверской кампании и служил под началом Веллингтона во время Пенинсульской войны; он дошел с союзниками до Парижа в 1814 году; ему предлагали и он принимал большие военные должности в Сицилии и он был известным музыкантом, женатым на даме, которая имела значительную репутацию художника. Он не был человеком, которого можно (облапошить - Г.С.)
и, отправляя документ в Лондон, прекрасно понимал, что Палмерстон не доверяет ... и не любит читать длинные отчеты. Тем не менее он действовал с большой скоростью, убежденный в том, что в докладе есть какая-то суть и что, по крайней мере, полиция должна провести расследование.
Отчет сохранился в архиве Министерства иностранных дел. На тринадцати рукописных страницах тайный агент прусского правительства дает краткий очерк о революционных движениях, сосредоточившись главным образом на группе, собравшейся вокруг Маркса.

Он пишет из Лондона
2 мая:

Цитата:
There exist here 4 Socialist Republican Societies—two German, one
Polish and one French, besides a Blood Red English secret Chartist Society.
A. One of the German Societies under Marx, Wolff, Engels, Vidil, meets
at No. 20 Great Windmill St. on the first story. It is divided again into
three Sections. The Society B. is the most violent. The murder of Princes
is formally taught and discussed in it. At a meeting held the day before
yesterday at which I assisted and over which Wolff and Marx presided, I
heard one of the Orators call out “The Moon Calf will likewise not escape
its destiny. The English Steel Wares are the best, the axes cut particularly
sharp here, and the guillotine awaits every Crowned Head.” Thus the
murder of the Queen of England is proclaimed by Germans a few hundred
yards only from Buckingham Palace. The secret committee is divided again
into two Sections, the one composed of the Leaders and the other of the
so-called “Blindmen” who are from 18 to 20 in number and are men of
great daring and courage. They are not to take part in disturbances, but
are reserved for great occasions and principally for the murder of Princes.
4 of these men are at Berlin. The German society A is in communication
with Paris and with the Secret Chartist Society in London, of which Wolff
and Marx are members. Wolff declared in the meeting of the evening before
last “The English want what we do, an Orator (of the Chartist Society)
has loudly proclaimed, we want not only the Social Democratick Republick,
but something more. You therefore see (said Wolff) that the English Mooncalf
with Her Princely Urchins must go the way we mean to send all
crowned Monarchs.” Upon which one well-dressed man cried out “You
mean hanging, Citizen—another the guillotine.”
The month of May or June was spoken of for striking the chief blow at
Paris. Before the close of the meeting Marx told his audience that they
might be perfectly tranquil, their men were everywhere at their Posts. The
eventful moment was approaching and infallible measures are taken so
that not one of the European crowned Executioners can escape. . . .

* In Elizabethan times “moon calf” meant “an abortion.” So in The Tempest we
find Stephano addressing the strange and deformed Caliban: “Moon calf, speak once
in thy life . . In the circle of Marx and Engels “moon calf” was used of crowned
heads of both sexes. Engels, writing to Marx on December 3, 1851, speaks of “the
moon calf Louis Napoleon,” who had just brought about a coup d’йtat and established
himself as the dictator of France.



ПЕРЕВОД: Здесь существует 4 социалистических республиканских общества - два немецких, и одно французское, а также тайное чартистское общество «Кроваво-красный английский». Одно из немецких обществ под руководством Маркса, Вольфа, Энгельса, Видиля, собирается в доме 20 по улице Great Windmill St. на первом этаже. Оно снова разделено на три секции. Общество Б. - самое буйное. Убийство принцев официально преподается и обсуждается в нем. На позавчерашнем собрании, на котором я присутствовал и на котором председательствовали Вольф и Маркс я услышал, как один из ораторов воскликнул: «Лунный теленок тоже не избежит своей судьбы. Английские стальные изделия самые лучшие, топоры здесь рубят особенно и гильотина ожидает каждую коронованную голову». Таким образом убийство английской королевы провозглашается немцами в нескольких сотнях ярдов от Букингемского дворца. Тайный комитет снова делится на две секции, одна из которых состоит из лидеров, а другая - из так называемых «слепцов», которых насчитывается от 18 до 20 человек и которые отличаются большой смелостью и отвагой.
Они не должны принимать участие в беспорядках, но они предназначены для великих случаев и главным образом для убийства принцев. 4 из них находятся в Берлине. Немецкое общество А поддерживает связь с Парижем и с Тайным чартистским обществом в Лондоне, членами которого являются Вольф и Маркс. Вольф заявил на собрании позапрошлого вечера:
«Англичане хотят того же, что и мы, - громко заявил оратор (чартистского общества) и громко провозгласил, - мы хотим не только социал-демократическую республику, но и нечто большее. Поэтому вы видите (сказал Вольф), что английский лунный теленок с ее княжескими урцинами (urchins - дерзкие мальчишки, пострелы (англ.) видимо в смысле княжеская челядь - Г.С.) должна идти тем путем, которым мы собираемся отправить всех коронованных монархов». На что один хорошо одетый мужчина воскликнул: «Вы имеете в виду повешение, гражданин, а другой - гильотину».
Для нанесения главного удара по Парижу назывался месяц май или июнь.
Перед завершением собрания Маркс сказал своим слушателям, что они могут быть совершенно спокойны, их люди повсюду на своих постах. Приближался знаменательный момент, и были приняты безошибочные меры, чтобы ни один из европейских коронованных палачей не смог скрыться. . . .

* В елизаветинские времена «лунный теленок» означал «аборт». Так в «Буре» Стефано обращается к странному и уродливому Калибану: «Лунный теленок, говори хоть раз в жизни твоей... В кругу Маркса и Энгельса «лунный теленок» использовался для обозначения коронованных голов обоих полов. Энгельс в письме к Марксу от 3 декабря 1851 года говорит о «лунном тельце Луи Наполеоне». который только что совершил государственный переворот и утвердился себя диктатором Франции.

(Продолжение следует) Г.С.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Пт май 16, 2025 4:50 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс как экстремист (сообщение второе) - выдержки из книги Роберта Пейна "Маркс. Биография".
Robert Payne
"Marx".


При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:
https://www.deepl.com/en/translator

Ссылка для скачивания:
https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

Довольно странно, что имея такие сведения о готовящемся заговоре, английские власти не предприняли никаких действий в отношении Маркса. Может, не поверили тайному агенту? Но вот что пишет Роберт Пейн дальше.
=========================================================================
Цитата:
With all its hesitations and sudden changes of direction, and with its
very amateurishness, this report is oddly convincing. There is no doubt
that Marx was at this time engaged in a conspiratorial movement of
considerable scope, reaching down among groups of communist workmen
in Germany, France and England, and that he believed that a new European
revolution was imminent. When the secret agent puts into Marx’s
mouth the words: “They might be perfectly tranquil, their men were
everywhere at their Posts . . . not one of the European crowned Executioners
can escape,” he was employing the authentic Marxist jargon, and
we have only to translate the words back into German to realize that this
is very much how Marx would have spoken. That Queen Victoria should
twice be described as “a Moon Calf”R appears surprising until we learn
that these words also belonged to the conventional Marxist vocabulary.
The secret agent, whoever he was, had caught the precise accent of the
revolutionary oratory at Great Windmill Street.


ПЕРЕВОД: При всех своих колебаниях и резких изменениях направления, при всем своём дилетантстве, этот отчет странно убедителен. Нет никаких сомнений в том. что Маркс в это время участвовал в заговорщическом движении значительных масштабов, охватывающим группы рабочих-коммунистов в Германии, Франции и Англии, и что он верил, что новая европейская революция в Европе неизбежна. Когда тайный агент вкладывает в уста Маркса слова: «Они могли бы быть совершенно спокойны, их люди были бы повсюду на своих постах... ни один из европейских коронованных палачей
не может сбежать», - он использовал подлинный марксистский жаргон, и достаточно перевести эти слова на немецкий, чтобы понять, что именно так бы говорил Маркс. То, что королева Викторию дважды была названа «лунным тельцом», кажется удивительным, пока мы не узнаем, что эти слова также принадлежали к традиционному марксистскому лексикону.
Тайный агент, кем бы он ни был, уловил точный акцент революционного оратора на Грейт-Уиндмилл-стрит.

Цитата:
During these months Marx was living in a state of feverish excitement
and enthusiasm. For perhaps the first time he was tasting the delights of
revolutionary command, seeing himself as the self-appointed leader of
the masses in their long-awaited uprising against their feudal rulers. According
to the secret agent there were between 300 and 350 workmen’s
organizations in Germany, all ready to come out in open revolt. These
numbers were no doubt exaggerated, but even if only a hundred workmen’s
organizations existed, each with its own secret conspiratorial arm,
these would be enough to provide the core of a revolutionary army. The
secret agent goes on to say that only a few of these workmen were “initiated
in the more immediate views of the Chiefs, and thus their measures
are directed with more secrecy and certainty,” and we know that this
was precisely the kind of revolutionary organization of which Marx approved.
Peter Roser, in Cologne, was being urged to establish as many
secret communes in the Rhineland as possible; emissaries were continually
being sent to Germany to fan the flames; every day the prospects
became more inviting. Soon “the Blindmen” would strike down the kings
of Europe, and the armed workmen would come into their own.


ПЕРЕВОД: В течение этих месяцев Маркс жил в состоянии лихорадочного возбуждения и энтузиазма. Пожалуй, впервые он вкусил прелести революционного командования, увидев себя в роли самозваного вождя масс в их долгожданном восстании против феодальных правителей.
По словам тайного агента, в Германии насчитывалось от 300 до 350 рабочих организаций, готовых к открытому восстанию. Эти цифры, несомненно, преувеличены, но даже если бы существовала всего сотня рабочих организаций, каждая из которых имела бы свою тайную конспиративную руку, этого было бы достаточно, чтобы составить ядро революционной армии.
Далее тайный агент сообщает, что лишь немногие из этих рабочих были «посвящены в более непосредственные взгляды вождей, и поэтому их меры направляются с большей секретностью и уверенностью», и мы знаем, что это был именно тот тип революционной организации, который одобрял Маркс. Петеру Розеру в Кёльне предлагали создать как можно больше тайных коммун в Рейнской области; эмиссары постоянно отправлялись в Германию, чтобы раздуть пламя; с каждым днем перспективы становились все более заманчивыми. Скоро «Слепцы» уничтожат королей Европы, а вооруженные рабочие вступят в свои права.
==============================================================
ПРИМЕЧАНИЕ: То есть, Маркс в это время был главой крупного заговора, имевшего цель – осуществить пролетарскую революцию в странах Европы. Но заговор был законспирирован и, возможно, чтобы обнаружить все нити заговора Маркса до времени решено было не трогать (арестовывать).
================================================================

Цитата:
If Marx had drawn up a balance sheet of his revolutionary designs, he
would have found very little to suggest that he was on the eve of a
catastrophe. Everything seemed to point in his favor. In April his own
party had formed a confederation with the French revolutionaries and
with the Chartists. His intellectual dominance was being acclaimed in
revolutionary circles. He had already worked out in great detail a theory
of the coming revolution based on his studies of the abortive revolts of
1848. Only one thing disturbed him: all his appeals to the German comrades
to provide money to pay for the cost of running the Central Committee
went unanswered. The revolution was in desperate need of funds.
The secret agent had depicted Marx and Engels as violent men who
would stop at nothing to bring the revolution about. There was some
justice in the accusation. In March a secret call to arms, written by Marx
and Engels, was distributed to the German members of the Communist
League. It was called A Plan of Action against Democracy and took the
form of an appeal to revolutionary terrorism. Bourgeois democracy, according
to the plan, would receive its deathblow at the hands of the
armed and awakened proletariat. The revolutionaries were ordered to
form open and secret conspiratorial groups, both acting on orders from above. Their first task was to ally themselves with the bourgeois democrats
in order to seize power from the ruling princes; once the princes
were dethroned and exterminated, the revolutionary proletariat was ordered
to turn pitilessly against the democrats and destroy them.


ПЕРЕВОД: Если бы Маркс составил баланс своих революционных замыслов, он нашел бы очень мало оснований полагать, что он находился накануне катастрофы. Казалось, все говорит в его пользу. В апреле его собственная партия образовала конфедерацию с французскими революционерами и с чартистами. Его интеллектуальное превосходство получило признание в революционных кругах. Он уже разработал в мельчайших деталях теорию грядущей революции, основанную на изучении неудавшихся восстаний 1848 года.
Его беспокоило только одно: все его призывы к немецким товарищам с просьбой выделить деньги на содержание Центрального комитета остались без ответа. Революция отчаянно нуждалась в средствах. Тайный агент изобразил Маркса и Энгельса жестокими людьми, которые не остановятся ни перед чем, чтобы совершить революцию. В этом обвинении была некоторая справедливость.
В марте секретный призыв к оружию, написанный Марксом и Энгельсом, был распространен среди немецких членов Коммунистической лиги. Он назывался «План действий против демократии» и имел форму призыва к революционному терроризму. Буржуазная демократия, согласно плану, должна получить смертельный удар от рук вооруженного и пробудившегося пролетариата. Революционерам предписывалось сформировать открытые и тайные заговорщические группы, действующие по приказу сверху. Их первая задача заключалась в том, чтобы вступить в союз с буржуазными демократами чтобы захватить власть у правящих князей; как только князья будут свергнуты и истреблены, революционному пролетариату будет приказано безжалостно относиться против демократов и уничтожить их.
================================================================

ПРИМЕЧАНИЕ: Читаешь вот это, и невольно вспоминается роман «Бесы» Достоевского, те же заговорщические группы (в романе это «пятёрки» – группы по 5 человек), та же фанатичная убеждённость в необходимости физического уничтожения всех несогласных с верховным вождём – террор как метод проведения революции – захвата власти. У Достоевского вся эта «революционная деятельность» свелась к уголовщине – убийству ни в чём не виновного добродушного и честного человека – Шатова. А чем бы мог закончиться план Маркса, не дай Бог, если бы его удалось привести в действие? Лужами крови. И не понятно, ради чего. Чтобы потом вместо капиталистов управляли бы вот такие скрытые властолюбцы и манипуляторы сознанием рабочих – «революционеры»-террористы? Да не приведи Господь.
========================================================================

Цитата:
A Plan of Action against Democracy, although little known and rarely
studied, is one of the most important and seminal documents of the nineteenth
century; it is also one of the most chilling. It had very little influence
in its time. It acted like a bomb with a delayed fuse, exploding only
in the twentieth century.
Step by step Marx and Engels described a plan of action which was
to become only too familiar after 1917. They had no illusions about the
strengths and weaknesses of bourgeois democracy. They explained in
great detail how a popular front should be formed, and they showed
that the moment of victory was dangerous for the proletariat, which
was likely to continue to ally itself with the bourgeoisie. On the contrary
the proletariat must strike hard against its former allies. The destruction
of the princes was merely the prologue; the real drama consisted in the
destruction of democracy.


ПЕРЕВОД: «План действий против демократии» (призыв к оружию, написанный Марксом и Энгельсом), хотя и малоизвестный и редко изучаемый - один из самых важных и основополагающих документов XIX века; он также является одним из самых пугающих. Он имел очень мало влияния в свое время. Он действовал как бомба с отложенным взрывателем, взорвавшаяся только в двадцатом веке.
Шаг за шагом Маркс и Энгельс описывали план действий, который стал слишком знакомым после 1917 года. Они не питали иллюзий относительно сильных и слабых сторон буржуазной демократии. Они подробно объяснили, как следует формировать народный фронт, и показали, что момент победы был опасен для пролетариата, который, скорее всего, продолжит союз с буржуазией. Напротив пролетариат должен нанести мощный удар по своим бывшим союзникам. Уничтожение князей было лишь прологом; настоящая драма заключалась в уничтожении демократии.

Цитата:
Neither Marx nor Engels had any objection to terrorism. The assassination
of leaders and the burning of public buildings, the murder of countless
hundreds of people and the entire destruction of the machinery of
the state, were all encouraged as being necessary and inevitable to bring
about the dictatorship of the proletariat. There could be no half measures.
What ordinary people called “revolutionary excesses” were the proper
instruments of revolutionary progress. Here in an extraordinary appeal
to naked violence Marx and Engels describe the stages the revolution
will pass through:

It is obvious that in the bloody fighting that lies ahead, as in the fighting
of the past, the workers will be victorious chiefly through their own courage,
determination and self-sacrifice. As in the past the petits bourgeois will, as
long as possible, show themselves in the mass to be hesitant, inactive and
indecisive in the fighting; but when the victory has been secured, they
will make it their own, inviting the workers to remain quiet and to return
to their work, thus avoiding so-called excesses and snatching from the
proletariat the fruits of their triumph.
It is not in the power of the workers to prevent the petits bourgeois democrats
from acting in this way, but it is in their power to render their growth
more difficult as against the armed proletariat and to dictate such conditions
to them that the rule of the bourgeois democrats will from the outset carry
the seeds of its own downfall and their subsequent suppression by the
rule of the proletariat will be considerably facilitated. Above all, the workers must during the present conflict and in the subsequent fighting work against appeasement by the bourgeois as much as possible and they must compel the democrats to carry out their present terrorist designs. They must so direct their labors that direct revolutionary agitation will not be suppressed following the victory. On the contrary it must be maintained as long as possible.
Far from opposing the so-called excesses, those examples of popular vengeance against hated individuals or public buildings which have acquired hateful memories, we must not only condone these examples but lend them a guiding hand.


ПЕРЕВОД: Ни Маркс, ни Энгельс не возражали против терроризма. Убийство лидеров и поджоги общественных зданий, убийства бесчисленных сотен людей и полное разрушение государственного механизма, - все это поощрялось как необходимое и неизбежное для установления диктатуры пролетариата. Никаких полумер быть не могло. То, что обычные люди называли «революционными эксцессами», было правильным инструментом революционного прогресса. Здесь в необычайном обращении к голому насилию Маркс и Энгельс описывают этапы, которые пройдет революция:

Очевидно, что в предстоящей кровавой борьбе, как и в борьбе прошлого, рабочие одержат победу главным образом благодаря своей собственной смелости, решимости и самопожертвованию. Как и в прошлом, мелкие буржуа будут, пока это возможно. проявлять в массе бездействие и нерешительными в борьбе; но когда победа будет одержана, они сделают ее своей, предложив рабочим замолчать и вернуться
к своей работе, избегая, таким образом, так называемых эксцессов и отнимая у пролетариата плоды своей победы.
Не в силах рабочих помешать мелкобуржуазным демократам действовать подобным образом, но в их власти затруднить их рост в борьбе с вооруженным пролетариатом и диктовать им такие условия, чтобы власть буржуазных демократов с самого начала несла в себе семена своего падения, а их последующее подавление правлением пролетариата будет значительно облегчено. Прежде всего, рабочие должны во время настоящего конфликта и в последующей борьбе как можно больше бороться против умиротворения буржуа и заставить демократов осуществить их (то есть рабочих) нынешние террористические замыслы. Они должны так направить свой труд, чтобы прямая революционная агитация не будет подавлена после победы. Напротив, она должна поддерживаться как можно дольше.
(Мы) Отнюдь не против так называемых эксцессов, тех примеров народной мести против ненавистных личностей или общественных зданий, которые приобрели ненавистную память, мы должны не только потворствовать этим примерам, но и протягивать им руку помощи.
=============================================================

ПРИМЕЧАНИЕ: То есть буржуазная демократия (выборы, в которых все слои общества могут выдвинуть во власть своих представителей) Маркса не устраивают и он понимает, что в результате честных выборов рабочим не удастся власть захватить. Рабочие получат свою нишу для волеизъявления, но это не будет полная власть, а лишь один голос из многих голосов среди всех слоёв общества. Казалось бы, раз так, то надо дальше привлекать другие голоса на свою сторону, заключать союзы с представителями иных социальных классов. Но Маркс против этого. Наоборот, он призывает не отказываться от «революционно»-террористических агитации и действий. То есть, хотя выборы закончены и по их результатам рабочие получили причитающуюся им долю власти, Маркс призывает двигаться дальше, не удовлетворяться этой малой властью, а добиваться полной власти с помощью «революционно» - террористических практик.

Как это напоминает недавние события в Украине, свидетелями которых мы все были. Законно выбранная власть не устроила экстремистское русофобски-настроенное националистическое меньшинство, которое методами террора – с помощью майдана и обмана – свергла законную власть и майданная «революция» состоялась. Демократия была забыта. Верх взяла грубая сила и к власти пришли экстремисты – русофобски настроенные националисты. Так что «труды» Маркса по теории революционных переворотов (всевозможных майданов) актуальны до сих пор.
=======================================================

Цитата:
The call to arms went on to describe the need for the workers to establish
simultaneously with the bourgeois government their own revolutionary
workers’ government, and to compromise the bourgeois democrats as
much as possible. The bourgeois government must be placed in a position
where it feels threatened and menaced by the authorities who command
the workers. The workers must be armed with guns, carbines and cannons,
and formed into militant revolutionary groups under their own
elected officials. At the decisive moment the Central Revolutionary Committee
will arrive in Germany from abroad—evidently the committee consisted
of Marx and Engels—and they would then assume supreme power.
There was no question now of a dictatorship of the proletariat; all power
would be gathered in the hands of the Committee, which would rule by
dictatorial decree.
This blueprint for a communist revolution written in the spring of 1850
was carried out to the letter in the autumn of 1917. Lenin had read A
Plan of Action against Democracy, and he knew exactly what had to be
done. The last words of the plan were the most terrifying of all, for they
offered no relief from the iron rule of the Central Revolutionary Committee—
The battle cry must be: The Revolution in permanence.p.240


ПЕРЕВОД: Далее в призыве к оружию говорилось о необходимости создания рабочими одновременно с буржуазным правительством своего собственного революционного рабочего правительства и необходимости максимально скомпрометировать буржуазных демократов, насколько это возможно. Буржуазное правительство должно быть поставлено в такое положение, чтобы оно почувствовало угрозу и опасность со стороны власти, которая командует рабочими. Рабочие должны быть вооружены ружьями, карабинами и пушками и объединяться в боевые революционные группы под руководством своих выборных должностных лиц. В решающий момент Центральный революционный комитет
прибудет в Германию из-за границы - очевидно, в состав комитета входили Маркс и Энгельс, и тогда они возьмут на себя верховную власть.
О диктатуре пролетариата теперь не могло быть и речи; вся власть будет сосредоточена в руках Комитета, который будет править с помощью диктаторских декретов.
Этот план коммунистической революции, написанный весной 1850 года был с точностью до буквы реализован осенью 1917 года. Ленин прочитал «План действий против демократии», и он точно знал, что нужно делать.
Последние слова плана были самыми страшными из всех, ибо они не давали никакого облегчения от железной власти Центрального революционного комитета. Боевой клич должен быть: Революция навсегда.

Цитата:
A Plan of Action against Democracy, which was also known as An
Address from the Central Committee to the League, derives of course
from Jacobin sources colored by the ideas of Rlanqui. In time Marx would
moderate his views, saying that the plan was unrealistic because the
revolutionary proletariat could not acquire power through a short and
savage confrontation with the enemy but only after many years of constant
struggle. But when the plan was written he felt supremely confident.
Revolution was in the air, and the defeated revolutionaries of 1848 had
gained their second wind.
With the utmost seriousness the English, French and German revolutionaries
in London drew up a statement of revolutionary aims on behalf
of a new organization called the Universal Society of Revolutionary Communists.
In theory this organization was to govern all the European revolutions
which were expected to break out in the summer. The statutes of the Universal Society were drawn up by Marx and Engels. The first restated
some of the arguments of A Plan of Action against Democracy,
while the remaining five statutes have a curiously improvised and ineffective
appearance, as though they were added in an afterthought by
men who found it too much trouble to draw up serious statutes for an
organization which was not likely to have any future whatsoever. The
six statutes read:


ПЕРЕВОД: «План действий против демократии», который также был известен под названием «Обращение Центрального комитета к Лиге», конечно же, исходит из якобинских источников, окрашенных идеями Бланки. Со временем Маркс изменит свои взгляды, заявив, что этот план нереален, потому что революционный пролетариат не может получить власть в результате короткого выигрыша и жестокой конфронтации с врагом, а только после многих лет постоянной борьбы.
Но когда план был написан, он чувствовал себя в высшей степени уверенно. Революция витала в воздухе, и побежденные революционеры 1848 года обрели второе дыхание.
С величайшей серьезностью английские, французские и немецкие революционеры
в Лондоне составили заявление о революционных целях от имени новой организации под названием «Всеобщее общество революционных коммунистов».

Теоретически эта организация должна была управлять всеми европейскими революциями
которые должны были вспыхнуть летом. Устав Всеобщего общества был составлен Марксом и Энгельсом. Первый повторил некоторые аргументы из «Плана действий против демократии», а остальные пять уставов имеют любопытный импровизированный и неумелый вид, как будто они были добавлены последовательно людьми, которым показалось слишком трудным разрабатывать серьезные уставы для организации, у которой вряд ли было какое-либо будущее.
Шесть уставов гласят:

Цитата:
1. The aim of the society is the overthrow of all the privileged classes, and
to submit these classes to the dictatorship of the proletariat by maintaining
the revolution in permanence until the realization of communism, which
will be the last organizational form of the human family.
2. For the attainment of this aim the society will form bonds of solidarity
among all sections of the revolutionary communist party by breaking down
the barriers of nationality in conformity with the principle of republican
fraternity.
3. The founding committee of the society constitutes itself the Central Committee.
Wherever it is necessary to carry out the appointed tasks, there
will be established local committees in direct communication with the
Central Committee.
4. There is no limit to the number of members in the society, but no one
may be a member who is not elected by a unanimous vote. But on no
account may the vote be secret.
5. All members of the society are obliged by oath to observe unconditionally
the first article in the statutes. Any changes, which may conceivably have
the effect of weakening a member’s deliberate intention to follow the
first article, releases the member of the society from his obligations.
6. Decisions of the society will be always arrived at by a two-thirds majority
of the votes.


ПЕРЕВОД:
1. Целью общества является свержение всех привилегированных классов и
подчинение этих классов диктатуре пролетариата путем поддержания
революции в постоянном режиме до достижения коммунизма, который
станет последней организационной формой человеческой семьи.
2. Для достижения этой цели общество образует узы солидарности между всеми секциями революционной коммунистической партии, разрушая барьеры национальности в соответствии с принципом республиканского братства.
3. Учредительный комитет общества образует Центральный комитет.
Там, где это необходимо для выполнения поставленных задач, создаются
учреждаются местные комитеты, находящиеся в непосредственной связи с
Центральным комитетом.
4. Число членов общества не ограничено, но никто не может быть членом, не избранным единогласным голосованием. Но ни в коем случае голосование не может быть тайным.
5. Все члены общества обязаны под присягой безусловно соблюдать первую статью устава. Любые изменения, которые могут привести к ослаблению сознательного намерения члена общества следовать первой статье, освобождают его от обязательств.
6. Решения общества всегда принимаются большинством в две трети
голосов.

Цитата:
The statutes of the Universal Society were originally written in French
in the middle of April 1850, about a month after A Plan of Action against
Democracy. The signatories were Marx, Engels, Willich, George Julian
Harney and Adam Vidil, a representative of the Blanquists. While A
Plan of Action against Democracy can still chill the blood with its battle
cry for a permanent revolution and its detailed analysis of provocations
and treacheries, the statutes appear curiously remote and unreal. There
is no bite in them. The five self-elected leaders of the conspiracy, regarding
themselves as the future dictators of Europe, had merely sketched
out a vague and uncertain program leading to the last organizational form
of the human family.
Nevertheless they were in earnest. The spring and summer were full
of revolutionary excitement. While the English Chartists were merely
toying with thoughts of revolution, the Blanquists were deliberately preparing
for an armed uprising in France and there were small but power fui groups in Germany which could be expected to come out in revolt.
Marx confidently expected to see a European revolution in the summer or
at the very latest in the autumn when, according to his prognostications,
there would be a general economic collapse.


ПЕРЕВОД: Устав Всеобщего общества был первоначально написан на французском языке
в середине апреля 1850 года, примерно через месяц после выхода «Плана действий против
демократии». Его подписали Маркс, Энгельс, Виллих, Джордж Джулиан Харни и Адам Видиль, представитель бланкистов. Хотя «План действий против демократии» все еще может леденить кровь своим боевым кличем о перманентной революции и подробным анализом провокаций и предательства, уставные документы кажутся до странности далекими и нереальными. Пять самоизбранных лидеров заговора, считающих себя
будущими диктаторами Европы, всего лишь набросали туманную и неопределенную программу, ведущую к последней организационной форме человеческой семьи.
Тем не менее, они были настроены серьезно.

Весна и лето были полны революционного возбуждения. В то время как английские чартисты лишь забавлялись мыслями о революции, бланкисты целенаправленно готовились к вооруженному восстанию во Франции, а в Германии существовали небольшие, но сильные группы, от которых можно было ожидать восстания.
Маркс с уверенностью ожидал, что европейская революция произойдет летом или
самое позднее осенью, когда, согласно его прогнозам, наступит всеобщий экономический крах.

Цитата:
Nearly all the documents of the short-lived Universal Society are lost.
For a brief moment Blanquists, Communists and Chartists made common
cause, believing that they had only to utter the word and all of Europe
would be scorched with revolutionary flames. All crowned heads would
be killed, all who opposed the Universal Society would be trampled
underfoot. When the autumn came, the revolutionaries learned that the
revolution would have to be postponed indefinitely—Europe was economically
secure, world trade was developing at an extraordinary pace,
and the discovery of gold in California was visibly improving the economic
health of the world. The people of Europe had put revolutions
behind them.
The Earl of Westmorland’s confidential report to Lord Palmerston was
accurate in all its essentials. In that feverish spring the revolutionaries
were determined on extreme measures. They spoke of mass insurrections,
the creation of vast revolutionary armies, and the assassination of the
crowned heads of Europe, as though all these things were inevitable and
desirable. They thought they had prepared the ground and were only
waiting for the signal to plunge Europe into revolution. The signal never
came.p.242


ПЕРЕВОД: Почти все документы недолговечного Всеобщего общества (были) утрачены.
На короткий миг бланкисты, коммунисты и чартисты объединили свои усилия, верили, что стоит им только произнести слово, и вся Европа будет охвачена революционным пламенем. Все коронованные особы будут убиты, все, кто выступает против Всеобщего общества, будут растоптаны под ногами. Когда наступила осень, революционеры узнали, что революцию придется отложить на неопределенный срок - Европа была в экономической безопасности, мировая торговля развивалась необычайными темпами,
а открытие золота в Калифорнии заметно улучшило экономическое экономическое положение всего мира. Народы Европы оставили революции в прошлом.
Конфиденциальный доклад графа Уэстморленда лорду Пальмерстону был
точным во всех своих деталях. В ту лихорадочную весну революционеры были настроены на крайние меры. Они говорили о массовых восстаниях, создании огромных революционных армий и убийстве коронованных особ Европы, как будто все это было неизбежно и желательными. Они считали, что уже подготовили почву и только ждали сигнала, чтобы ввергнуть Европу в революцию. Сигнал так и не поступил.
=============================================================

ПРИМЕЧАНИЕ: Всё завершилось как в басне Крылова «Синица»:
Цитата:
Синица на море пустилась;
Она хвалилась,
Что хочет море сжечь.
Расславилась тотчас о том по свету речь.

Страх обнял жителей Нептуновой столицы;
Летят стадами птицы;
А звери из лесов сбегаются смотреть,
Как будет Океан, и жарко ли гореть.

И даже, говорят, на слух молвы крылатой,
Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
Чтоб похлебать ухи такой богатой,

Какой-де откупщик и самый тароватый
Не давывал секретарям.
Толпятся: чуду всяк заранее дивится,
Молчит и, на море глаза уставя, ждет;

Лишь изредка иной шепнет:
«Вот закипит, вот тотчас загорится!»
Не тут-то: море не горит.
Кипит ли хоть?— и не кипит.

И чем же кончились затеи величавы?
Синица со стыдом в-свояси уплыла;
Наделала Синица славы,
А море не зажгла.

https://rvb.ru/18vek/krylov/01text/vol3 ... es/051.htm

Смысл сей басни – мечтания «поджигателей» разбиваются о глубинное здравомыслие большинства благоразумных граждан, которые понимают вред пожаров, для какой бы цели их ни разжигали. Проблемы надо решать мирным путём, методом взаимных обсуждений и поиска компромисса, а не с помощью «революционных» пожаров.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ). Г.С.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Вс май 18, 2025 6:06 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс как экстремист (сообщение третье) - выдержки из книги Роберта Пейна "Маркс. Биография".
Robert Payne
"Marx".

Ссылка для скачивания:

https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

Крах ожиданий революции в Европе, которую «предсказывал Маркс» - был лишь одним из эпизодов неудачных (не сбывающихся) предсказаний Маркса. Его (и Энгельса) прогнозы, которые они делали, используя всю мощь своих интеллектов, чаще всего не сбывались Ни прогнозы практические - о скорой революции, ни прогнозы теоретические - о вероятном развитии рабочего движения, скорых кризисах, судьбе капитализма и т.д. Маркс постоянно промахивался не только в теоретических прогнозах, но и в житейских своих предсказаниях котировки акций на Лондонской бирже. Результатом были периодические крупные проигрыши и следовавшее за этим безденежье – извечная беда семьи Маркса.

Приведём некоторые выдержки о теоретической «проницательности» Маркса в составлении прогнозов.
====================================================================

При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:
https://www.deepl.com/en/translator

Глава
THE HOUSE ON GRAFTON TERRACE p.305

ПЕРЕВОД:
ДОМ НА ГРАФТОН-ТЕРРАС


Цитата:
Meanwhile he worked on his long-projected Critique of Political Economy,
which went on so slowly that he despaired of ever finishing it. As he
contemplated the mounting pages of his manuscript, a feeling of helpless
dissatisfaction swept over him. It was a feeling he knew well, for nearly
all his books were written with prolonged labor pangs, and the endless
delays drove him nearly out of his mind. These delays were of his own
making. He lacked the power to concentrate fully.
He would plead poverty, misery, headaches, boils, his old liver complaint, but he knew only too well that these were no more than excuses. The truth was that fear had a place in the workings of his mind—fear of his own capacities, fear that the book would not be the masterpiece he had hoped for, fear that it would be forgotten the moment it was published. On this book he proposed to stake his reputation. P.312


ПЕРЕВОД: Тем временем он работал над давно задуманной «Критика политической экономии», которая продвигалась так медленно, что он отчаялся когда-либо закончить ее. Когда он созерцал все новые и новые страницы своей рукописи, чувство беспомощной неудовлетворенности охватывало его. Это чувство было ему хорошо знакомо, ведь почти все его книги были написаны с длительным трудом, и бесконечные задержки выводили его почти из себя. Эти задержки происходили по его собственной вине. Ему не хватало сил, чтобы полностью сосредоточиться. Он ссылался на бедность, несчастья, головные боли, нарывы, старую болезнь печени, но слишком хорошо знал, что все это не более чем отговорки. Правда заключалась в том, что страх занимал место в его сознании - страх перед собственными возможностями, страх, что книга не станет шедевром, на который он надеялся, страх, что ее забудут сразу же после выхода в свет. На (через) эту книгу он собирался поставить на карту свою репутацию.

Цитата:
As he worked, he was buoyed up by the hope of a crash which would
destroy all the governments of western Europe. He had indeed been
prophesying crashes for many years. Long ago, in 1844, he had predicted
revolution following the uprising of weavers in Silesia. In 1848 he had
surrendered to some weeks of joyful expectation as revolutions broke out
in many of the capitals of Europe, only to collapse before the forces of
the reaction. In the first number of the Neue Rheinische Revue he predicted
a European revolution “by August 1850 at the latest.” Afterward he
saw it coming in 1851, in 1853, and again in 1854 at the time of the Crimean
War. These prognostications were shared by Engels, who wrote in
1855 that a general trade crisis would bring about the total ruin of European
industry, glut the markets, and reduce the bourgeoisie to the level
of the proletariat. In the following year he repeated the same dire prophecies
with even greater urgency. There would be a crash of phenomenal
proportions such as the world had never known before; and Marx was of
the opinion that his role as a spectator would soon come to an end. “The
mobilization of our persons is at hand,” he wrote, meaning that at any moment
he expected to direct the fortunes of the European revolution, with
Engels as commander in chief of the revolutionary forces and himself as
dictator. P. 312.


ПЕРЕВОД: В процессе работы его поддерживала надежда на крах, который уничтожит все правительства Западной Европы. Он действительно предсказывал крах на протяжении многих лет. Давным-давно, в 1844 году, он предсказал революцию после восстания ткачей в Силезии. В 1848 году он (прожил) несколько недель радостных ожиданий, когда революции вспыхнули во многих столицах Европы, но затем рухнули перед силами реакции. В первом номере «Neue Rheinische Revue» он предсказал европейскую революцию «самое позднее в августе 1850 года». Впоследствии он увидел, что она произойдет в 1851, 1853 и снова в 1854 году во время Крымской войны.

Эти прогнозы разделял и Энгельс, который писал в 1855 году, что всеобщий торговый кризис приведет к полному разорению европейской промышленности, перенасытит рынки и низведет буржуазию до уровня пролетариата. В следующем году он повторил те же страшные пророчества с еще большей настойчивостью. Произойдет крах феноменального масштаба, подобного которому мир еще не знал; и Маркс считал, что его роль зрителя скоро закончится.

«Мобилизация наших лиц близка»
, - писал он, имея в виду, что в любой момент будет руководить судьбой европейской революции, а Энгельс будет главнокомандующим
. Энгельса (он видел) в качестве главнокомандующего революционными силами и себя в качестве диктатора.

Цитата:
The first great crisis in the capitalist world did in fact shake the European
governments, but not in the manner that Marx and Engels had predicted.
In the autumn of 1857 there was an economic crisis of quite
extraordinary proportions, beginning in America and extending to England,
France and Germany. Engels, observing the strange aberrations of
the Manchester stock exchange, prices plunging down, bankruptcies taking
place every other minute, confessed to a sense of wonderful wellbeing
at the prospect of disaster. He wrote to Marx on November 15, 1857:

Physically the crisis has done me as much good as a swim in the sea. In
1848 we said: Now our time is coming, and in a certain sense it came, but
this time it is really coming, now it will be a fight for life. This at once
makes my military studies more practical, and I will immediately throw
myself into the existing organization and elementary tactics of the Prussian,
Austrian, Bavarian and French armies, and beyond this nothing but riding,
i.e. fox hunting, which is the real school.


ПЕРЕВОД: Первый великий кризис в капиталистическом мире действительно потряс европейские правительства, но не так, как предсказывали Маркс и Энгельс.
Осенью 1857 года разразился экономический кризис совершенно необычайных масштабов, начавшийся в Америке и охвативший Англию, Францию и Германию. Энгельс, наблюдая за странными отклонениями на Манчестерской фондовой бирже, где цены падали, а банкротства происходили ежеминутно, Энгельс признался, что испытывает чувство удивительного благополучия перед перспективой катастрофы. Он писал Марксу 15 ноября 1857 года:

"Физически кризис принес мне столько же пользы, сколько купание в море. В
1848 году мы сказали: Сейчас наступает наше время, и в определенном смысле оно наступило, но на этот раз оно действительно наступает, теперь это будет борьба за жизнь. Это сразу же делает мои военные занятия более практичными, и я немедленно брошусь в существующую организацию и элементарную тактику прусской, австрийской, баварской и французской армий, а дальше - только верховая езда, то есть охоты на лис, которая является настоящей школой"
.

Цитата:
Engels preparing himself for revolutionary war by fox hunting was no
more surprising than Marx suddenly working himself to the bone in order
to complete his book before Europe erupted in flames. He wrote at the
beginning of December: “I am working like mad all through the night to
put my economic studies together so that I may at least have the outlines
clear before the deluge comes.” In a fever of physical contentment Engels
continued to go fox hunting, strengthening his body for the perils ahead.
He wrote on the last day of the year:

Last Saturday I went fox hunting, 7 hours in the saddle. This kind of
thing makes me hellishly excited for a few days, it is the greatest physical
pleasure imaginable. In the whole field I only saw 2 who rode better than
I, but they had better mounts. This brings my health really to a peak. At
least 20 fellows fell from their horses or were thrown, 2 horses were ruined,
1 fox was killed—I was in at the kill.


ПЕРЕВОД: Энгельс, готовящий себя к революционной войне охотой на лис, - это было не более удивительно, чем то, что Маркс вдруг стал работать до изнеможения, чтобы
чтобы закончить свою книгу до того, как Европа вспыхнет огнем. Он писал в
начале декабря:
«Я работаю как сумасшедший всю ночь напролет, чтобы
собрать воедино мои экономические исследования хотя бы в общих чертах
до того, как придет потоп».


В лихорадке физического удовлетворения Энгельс продолжал ходить на охоту на лис, укрепляя свое тело для предстоящих опасностей.
В последний день года он писал:

"В прошлую субботу я ходил на лисью охоту, 7 часов в седле. Подобные вещи приводят меня в адское возбуждение на несколько дней, это величайшее физическое удовольствие, которое только можно себе представить. Во всем поле я увидел только двоих, кто ездил лучше меня, но у них были лучшие лошади. Благодаря этому мое здоровье действительно достигло пика. На месте 20 человек упали с лошадей или были сброшены, 2 лошади были испорчены, 1 лиса была убита - я был в момент убийства."

Цитата:
But Engels’ hopes to be in at the kill of Western civilization were to be
sadly disappointed. The crisis was a spectacular one, but it was not mortal.
The markets recovered, and Marx’s repeated fears that he would be
unable to finish his book before the revolution caught up with him proved
to be illusory. The great crash had not come; in the following years he
would prophesy again and again that it was about to come, and would
inevitably take place in a week or in a few months. Prophecy had become
a habit. What he wanted to happen became the subject of a prophecy,
whether it was rational or not.
These oracular utterances were always made with fervor, and then
quietly forgotten. A quite fantastic number of these prophecies appear in
his letters, and the only explanation would seem to be that he did not
expect them to be fulfilled, did not keep a close record of them, and had
grown accustomed to failure. His prophecies were an indulgence and a
recreation, like chess. Banks would crash, armies would march across Europe,
emperors would fall, there would be barricades in the streets and
the red flag would fly from the government offices; at all costs there must
be the glimpse of disasters on the horizon.


ПЕРЕВОД: Но надежды Энгельса оказаться на месте гибели западной цивилизации, к (его) сожалению, не оправдались. Кризис был впечатляющим, но не смертельным.
Рынки восстановились, а неоднократные опасения Маркса, что он не успеет закончить свою книгу до того, как революция настигнет его, оказались иллюзорными. Великий крах не наступил; в последующие годы он снова и снова пророчил, что он вот-вот наступит и неизбежно произойдет через неделю или через несколько месяцев. Пророчество стало привычкой. То, что он хотел, чтобы произошло, становилось предметом пророчества, независимо от того, было ли оно рациональным или нет.

Эти прорицания всегда произносились с жаром, а затем тихо забывались. В его письмах встречается совершенно фантастическое количество таких пророчеств и единственным объяснением может быть то, что он не ожидал их исполнения, не вел их тщательного учета и привык к неудачам. Пророчества были для него индульгенцией и развлечением, как шахматы. Банки рухнут, армии пройдут по Европе, императоры падут, на улицах появятся баррикады и красный флаг будет развеваться над правительственными учреждениями; (и всё это во что бы то ни стало это должно было быть, хотя бы даже не было и проблеска катастрофы на горизонте -Г.С.).
============================================================================
ПРИМЕЧАНИЕ.

Конечно, это было время (середина 19 века) общих ожиданий скорых перемен. Революционное движение (брожение) среди образованных слоёв общества и в рабочих массах нарастало. Рабочие жили очень трудно, и, всем казалось, что ни капиталисты, ни правительства не хотят знать о бедственном состоянии народа, рабочих и крестьян. Только что завершилась (и ещё продолжалась) индустриальная революция, много крестьян влилось в состав рабочего класса, а для нормальной жизни этих новых масс рабочих условия ещё не были созданы. Казалось, только революция может что-то изменить в положении рабочего класса. Все ждали революцию. Маркс и Энгельс лишь озвучивали разные даты её вероятного наступления. А она не приходила. Интуитивные прогнозы не сбывались.

Нужна была правильная научная теория капитализма - его возникновения, развития и гибели, которая на цифрах и фактах могла бы указать момент наступления революции. Нужна была теория прежде всего для самих революционеров - образованных руководителей рабочего движения.

Им мало было интуиции и эмоций. Им нужны были научные ответы на вопросы:
1) Почему при капитализме рабочий вопрос не может быть решён
2) Почему гибель капитализма неизбежна как закон природы (общества)
3) Почему только марксисты могут предложить правильную теорию.


Ответом на все эти "почему" должны были быть даны в книге "Критика политической экономии" ("Капитал") над которой трудился Маркс, торопясь закончить её до наступления решительных событий (которые так и не наступили).

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ) Г.С.




Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Пн май 19, 2025 4:49 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс – отношение к России.
Русофобия и национализм Маркса (сообщение четвёртое)

Выдержки из книги Роберта Пейна
"Маркс. Биография".
Robert Payne
"Marx".


Ссылка для скачивания:
https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

Революция, которую так жаждал осуществить Маркс, многократно ошибочно предсказывая, что она вот-вот произойдёт в развитых странах Европы (так следовало из «теории») произошла, однако, как известно, ни в Германии или Франции, или в Англии, чего Маркс ожидал, а в отсталой России – «тюрьме народов», как называли в те времена Россию многие революционеры. Что же думал Маркс о роли России в Мире.
========================================================================

Приведём выдержки.

Глава
THE HOUSE ON GRAFTON TERRACE p.305

ПЕРЕВОД:
ДОМ НА ГРАФТОН-ТЕРРАС


При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:
https://www.deepl.com/en/translator

Начиная со страницы 307.


Цитата:
During her absence Marx had been working on the text of one of his
most extraordinary writings. It was nothing less than an examination of
Russia’s historical role in the light of some documents he had discovered
in the British Museum. He had discovered the documents in 1853 and
pondered them at great length to curious effect, for he had come to the
conclusion that Great Britain, far from being the enemy of Russia, was her
friend and secret supporter through the centuries, and Lord Palmerston,
who claimed to be the enemy of Russia, had sold himself to the Russian
Crown. This theory had been advanced by David Urquhart, a rich
and adventurous Scot, who became pro-Turk after prolonged residence
in Turkey, but Marx claimed to have arrived at the same conclusion
independently. P.307


ПЕРЕВОД: Во время ее (Дженни) отсутствия Маркс работал над текстом одного из своих самых необычных своих трудов. Это было не что иное, как исследование исторической роли России в свете некоторых документов, обнаруженных им в Британском музее. Он обнаружил эти документы в 1853 году и долго размышлял над ними с любопытным результатом, ибо пришел к выводу, что Великобритания, отнюдь не враг России, а ее друг и тайный сторонник на протяжении веков, а лорд Пальмерстон, утверждавший, что он враг России, продался русской короне.
Эту теорию выдвинул Дэвид Уркхарт, богатый и авантюрный шотландец, который стал сторонником турецкой политики после длительного проживания в Турции, но Маркс утверждал, что пришел к такому же выводу независимо самостоятельно.

Цитата:
The articles written by Marx and collected under the title Secret Diplomafie History of the Eighteenth Century showed, or pretended to show,
that ever since the time of Peter the Great the British and Russian cabinets
had been in secret collusion. There was, of course, considerable evidence
to the contrary; the Crimean War scarcely supported the untenable thesis.
In his effort to come to grips with the problem Marx wrote a long article
on the nature of Russian power, examining the unchanging Russian policy
from the time of Rurik to the present day. The article was written in
Marx’s strange and curiously contrived English, which always reads like
a translation from German. It was written with power and brilliance, and
since his conclusions were not likely to please the Russians, it has not
been reprinted in his collected works.p.308


ПЕРЕВОД: Статьи, написанные Марксом и собранные под названием «Тайная дипломатическая история восемнадцатого века», показывали - или делали вид, что показывали, что еще со времен Петра Великого британский и российский кабинеты министров находились в тайном сговоре. Разумеется, существовало множество доказательств обратного; Крымская война едва ли подкрепила (этот) несостоятельный тезис.
Пытаясь разобраться с проблемой, Маркс написал длинную статью о природе русского могущества, рассматривая неизменную политику России со времен Рюрика и до наших дней. Статья была написана в странном и причудливом английском языке Маркса, который всегда читается как перевод с немецкого. Она была написана мощно и блестяще, и поскольку его выводы вряд ли могли понравиться русским, она не была перепечатана в его собрании сочинений.

Цитата:
Marx’s thesis was that the Tatar invasions, which lasted for two hundred
years, reduced the Russians to slavery, and when the Tatars were overthrown
they accepted slavery under the Tsars, who themselves possessed
the mentality of slaves. Slavery was a Russian disease. Ivan the Terrible
was not the august and terrifying personage depicted in the history books
but a man who hid behind his own fears and “succeeded in hiding under
a mask of proud susceptibility and irritable haughtiness the obtrusiveness
of the Mongol serf.” In Marx’s eyes Ivan the Terrible was a craven theatrical
figure, possessing only those virtues which are granted to slaves. He
was a cunning mass-murderer, a deceitful ally, an obtuse politician. Peter
the Great was little better, for he merely brought Ivan the Terrible up to
date. Here is Marx’s summing-up of Russian policy since the time of Peter
the Great:

Peter the Great is indeed the inventor of modem Russian policy, but he
became so only by divesting the old Muscovite method of encroachment of
its merely local character and its accidental admixtures, by distilling it into
an abstract formula, by generalizing its purpose, and exalting its object from
the overthrow of certain given limits of power to the aspiration of unlimited
power. He metamorphosed Muscovy into modern Russia by the generalization
of its system, not by the mere addition of some provinces.
To resume. It is in the terrible and abject school of Mongolian slavery
that Muscovy was nursed and grew up. It gathered strength only by becoming
a virtuoso in the craft of serfdom. Even when emancipated, Muscovy
continued to perform its traditional part of the slave as master. At length
Peter the Great coupled the political craft of the Mongol slave with the
proud aspiration of the Mongol master, to whom Genghis Khan had, by will,
bequeathed his conquest of the earth.


ПЕРЕВОД: Тезис Маркса состоял в том, что татарские нашествия, продолжавшиеся в течение двухсот лет, довели русских до рабства, а когда татары были свергнуты, они приняли рабство под властью царей, которые сами обладали менталитетом рабов.

Рабство было русской болезнью. Иван Грозный был не той величественной и страшной личностью, которую изображают в учебниках истории, а человеком, который прятался за собственными страхами и «сумел скрыться под маской гордой восприимчивости и раздражительной надменности навязчивости монгольского крепостного». В глазах Маркса Иван Грозный был жалкой театральной фигурой, обладающей лишь теми достоинствами, которыми наделены рабы. Он был коварным массовым убийцей, лживым союзником, тупым политиком. Петр Великий был немногим лучше.. Вот подведение Марксом итогов российской политики со времен Петра Великого:

Петр Великий действительно является изобретателем современной русской политики, но он стал им только благодаря тому, что избавил старый московитский метод посягательств от его чисто местного характера и случайных примесей, превратив его в абстрактную формулу, обобщив его цель и возвысив его от ниспровержения некоторых заданных пределов власти до стремления к неограниченной власти. Он превратил Московию в современную Россию путем обобщения ее системы, а не путем простого присоединения некоторых провинций.
В заключение. Именно в страшной и унизительной школе монгольского рабства
воспитывалась и росла Московия. Она набралась сил, лишь став виртуозом в ремесле крепостного права. Даже освободившись, Московия продолжала выполнять свою традиционную роль раба в роли хозяина. В конце концов Петр Великий соединил политическое ремесло монгольского раба с гордыми устремлениями монгольского господина, которому Чингисхан по завещанию завещал свое завоевание,

Цитата:
These words were printed in The Free Press, an obscure news weekly
published by David Urquhart in Sheffield and London. Marx’s study of
Russian policy appeared in the news weekly at intervals. Eleanor Marx later collected the articles and they were published under the title of Secret
Diplomatic History of the Eighteenth Century. For some reason she deliberately
excluded the passage quoted above with its orchestrated denunciation
of Russian policy.
Marx had read widely about Russia in the British Museum, and very
little that he read gave him any satisfaction. He regarded Russia with
intense fear and loathing. It was a phantom power, swelling like a gas,
poisonous and deadly because it seemed to have no limits. A passage at the
beginning of his short history of Russia breathes a peculiarly modern
disenchantment :


ПЕРЕВОД: Эти слова были напечатаны в «Свободной прессе», малоизвестном еженедельнике новостей, издаваемом Дэвидом Уркхартом в Шеффилде и Лондоне.
Исследование Маркса о политике России периодически появлялось в еженедельнике. Позднее Элеонора Маркс собрала эти статьи, и они были опубликованы под названием «Тайная Дипломатическая история восемнадцатого века». По какой-то причине она намеренно исключила процитированный выше отрывок, в котором содержатся инсценированные обличения политики России.

Маркс много читал о России в Британском музее, и очень мало что из прочитанного принесло ему удовлетворение. Он относился к России со страхом и отвращением. Это была призрачная сила, раздувающаяся, как газ, ядовитая и смертоносная, потому что, казалось, не имела границ. Отрывок в начале его краткой истории России дышит особым современным разочарованием:

Цитата:
The overwhelming influence of Russia has taken Europe at different
epochs by suiprise, startled the peoples of the West, and been submitted to
as a fatality, or resisted only by convulsions. But alongside the fascination
exercised by Russia, there runs an ever-reviving skepticism, dogging her like
a shadow, growing with her growth, mingling shrill notes of irony with the
cries of agonizing peoples, and mocking her very grandeur as a histrionic
attitude taken up to dazzle and to cheat. Other empires have met with similar
doubts in their infancy; Russia has become a colossus without outliving
them. She affords the only instance in history of an immense empire, the very
existence of whose power, even after world-wide achievements, has never
ceased to be treated like a matter of faith rather than like a matter of fact.

Such statements were to be found in Marx’s articles to the New York
Daily Tribune, and were by no means unusual. What he feared above all
was that Russia would spill over her frontiers and infuse Kalmuck blood
into Europe. There was, he believed, only one way to deal with Russia—
to oppose her fearlessly.


ПЕРЕВОД: В разные эпохи подавляющее влияние России захватывало Европу, приводило в ужас народы Запада, (которые) смирялись с ним как с фатальностью или сопротивлялись лишь в конвульсиях. Но наряду с очарованием России, существует постоянно возрождающийся скептицизм, преследующий ее, как тень, растущий вместе с ее ростом, смешивающий пронзительные ноты иронии с воплями агонизирующих народов, и высмеивает само ее величие как гистрионный (Гистрионное расстройство личности - это расстройство личности, при котором человек склонен быть чрезмерно эмоциональным, ищущим внимания, драматичным и чрезмерно интерактивным в отношениях – Г.С.) образ, созданный для того, чтобы ослепить и обмануть. Другие империи сталкивались с подобными сомнениями в период своего становления; Россия стала колоссом, не пережив их. Она представляет собой единственный в истории пример огромной империи, само существование которой, даже после мировых достижений, никогда не перестает восприниматься как вопрос веры, а не как факт.

Подобные заявления можно было встретить в статьях Маркса в газете New York
Daily Tribune, и они отнюдь не были редкостью. Больше всего, чего он боялся, так
это то, что Россия выйдет за свои границы и вольет кровь калмыков в Европу.
Он считал, что есть только один способ справиться с Россией - бесстрашно противостоять ей.


Цитата:
The Secret Diplomatic History had three printings in the nineteenth
century. It was published in installments in Urquhart’s Free Press of Sheffield
between June and August 1856 and then again in the Free Press of
London between August 1856 and April 1857. More than forty years later
came Eleanor Marx’s bowdlerized version. The Bolshevik historian David
Ryazanov rediscovered it in 1908, and then it was forgotten again.
These same ideas were being included in articles to the New York Daily
Tribune. In some fourteen or fifteen articles Marx dissected the PanSlavism
of his day, only to learn later that the articles never appeared in
print. A Pole, Count Adam Gurowski, once condemned to death by the
Russians, had caught the ear of the New York editors and strongly objected
to their publication.


ПЕРЕВОД: В XIX веке «Тайная дипломатическая история» вышла тремя тиражами.
Она была опубликована частями в «Свободной прессе Уркхарта» в Шеффилде
с июня по август 1856 года, а затем снова в «Свободной прессе» в
Лондоне с августа 1856 по апрель 1857 года. Более сорока лет спустя
появилась искаженная версия Элеоноры Маркс. Большевистский историк Давид
Рязанов заново открыл ее в 1908 году, а затем она снова была забыта.
Эти же идеи стали появляться в статьях газеты New York Daily
Tribune. В четырнадцати или пятнадцати статьях Маркс препарировал панславизм
своего времени, но позже узнал, что эти статьи так и не появились в печати.
Один поляк, граф Адам Гуровский, некогда приговоренный русскими к смерти.
связался с нью-йоркскими редакторами и решительно возразил против
против их публикации.
========================================================================

ПРИМЕЧАНИЕ:

То есть политика «сдерживания России», которая, судя по последним событиям (спровоцированный с Запада конфликт в Украине, направленный на ослабление России), имеет давнюю историю и является, согласно Марксу, своего рода защитной реакцией от влияния России на европейскую жизнь. Маркс, как и его друг Лассаль, считали, что одним из эффективных средств сдерживания России может быть война.

=========================================================================

Глава
THE DEMONS p.315.

ПЕРЕВОД:
Демоны.


Со страницы 326 читаем:

Цитата:
…Marx was engaged in a pleasant correspondence with Lassalle, who had promised to contribute
heavily to the publication of the book. They were discovering
larger and larger areas of agreement, and the tone of their letters was
uniformly polite, affable and intelligent. Lassalle spoke highly of Marx’s
works, and Marx in turn congratulated Lassalle on the formative ideas he
expressed in his letters. Among these ideas there was one which held a
special place in Lassalle’s mind, for it oifered a solution to many of the
problems which haunted him. It was nothing less than a holy war to be
fought by the Germans against Russia. At some length he explained the
logical advantages to be gained by a victorious war against an entrenched
tyranny, and Marx found himself in happy agreement. Together with
Engels he had made over many years a profound study of Russian diplomatic
documents, and their study had led them to an inexorable conclusion—
the absolute necessity of war against Russia. He wrote: p. 326


ПЕРЕВОД: …Маркс вел приятную переписку с Лассалем, который обещал внести значительный вклад в издание книги (книга «Господин Фогт» – Г.С.). Они обнаруживали все больше и больше точек соприкосновения, а тон их писем был неизменно вежливым, приветливым и интеллигентным. Лассаль высоко отзывался о работах Маркса, а Маркс, в свою очередь, поздравлял Лассаля с формирующими идеями, выраженными в его письмах.
Среди этих идей была одна, которая занимала особое место в сознании Лассаля, поскольку она давала решение многих проблем, которые его преследовали. Это было не что иное, как священная война, которую немцы должны вести против России. Он долго объяснял логические преимущества, которые принесет победоносная война против укоренившейся тирании, и Маркс с радостью согласился с ним. Вместе с Энгельсом он в течение многих лет глубоко изучал русские дипломатические документы, и их изучение привело их к неумолимому выводу - абсолютной необходимости войны против России.
Он писал:

Цитата:
Everywhere in Germany there is this hatred of Russia, and as far back as
the first number of the Neue Rheinische Zeitung we proclaimed that the
war against the Russians was the revolutionary mission of Germany. Rut
hatred and understanding are two very different things.

Marx did not elaborate on the difference between hatred and understanding,
and went on to discuss the publication of his own works in a
mood of cautious appraisal. There was nothing particularly surprising in
his verdict on Russia. For him Russia was the eternal enemy.


ПЕРЕВОД: Повсюду в Германии царит ненависть к России, и еще в первом номере «Neue Rheinische Zeitung» мы провозгласили, что война против русских - это революционная миссия Германии. Ненависть и понимание - две совершенно разные вещи.

Маркс не стал подробно останавливаться на разнице между ненавистью и пониманием, и перешел к обсуждению публикации своих собственных работ в осторожной оценке. Ничего особенно удивительного в его вердикте в отношении России. Для него Россия была вечным врагом.
========================================================================

ПРИМЕЧАНИЕ: И не только для Маркса Россия «была вечным врагом», как мы теперь видим, но и для многих стран Европы была и остаётся опасным вызовом, с которым надо воевать.

Справедливости ради, надо добавить, что Маркс критически относился ко многим народам, не только русскому.
===============================================================================

Так интересный эпизод такого «критического отношения» к англичанам описан Робертом Пейном в главе THE BOURGEOIS GENTLEMAN (Буржуазный Джентльмен) p. 278.

На странице 280 читаем описание прогулки по пабам Маркса, Бауэра и Либкнехта, записанное позже Карлом Либкнехтом.


Цитата:
Sometimes even Marx found Jenny’s imperious manner too much for
him. At such times he would wander off with his bosom companions on
a monumental pub crawl. A German pub crawl was a very serious affair
undertaken with deliberation and with a proper respect for the convention
that nothing less than a full glass of beer must be drunk at every
public house they passed. Only one pub crawl by Marx has been recorded
at any length. It ended, not surprisingly, with a shattering of glass and a
wild chase by the police. P. 280


ПЕРЕВОД: Иногда даже Маркс находил, что властные манеры Дженни - это слишком для него.
В такие моменты он отправлялся со своими закадычными друзьями в монументальный поход по пабам.
Поход по немецким пабам был очень серьезным делом. обдуманное и с должным уважением к традиции, что в каждом пабе нужно выпить не меньше полного бокала пива. Только один поход Маркса по пабам был записан в каком-либо виде. Он закончился, что неудивительно, битьем стекол и дикой погоней полиции.

Цитата:
It began one evening when Edgar Bauer, whom Marx had attacked
bitterly in The Holy Family many years before, suddenly descended on
Soho from his place of exile in Highgate. In a letter to Engels written
about this time, Marx describes Edgar Bauer as a man who has become
prematurely old, resembling a pedantic professor, with his high forehead
and air of remoteness from the world, but on this occasion Bauer was in
high spirits. He proposed a pub crawl from Oxford Street to Hampstead
Road, a distance of about a mile. It was an area of London with a vast
concentration of public houses, and only the boldest spirits could be expected
to endure such a prolonged exertion. Bauer, Marx and Liebknecht
took part in this endurance test. They succeeded in reaching the end of
Tottenham Court Road without incident, and then came upon a public
house where members of the Order of Oddfellows were having a reunion. There was nothing odd about the Oddfellows. They were working-class
men organized in a society for mutual aid, and they had elaborate rituals.
They were intensely patriotic, kindly, hospitable, and convivial, and when
they saw Bauer, Marx and Liebknecht—three men who were only too obviously
refugees from Germany—they invited them to join their reunion.
Speeches were made in honor of the refugees, who were commended for
having abandoned the despotism of Germany for the freedom of England.
The German princes and the Prussian nobility were consigned to the devil
by these happy Oddfellows, who were not entirely clear where Prussia
was situated, because they kept referring to the Russian nobility. Toasts
were drunk, and the Germans were called upon to drink to the health of
the Oddfellows. Swollen with drink, and halfway through a hilarious evening,
they scarcely knew what they were saying.


ПЕРЕВОД: Все началось с того, что однажды вечером Эдгар Бауэр, которого Маркс за много лет до этого ожесточенно критиковал в «Святом семействе», внезапно нагрянул к нему, внезапно приехал в Сохо из своего дома в Хайгейте.
В письме к Энгельсу, написанном примерно в это время, Маркс описывает Эдгара Бауэра как человека, преждевременно постаревшего, похожего на педантичного профессора, с его высоким лбом и атмосферой удаленности от мира, но в этот раз Бауэр был в отличном настроении.
Он предложил пройтись по пабам от Оксфорд-стрит до Хэмпстед Роуд, что составляет около мили. Это был район Лондона с огромным количеством пабов, и только самые смелые духом могли рассчитывать выдержать столь длительную нагрузку (выпивку). Бауэр, Маркс и Либкнехт приняли участие в этом испытании на выносливость. Им удалось добраться до конца Тоттенхэм-Корт-Роуд без происшествий, а затем наткнулись на паб, где собирались члены Ордена Оддфеллоу (odd fellows (анг.) - странные ребята – Г.С.).

Ничего странного в «Оддфеллоу» не было. Это были представители рабочего класса, мужчины, объединенные в общество взаимопомощи, и у них были тщательно разработанные ритуалы.
Они были глубоко патриотичны, доброжелательны, гостеприимны и общительны, и когда они увидели Бауэра, Маркса и Либкнехта - трех человек, которые явно были беженцами из Германии, они пригласили их присоединиться к их встрече.

В честь беженцев были произнесены речи, в которых их похвалили за то, что они отказались от деспотизма Германии ради свободы Англии. Немецкие принцы и прусское дворянство были преданы дьяволу этими счастливыми оддфеллоу, которым было не совсем ясно, где находится Пруссия, потому что они постоянно ссылались на русское дворянство. Тосты (произносились) и немцев призвали выпить за здоровье оддфеллоу. Опухшие от выпитого, в полубреду от уморительного вечера, они едва ли понимали, что говорят.

Цитата:
There is a stage in drunkenness when the mind turns sour and speech
turns to bile. Suddenly the three Germans began to abuse their hosts.
Stung by a chance remark, Bauer accused the English of snobbishness,
while Marx, not to be outdone, launched into a bitter denunciation of
British science and music—especially music. What had the British done
to promote civilization? What musicians could compare with Beethoven,
Mozart, Handel and Haydn? The British, lacking music, were incomparably
below the Germans in culture, and in all other matters the Germans
would be superior if it were not for the appalling political and economic
conditions in Germany which have prevented them from accomplishing
their destiny. Nevertheless, Marx shouted, the time would come when
Germany would rise above all other nations and demonstrate her vast and
triumphant power.
He was in a ranting mood, all his old antagonism to the British flowing
out in this, his first address to the London working class. His German nationalism
was never very far below the surface, while his contempt for
British culture was real, profound, and enduring, being based entirely on
his own unconquerable ignorance, for he knew scarcely any Englishmen,
had never studied English history, and had chosen to ignore the culture
of the country which had given him sanctuary.


ПЕРЕВОД: В пьянстве есть стадия, когда ум становится кислым, а речь превращается в желчь.

Внезапно трое немцев начали оскорблять своих хозяев.
Уязвленный случайным замечанием, Бауэр обвинил англичан в снобизме, а Маркс, чтобы не отстать, разразился горьким обличением британской науки и музыки - особенно музыки. Что сделали англичане для развития цивилизации? Какие музыканты могут сравниться с Бетховеном, Моцартом, Генделем и Гайдном? Британцы, лишенные музыки, были несравненно ниже немцев по уровню культуры, а во всех остальных вопросах немцы были бы выше, если бы не ужасающие политические и экономические условия в Германии, которые не позволили им осуществить свое предназначение. Тем не менее, кричал Маркс, придет время, когда Германия возвысится над всеми другими народами и продемонстрирует свою огромную и триумфальную мощь.


Он был в яростном настроении, весь его старый антагонизм к англичанам вылился в этом его первом обращении к лондонскому рабочему классу. Его немецкий национализм никогда не был далеко под поверхностью, в то время как его презрение к британской культуре было реальным, глубоким и непреходящим, основанным исключительно на его собственном непобедимом невежестве, поскольку он почти не знал англичан, никогда не изучал английскую историю и предпочел игнорировать культуру страны, которая дала ему убежище.

Цитата:
So he went on, carried away by the fury of denunciation and mischief,
never at a loss for a biting word or a sarcastic phrase. The outburst was
provoked by fear, his own poverty and insularity, the knowledge that he
was living in a country which paid no attention to the just claims of
refugees; and as he solemnly denounced the Oddfellows for their cultural
immaturity compared with the Germans, it never occurred to him that he had chosen the wrong audience at the wrong time and in the wrong place.
The Oddfellows were normally good-humored and they made allowances
for the strange habits of foreigners, but when their country was attacked
they were likely to be dangerous.
Liebknecht, too, was caught up in the fever of denunciation, and when
Marx had completed his sermon, he launched into a scholarly dissertation
intended to prove that political conditions in England were no better than
in Germany, the only difference being that the Germans knew their governments
were miserable, while the English simply did not know how
miserable their government was: whence it followed that the Germans surpassed
the English in political intelligence.


ПЕРЕВОД: Так он и продолжал, увлеченный яростью обличения и озорства, никогда не теряя ни одного язвительного слова или саркастической фразы. Его вспышки были спровоцированы страхом, его собственной бедностью и замкнутостью, осознанием того, что он живет в стране, которая не обращает внимания на справедливые требования беженцев; и когда он торжественно осуждал оддфеллоу за их культурную незрелость по сравнению с немцами, ему и в голову не приходило, что он выбрал не ту аудиторию, не в то время и не в том месте.

Оддфеллоу обычно отличались добрым нравом и делали поблажки на странные привычки иностранцев, но когда их страна подвергалась нападению они могли быть опасны.
Либкнехт тоже был охвачен лихорадкой обличений, и когда Маркс закончил свою проповедь, он приступил к научной диссертации, призванной доказать, что политические условия в Англии ничуть не лучше, чем в Германии, с той лишь разницей, что немцы знали, что их правительства несчастны, в то время как англичане просто не знали, насколько несчастны их правительства: отсюда следовало, что немцы превосходят англичан в политическом интеллекте.

Цитата:
By this time the Oddfellows were growing restless, or as Liebknecht
describes it, “their countenances were growing darker.” Unhappily the
Germans were too drunk to stop, and Edgar Bauer took this opportunity
to bring up his heavy guns and to enlarge on the subject of English cant.
Some of the long-suffering Oddfellows began to murmur, there were cries
of “Damned foreigners!” and these grew louder and more menacing. Fists
were being clenched. The Germans finally realized that they were in danger
and chose the better part of valor by beating a hasty retreat. It was a
difficult maneuver, but they accomplished it without too much difficulty
—the Oddfellows were probably glad to see them go.
The first part of the unhappy evening was over, and normally they might
have been expected to continue their pub crawl in a more chastened
mood, but they were still determined to create trouble. Here Liebknecht
recounts the last stages of that famous night:


ПЕРЕВОД: К этому времени в рядах оддфеллоу стало неспокойно, или, как описывает Либкнехт, «их лица становились все мрачнее». К несчастью, немцы были слишком пьяны, чтобы остановиться, и Эдгар Бауэр воспользовался этой возможностью чтобы поднять свои тяжелые пушки и расширить тему английских кантов.

Некоторые из многострадальных оддфеллоу начали роптать, раздались крики «Проклятые иностранцы!», которые становились все громче и грознее. Кулаки сжимались. Немцы наконец осознали, что им угрожает опасность и, выбрав лучшую из доблестей, поспешно отступили. Это был трудный маневр, но они выполнили его без особых проблем.
А оддфеллоу, вероятно, были рады, что они ушли.


Первая часть несчастливого вечера закончилась, и, от них можно было бы ожидать, что они продолжат свой поход по пабам в более остывшем (состоянии). Но они все еще были полны решимости создавать проблемы. Здесь Либкнехт рассказывает о последних этапах той знаменитой ночи:

Цитата:
We had now had enough of our “pub crawl” for the time being, and in
order to cool our heated blood, we began a forced march, until Edgar
Bauer stumbled over a heap of stones used in paving the roads. “Hurrah, I
have an idea!” he shouted, and remembering his wild student antics, he
snatched up a stone, and with a terrific clatter the glass panel of a gas lamp
was smashed to smithereens. This madness was contagious. Marx and I were
not to be left behind, and we smashed four or five street lamps—by this time
it was two o’clock in the morning, and consequently the streets were empty.
The noise however attracted the attention of a policeman who promptly
signaled his colleagues in the area. Soon answering signals could be heard.
The position became critical. Happily we took in the situation at a glance,
and happily we knew the district well. So we stormed ahead, with three
or four policemen pursuing us in the distance. Marx displayed an agility that
I would not have attributed to him. After the wild chase which lasted several
minutes, we succeeded in turning down a side street and so into an alleyway
—a back yard running between two streets—and in this way we came in the
rear of the policemen who were pursuing us and had lost the trail. We were
safe now. They had no description of us, and so we arrived at our homes
without any further adventures.


ПЕРЕВОД: На сегодня мы уже достаточно нагулялись по пабам, и, чтобы остудить разгоряченную кровь, мы начали форсированный марш-бросок до тех пор, пока Эдгар Бауэр не споткнулся о кучу камней, которыми мостили дороги. «Ура, у меня есть идея!» - закричал он, и, вспомнив свои дикие студенческие выходки, схватил камень и с ужасающим грохотом стеклянная панель газовой лампы была разбита вдребезги.

Это безумие было заразительным. Маркс и я не остались в стороне и разбили четыре или пять уличных фонарей - к тому времени было уже два часа ночи, и, следовательно, улицы были пусты.
Однако шум привлек внимание полицейского, который немедленно подал сигнал своим коллегам, находившимся поблизости. Вскоре послышались ответные сигналы.
Положение стало критическим. К счастью, мы с первого взгляда оценили ситуацию, и к счастью, мы хорошо знали этот район. Поэтому мы рванули вперед, а три или четыре полицейских преследовали нас в отдалении. Маркс проявил ловкость, которую я бы ему не приписал. После дикой погони, продолжавшейся несколько минут, нам удалось свернуть на боковую улицу и попасть в переулок. - задний двор между двумя улицами, и таким образом мы оказались в тылу у полицейских, которые преследовали нас и потеряли след. Мы были в безопасности. У них не было нашего описания, и мы добрались до своих домов без дальнейших приключений.

Цитата:
So ended the monumental pub crawl which was intended to take the
three travelers from Oxford Street to Hampstead Road. This was the only
occasion, so far as is known, when Marx was pursued by the London
police.
Since he was generally law-abiding, and took care to avoid the attentions
of the police, he was never in any real danger of arrest. Once the
police saved his life, or at least prevented him from being beaten within
an inch of his life. Again it is Liebknecht who tells the story, that wholly
unimaginative Liebknecht who was incapable of embroidering upon any
facts that came to his attention, and is therefore always reliable.


ПЕРЕВОД: Так закончился монументальный поход по пабам, который должен был провести трех путешественников от Оксфорд-стрит до Хэмпстед-роуд. Это был единственный, насколько известно, случай, когда Маркса преследовала полиция Лондона.
Поскольку в целом он был законопослушным и старался избегать внимания
полиции, ему никогда не угрожала реальная опасность ареста. Однажды
полиция спасла ему жизнь или, по крайней мере, не дала избить его до
дюйма жизни. И снова эту историю рассказывает Либкнехт, этот совершенно
лишенный воображения Либкнехт, который был неспособен вышить (что-нибудь выдумать – Г.С.) на любых фактах, которые попадались ему на глаза, и поэтому (его рассказы – Г.С.) всегда достоверны.

=========================================================================

ПРИМЕЧАНИЕ: Из материалов, которые размещены выше, постепенно выступает, как из тумана прошлого, образ Маркса - великого мыслителя и человека. Реального человека, а не того супер-героя без каких-либо изъянов, который нам, с советских времён внушали в школе и институтах. Понять Теорию Маркса в отрыве от всех этих особенностей его личности (довольно неприятных особенностей - скажем прямо) - вряд ли возможно. Его теоретический вывод, который восторженные почитатели Маркса назвали - тайна происхождения прибавочной стоимости - для Маркса был теоретическим доказательством вины капитализма перед миллиардами трудящихся масс. Вся теория Маркса была создана для того, чтобы доказать, что прибыли возможны только за счёт эксплуатации трудящихся. Сейчас это утверждение доказано математически как теорема и носит название - фундаментальная теорема Маркса. Смысл всей теории Маркса - доказать, что все капиталисты воруют труд рабочих, что сама прибыль есть результат не эквивалентного обмена между рабочими и капиталистами. Поэтому сам капитализм, основанный на таком воровстве - фатально не справедлив и должен быть уничтожен. Теория Маркса - это теоретическое оправдание революционных террористических и экстремистских методов борьбы за власть. Однако, вывод Маркса, что прибыли положительны лишь вследствие эксплуатации рабочих - может быть оспорен. Возможно другое развитие основных принципов ТТС, иная версия ТТС, в которой положительные прибыли могут быть даже при отсутствии эксплуатации рабочих. И если эта другая версия верна, то все выводы о необходимости уничтожения капитализма, которые яко бы научно доказываются теорией Маркса - не обязательно будут правильными.

Возможно, Мир устроен более справедливо и не так безнадёжно жесток, как это думал Маркс. И тогда нет необходимости разрушать "старый мир" и "строить с нуля новый мир", а вместо всего этого пытаться улучшать тот Мир, который уже есть, в котором мы все живём. Делать его лучше и краше - без майданов, войн и нагнетания национализма и ненависти. Согласно новой версии ТТС - такая возможность развития Мира действительно есть.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ) Г.С.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Сб май 24, 2025 6:17 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс – книга "Капитал".
(сообщение пятое)

Выдержки из книги Роберта Пейна
"Маркс. Биография".
Robert Payne
"Marx".


Ссылка для скачивания:
https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:
https://www.deepl.com/en/translator

"DAS KAPITAL"
«КАПИТАЛ» (нем.)


Цитата:
«Философы лишь различным образом объясняли мир. Но дело заключается в том, чтобы изменить его»
Из работы «Тезисы о Фейербахе» (1845 год, опубликованы в 1888 году)..

Это Маркс написал когда ему было 27 лет – возраст достаточно зрелый, чтобы взгляды уже установились и определились. Преобразование Мира – цель жизни. Мир не справедлив, жесток, - значит, надо его переделать. Но, - спросим себя, - разве все люди не «переделывают Мир» изо дня в день - в том масштабе и в той мере, которые доступны для приложения человеческой воли и сил. Человек по природе существо деятельное, активное и переделывать окружающий его Небольшой Мирок под себя – свои вкусы и нужды – это его задача и цель как существа, уменьшающего энтропию Мира, вносящего в этот Мир дополнительный порядок и организацию. Человечество через регулярную деятельность всех отдельных людей ежедневно пытается делать Мир справедливее, гуманнее и удобнее для жизни.

Давайте сравним выше приведённый тезис Маркса и императив Данко, (героя повести Горького «Старуэа Изергиль»). Данко говорит «Что сделаю я для людей?» и вырывает из груди горящее сердце и им как факелом прокладывает дорогу людям в темноте, идущим за ним.

Какая огромная пропасть между этими двумя позициями. Маркса – желанием изменить Мир в целом и готовностью Данко погибнуть ради небольшой горстки ближних своих, отдасть за них свою жизнь. Маркс мечтает о том, чтобы облагодетельствовать всё человечество в целом, радикально изменив весь окружающий социальный Мир. Данко пытается сделать хоть что-то жизненно-важное для ближних своих, даже ценой своей жизни.

Когда вдумываешься в жизненную позицию Маркса, то невольно приходит на ум известное изречение:
Цитата:
«Благими намерениями вымощена дорога в ад».


Цитата:
Выражение (это) возникло в среде богословов и связано с библейским образом широкой дороги, ведущей в ад (ср. Библия Мф. 7:13: «Широки ворота погибели и просторна дорога, туда ведущая»; Библия Сир. 21:11: «Путь грешников вымощен камнями, но на конце его — пропасть ада»). Наиболее раннее упоминание относится к 1150 году и принадлежит Бернарду Клервоскому, написавшему: «L’enfer est plein de bonnes volontés et désirs» (в переводе с французского «Ад полон добрых намерений и пожеланий»).

Викисловарь:
https://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%B1%D ... 0%B0%C2%BB).

Стремление облагодетельствовать человечество ЛЮБОЙ ценой, даже ценой страданий твоих ближних или ценой убиения части людей (несогласных или мешающих плану благодетеля) – свидетельствует не о любви к людям (или человечеству) а об сатанинской гордыне «благодетеля» и его эгоизме.

================================================================
И может не случайно одним из прозвищ Маркса в семье было - Дьявол, по свидетельству биографа Маркса Роберта Пейна (глава THE HOUSE ON MAITLAND PARK ROAD p. 376 - ДОМ НА МЕЙТЛЕНД-ПАРК РОУД)
Цитата:
Marx himself was generally called Moor, Devil, or Old Nick by his children in tribute to his dark beard, dark complexion, and faintly sinister appearance.

ПЕРЕВОД: Самого Маркса дети обычно называли Мавр, Дьявол или Старым Ником, в знак уважения к его темной бороде, смуглому цвету лица, и зловещей внешности
===============================================================
ПРИМЕЧАНИЕ:
Готовность переступить даже через своих близких и через кровь «несогласных» - вот путь, который избирают революционеры, замышляющие разрешить социальные проблемы общества с помощью революций. Им почему-то кажется, что внутри существующего общества никакое лечение социальных язв невозможно и единственный выход – взорвать само общество и начать строить новое чуть ли не с нуля.

Как у Маяковского в поэме "Ленин".

Цитата:
Он (капитализм – Г.С.)
перерос себя,
за него
работает раб.
Лишь наживая,
жря
и спя,
капитализм разбух
и обдряб.

Обдряб
и лег
у истории на пути
в мир,
как в свою кровать.
Его не объехать,
не обойти,
единственный выход —
взорвать!

https://www.culture.ru/poems/21248/vladimir-ilich-lenin

Вот это – по Марксу. «Взорвать капитализм», то есть "сломать" социальную систему с наиболее развитым видом рыночной экономики, в которой господствует принцип эквивалентного обмена (закон стоимости) и охраняются свободы и права отдельной личности, какому бы сословию эта личность ни принадлежала.

Свобода Маркса также охранялась всё время пока он писал свой «Капитал» и участвовал в заговорах по убийству коронованных особ Европы. Видимо, юридическая процедура в то время не позволяла привлечь Маркса к ответственности за его очевидно экстремистскую деятельность.

У Маркса была возможность изменять мир своего ближнего окружения, семьи и друзей. Например, устроиться на работу, чтобы семья жила в достатке. Или больше времени уделять детям и жене, чтобы ближние его были более счастливыми. Но он выбрал путь служения молоху "мировой революции", тратя все свои силы и мощный интеллект на руководство революционным движением и сочинением книг, "доказывающих" необходимость разрушения общества в котором он сам жил.

Браня капитализм, Маркс в то же время рад был любой возможности попользоваться благами этого самого капитализма. Он не отказывался от наследств, когда приходил печальный срок уходить из жизни его (и его жены) родственникам. Хотя (по своей же теории прибавочной стоимости) он, конечно, знал что чаще всего наследства эти (прямо или косвенно) были нажиты трудом подневольных и зависимых работников, то есть являлись результатом присвоения прибавочной стоимости, созданной рабочим классом - он всегда охотно пользовался этим неоплаченным трудом в виде наследств.

Жена Маркса, Дженни, любила балы и наряды – и эти чисто буржуазные (или аристократические) удовольствия Маркс охотно оплачивал, когда была возможность. Для образования своих детей (три дочери) Маркс нанимал репетиторов по музыке, языкам, рисованию и возможно, другим предметам. Марксу также нравились знаки уважения от высоко поставленных чиновников или буржуа. Ему очень нравилось, что жена его родом из аристократического рода.

Дженни Маркс однажды села и написала длинное письмо о своей жизни, в котором, как человек прямой и открытый, она рассказала и то, что лидер коммунистов всея Европы конечно, желал бы скрыть от своих восторженных почитателей – молодых революционеров.
======================================================================
Об этом документе, названном «Краткий очерк насыщенной жизни» Роберт Пейн, биограф Маркса сообщает следующее:
Роберт Пейн в главе «A SHORT SKETCH OF AN EVENTFUL LIFE»
(«краткий очерк насыщенной событиями жизни») p.383 пишет:


Цитата:
In the summer or autumn of 1865 Jenny Marx sat down to write a
brief and informal account of her life, perhaps to sustain herself in
her hours of loneliness or simply because she felt there was a need to
record her strange and unhappy life for posterity. It was not a long work,
for it covered only thirty-seven closely written pages, of which some
twenty-nine have survived. The manuscript was not published in her lifetime,
nor in the lifetime of her children. For a century it existed in a kind
of limbo, gathering dust. It was a relic, too holy to be touched, too intimate
a document to be shown to any except the most privileged. Liebknecht
and Eleanor both quoted a few sentences, and Franz Mehring,
Marx’s first biographer, permitted himself a whole paragraph, but until
the publication of a bowdlerized version in the Soviet Union in 1958 it
was not known whether the manuscript had survived. Finally the complete
text was published for the first time in Leipzig in 1965, a hundred
years after it was written. Then at last Jenny was permitted to show herself
as she was.


ПЕРЕВОД: КРАТКИЙ ОЧЕРК БОГАТОЙ СОБЫТИЯМИ ЖИЗНИ

Летом или осенью 1865 года Дженни Маркс села за стол, чтобы написать
краткий и неофициальный отчет о своей жизни, возможно, чтобы поддержать себя в часы одиночества или просто потому, что чувствовала необходимость записать свою странную и несчастливую жизнь для потомков. Это была не очень длинная работа, ведь он заняла всего тридцать семь тщательно исписанных страниц, из которых сохранилось двадцать девять. Рукопись не была опубликована ни при ее жизни, ни при жизни ее детей. В течение столетия она существовала как бы в лимбе (Лимб (лат. limbus — рубеж, край) — в католицизме место пребывания не попавших в рай душ, не совпадающее с адом или чистилищем), собирая пыль. Это была реликвия, слишком святая, чтобы к ней прикасаться, слишком интимный документ, чтобы его можно было показать кому-то, кроме самых привилегированных. Либкнехт и Элеонора процитировали несколько предложений, а Франц Меринг, первый биограф Маркса, позволил себе целый абзац, но до тех пор, пока не была опубликована в 1958 году в Советском Союзе искаженная версия (этого документа) не было известно, сохранилась ли рукопись. Наконец, полный текст был впервые опубликован в Лейпциге в 1965 году, через сто лет после написания. Тогда Дженни, наконец, было позволено показать себя такой, какой она была.

Цитата:
There were, of course, excellent reasons for concealing the document,
and no doubt the eight missing pages were torn out for good cause.
Jenny liked to speak bluntly, and though she loved her husband to distraction
there was never any period of her life when he appeared to her
as the living embodiment of a legend; for her he was human, all too human. Like Liebknecht, who described Marx with warm humanity,
happily recounting his pub crawls and his delight in throwing stones at
gas lamps, his ill temper when he lost a game of chess and his incessant
talk of impending crises which never happened, Jenny depicts a Marx
with ordinary human failings. When she speaks of herself there is no trace
of the legendary “comrade in arms of the great fighter for the world proletarian
revolution.” Instead she describes herself as a woman who never
completely disassociated herself from her aristocratic background, loved
dressing in expensive clothes, delighted in the society of cultivated middle-
class people, adored the comforts of life, and was oppressed by her
husband’s incapacity to earn a living. She was especially anxious that her
children should be brought up in an atmosphere of refinement, with the
best available tutors in singing, music and languages. She liked giving
balls and entertaining guests, and she was proud when her friends could
stay in her house. Her greatest happiness came when they were able to
find “a pretty and healthy house, which we furnished very comfortably
and rather elegantly.” All this appeared in her manuscript, which was kept
secret for so long.


ПЕРЕВОД: Разумеется, для сокрытия документа были веские причины и, несомненно, восемь недостающих страниц были вырваны по уважительной причине.
Дженни любила говорить прямо, и хотя она до безумия любила своего мужа, в ее жизни не было ни одного периода, когда он казался бы ей живым воплощением легенды; для нее он был человеком, слишком человеком. Как и Либкнехт, который описывал Маркса с теплой человечностью, с удовольствием рассказывая о его походах по кабакам (пабам) и его удовольствии бросать камни в газовые лампы, о его плохом настроении, когда он проигрывал партию в шахматы, и о его непрекращающихся разговорах о надвигающихся кризисах, которые никогда не случались, Дженни изображает Маркса с обычными человеческими недостатками.

Когда она говорит о себе, от легендарного «товарища по оружию» , великого борца за мировую пролетарскую революцию» не остается и следа. Вместо этого она описывает себя как женщину, которая никогда полностью не отрешалась от своего аристократического происхождения, любила одеваться в дорогие вещи, наслаждалась обществом культурных людей среднего класса, обожала комфорт жизни и была угнетена неспособностью мужа зарабатывать на жизнь.

Ей особенно хотелось, чтобы ее дети воспитывались в атмосфере утонченности, с лучшими из доступных наставников по пению, музыке и языкам. Она любила давать балы и принимать гостей, и она гордилась, когда ее друзья могли остаться в ее доме. Ее самое большое счастье пришло, когда они нашли «красивый и здоровый дом, который обставили очень удобно и довольно элегантно». Все это появилось в ее рукописи, которая так долго хранилась в тайне.
===============================================================
ПРИМЕЧАНИЕ: Вот оно - поле реальной деятельности, которое могло бы стать деятельностью по преобразованию (маленького ближнего) Мира для Маркса, если бы он руководствовался императивом Данко, а не призывом революционного идола, нашёптывавшего ему, что все страдания домашних - ничто перед лицом великой задачи, которую он призван решить. Маркс мог искать пути и средства, чтобы сделать счастливыми своих близких. Пойти работать, самому активнее участвовать в семейной жизни, помогать убирать свой кабинет и иные помещения, готовить пищу, стирать, чинить одежду, заниматься ремонтом, больше заниматься правильным воспитанием своих детей - и может тогда его две младшие дочери (Лаура и Элеонора) и не покончили бы жизнь самоубийством. Вообще эта трагедия детей Маркса, по-моему недостаточно изучена.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0 ... 1%80%D0%B0
https://g-egorov.livejournal.com/267275.html

Отступление от религиозных ценностей Марксом произошло в молодости и, как можно предположить, он вовсе не воспитывал своих чад в духе религиозного созерцания, понимания и послушания.
В христианстве убийство себя (самоубийство) - это такой же страшный грех, как и убийство другого человека.
Цитата:
Господь Бог, с горы Синая грозно возвестивший заповедь Не убивай (Исх.20:13), может ли снисходительно или одобрительно относиться к самоубийству? Да не будет! В этой заповеди запрещается столько же убийство другого человека, как и самого себя, в ней именно запрещается убийство человека вообще, будь это посторонний для меня человек, или я сам.

https://azbyka.ru/grex-kotoryj-ne-budet-proshhen)

Цитата:
When the bowdlerized version was published in the Soviet Union, all
the aristocratic and bourgeois traits in Jenny’s character were scrupulously
omitted by the simple process of censoring out all the passages in which
she speaks of her love for fine clothes, balls, comforts, the refinements of
life. The Soviet government was in a strong position, for it had acquired
the unpublished document from the Longuet family, which had inherited
it from Eleanor. The original manuscript now reposes in the archives of
the Marx-Engels-Lenin Institute in Moscow, where no one except the
most dedicated Marxist scholars are permitted to see it. It is therefore
impossible to check whether the version published in Leipzig is complete
in all essentials, although there is some internal evidence to suggest that
it is virtually complete except for the eight missing pages. These pages
were probably destroyed by Eleanor, who was determined that nothing
should be known about the quarrels and dissensions of her parents.
Jenny’s manuscript deserved a better fate, for she wrote with her heart’s
blood. She begins simply on her wedding day, the day which she always
regarded as the beginning of her mature life:


ПЕРЕВОД:
Когда в Советском Союзе была опубликована издевательская версия (письма Дженни), все аристократические и буржуазные черты в характере Дженни были скрупулезно удалены путем простой цензуры всех отрывков, в которых она говорит о своей любви к изысканным нарядам, балам, комфорту, утонченности жизни.
Советское правительство находилось в сильной позиции, поскольку оно получило
неопубликованный документ у семьи Лонге, которая унаследовала его от Элеоноры.
Оригинал рукописи хранится сейчас в архиве нститута Маркса-Энгельса-Ленина в Москве, куда никто, кроме самых преданных марксистских ученых, не допускается.
Поэтому невозможно проверить, является ли версия, опубликованная в Лейпциге, полной во всех существенных аспектах, хотя есть некоторые внутренние свидетельства, позволяющие предположить, что она практически полная, за исключением восьми недостающих страниц. Эти страницы, вероятно, были уничтожены Элеонорой, которая была твердо намерена, чтобы ничего не должно быть известно о ссорах и разногласиях ее родителей.
Рукопись Дженни заслуживала лучшей участи, ведь она писала кровью своего сердца.

Цитата:
For Marx, Jenny was the symbol of all that he prized most in the world.
She represented the aristocratic tradition, the lost splendors of the past,
the traditional graces. Her letters were signed “Jenny Marx, nee Baronne
von Westphalen,” and there is no doubt that her aristocratic descent gave
Marx an exquisite pleasure. On her envelopes and note paper there appeared
according to the fashion of the time the letters J and M intertwined.
In this elegant way she announced that she belonged wholly to
the husband she worshiped and half feared.


ПЕРЕВОД: Для Маркса Дженни была символом всего, что он ценил больше всего на свете. Она олицетворяла аристократические традиции, утраченное великолепие прошлого, традиционные милости. Ее письма были подписаны «Дженни Маркс, урожденная баронша фон Вестфален», и нет сомнений, что ее аристократическое происхождение доставляло Марксу изысканное удовольствие. На ее конвертах и бумаге для заметок появлялись в соответствии с модой того времени буквы J и M, переплетенные между собой.
================================================================
ПРИМЕЧАНИЕ:
Во время своего визита на континент (Маркс отвозил издателю в Гамбурге рукопись «Капитала») Маркс заехал погостить к своему другу доктору Кугельману, и тут - Маркс впервые после многих лет лишений и забот вкусил прелести обеспеченной жизни и уважения состоятельных граждан.
=================================================================

В главе THE BIRTH PANGS («родовые муки» стр. 388) Роберт Пейн так описывает этот небольшой период спокойствия и достатка в жизни Маркса, гостившего у доктора Кугельмана.

Цитата:
Such were his hopes when the first printed sheets lay before him in
Hanover, where he was a guest in the house of Dr. Ludwig Kugelmann. Now that his book was actually going through the press, he felt uplifted by a new and hitherto unsuspected strength. He was sure he would complete the two remaining volumes in the stipulated time. In fact, these volumes were never completed, and for the remaining years of his life he would be forced to invent one excuse after another to explain the interminable delay.
Meanwhile Marx was enjoying the bourgeois comforts of Dr. Kugelmann’s house. The doctor was a gynecologist, with a pretty young wife and an eight-year-old daughter. He was thirty-eight years old, but he was already established as one of the leading gynecologists in the country, consulted by specialists, his fame reaching into the medical academies in Berlin. Marx was enchanted with the doctor, and the doctor in turn was enchanted with Marx. “He is a fanatical supporter (and to my mind too Westphalian an admirer) of our doctrine and both our persons,” Marx reported to Engels.


ПЕРЕВОД: Таковы были его надежды, когда первые печатные листы лежали перед ним в Ганновере, где он был гостем в доме доктора Людвига Кугельмана. Теперь, когда его книга действительно проходила через пресс, он чувствовал себя приподнято - новую, доселе не виданную силу. Он был уверен, что завершит два оставшихся тома в установленный срок. На самом деле эти тома так и не были завершены, и все оставшиеся годы своей жизни он вынужден был придумывать одно оправдание за другим, чтобы объяснить бесконечную задержку.

Тем временем Маркс наслаждался буржуазным комфортом в доме доктора Кугельмана. Доктор был гинекологом, у него была молодая красивая жена и восьмилетняя дочь. Ему было тридцать восемь лет, но он уже был одним из ведущих гинекологов в стране, к нему обращались специалисты, его слава доходила до медицинских академий в Берлине. Маркс был очарован доктором, а доктор, в свою очередь, был очарован Марксом.
«Он фанатичный сторонник (и, на мой взгляд, слишком вестфальский поклонник) нашей доктрины и обеих наших личностей», - сообщал Маркс Энгельсу.

Цитата:
Marx, of course, had no illusions about what awaited him at home, for
Jenny had never shown herself indifferent to his long absences and there
could be no relief from the creditors. “Family troubles, domestic collisions,
the hunters after their prey” were familiar ghosts which had never
been laid to rest. All these were absent in that large and well-run house
in Hanover, where his slightest wishes were instantly obeyed and his
comforts were continually being attended to. “The Kugelmanns rarely
leave me alone ‘to wander through the desolate regions of my own ego.’ ”
So he wrote to Engels, praising their charm and their generosity, their
providential kindness and their solicitude for his welfare.
It was not only that he was living a life of ease and luxury, without
responsibilities, but he was enjoying the respect of the bourgeoisie. People
would come up to him and compliment him on his works. An official from the Bureau of Statistics in Hanover came to see him and spoke at some
length on the subject of money; it was a subject that had inordinately
puzzled him, but the reading of one of Marx’s books had thrown such a
dazzling light on it that he felt he now understood the subject in all its
ramifications. The chief of the local railway came to compliment him, and
Marx noted with some misgiving that “our influence has spread among
the functionaries far more than among the working classes.” It was an
oddly prophetic remark, for communism throughout its earthly career
was to remain largely in the possession of “functionaries.”


ПЕРЕВОД: Маркс, разумеется, не питал иллюзий относительно того, что ждет его дома, поскольку Дженни никогда не проявляла равнодушия к его долгим отлучкам, и не могло быть и речи о том, чтобы избавиться от кредиторов. «Семейные неурядицы, домашние коллизии, охотники за добычей» - знакомые призраки, которые так и не нашли покоя.

Все это отсутствовало в большом и благоустроенном доме в Ганновере, где его малейшие желания мгновенно исполнялись, а о его удобствах постоянно заботились. «Кугельманы редко оставляли меня одного «бродить по пустынным областям моего собственного „я“. »
Так он писал Энгельсу, восхваляя их обаяние и щедрость, их провидческую доброту и заботу о его благополучии. Дело было не только в том, что он жил легко и роскошно, не имея никаких обязанностей, но и пользовался уважением буржуазии. Люди подходили к нему и хвалили его работы. К нему пришел чиновник из Статистического бюро в Ганновере и долго говорил с ним на тему денег; эта тема чрезвычайно его озадачивала, но чтение одной из книг Маркса пролило на нее такой ослепительный свет, что он почувствовал, что теперь понимает эту тему во всех ее разветвлениях. Начальник местной железной дороги пришел похвалить его, и Маркс с некоторой досадой отметил, что «наше влияние распространилось среди функционеров гораздо больше, чем среди рабочих классов». Это было странное пророческое замечание, поскольку коммунизм на протяжении всей своей земной карьеры должен был оставаться в основном во владении «функционеров».

Цитата:
Not only did the officials and functionaries of Hanover come to greet
him, but the very highest people in the land were waiting upon him. “Von
Bennigsen is coming tomorrow to pay his homage to me,” Marx announced
casually in a letter to Engels, and it cannot have escaped Engels’
knowledge that Rudolf von Bennigsen was one of the most powerful figures
in Germany. According to Marx an even more powerful figure was
making secret advances to him. Bismarck himself had sent an emissary,
the lawyer Ernst Warnebold, to learn whether Marx would place “his person
and his great talents at the service of the German people.” Marx urged
Engels to keep this visit secret, and there is some doubt whether there was
any meeting between Marx and Bismarck’s emissary.
But there was no doubt that Marx was riding high in his own estimation.
He knew he had written a masterpiece, a book of explosive power
and extraordinary violence, and he seems to have guessed that it would
be studied and used by men hoping to bring about great revolutions in
the future. To his friend Johann Philipp Becker he wrote from Hanover:
“It is certainly the most terrible missile which has ever been hurled at the
bourgeois (including the landowners).” He wrote in German, but used
the English word “missile” which more precisely conveyed the sibilant
ferocity of his thought.


ПЕРЕВОД: Приветствовать его пришли не только чиновники и функционеры Ганновера.
Его ждали не только чиновники и функционеры Ганновера, но и самые высокопоставленные люди страны. «Фон Беннигсен приедет завтра, чтобы засвидетельствовать мне свое почтение», - небрежно сообщил Маркс в письме к Энгельсу, и от Энгельса не могло ускользнуть, что Рудольф фон Беннигсен был одной из самых влиятельных фигур в Германии.
По словам Маркса, еще более влиятельная фигура делала ему тайные предложения. Сам Бисмарк прислал к нему своего эмиссара, юриста Эрнста Варнебольда, чтобы узнать, поставит ли Маркс «свою личность и свои великие таланты на службу немецкому народу». Маркс настоятельно просил Энгельса держать этот визит в секрете, и есть некоторые сомнения в том, была ли ли встреча между Марксом и эмиссаром Бисмарка.


Но несомненно, что Маркс был на высоте в своей собственной оценке.
Он знал, что написал шедевр, книгу взрывной силы и необычайной жестокости, и, похоже, он догадывался, что ее будут изучать и использовать люди, надеющиеся совершить великие революции в будущем.

Своему другу Иоганну Филиппу Беккеру он писал из Ганновера:
«Это, безусловно, самая страшная ракета, которая когда-либо была брошена в буржуа (включая землевладельцев)». Он писал по-немецки, но использовал английское слово «missile», которое точнее передавало сибилянтную свирепость его мысли.

Цитата:
To another friend, Sigfrid Meyer, who had recently arrived in New
York, Marx wrote more explicitly about his emotions when he was writing
the book:

You ask why I have not replied to your letters. It is because I was constantly
hovering over the edge of the grave. So I had to make use of EVERY
moment when I could work in order to complete my book, to which I have
sacrificed health, happiness, and family. I trust this explanation will need no
further postscript. I laugh at the so-called “practical” men and their wisdom.
If one chose to be an ox, then one could of course turn one’s back on the
sufferings of mankind and care only for one’s own skin. But I would have
really regarded myself as impractical if I had conked out without completely
finishing my book, at least in manuscript.


ПЕРЕВОД: Другому другу, Зигфриду Мейеру, который недавно приехал в Нью-Йорк, Маркс более откровенно писал о своих эмоциях во время написания книги:

"Вы спрашиваете, почему я не отвечал на ваши письма. Это потому, что я постоянно висел на краю могилы. Поэтому я должен был использовать КАЖДЫЙ момент, когда я мог работать, чтобы завершить свою книгу, ради которой я пожертвовал здоровьем, счастьем и семьей. Надеюсь, это объяснение не потребует дополнительных постскриптумов. Я смеюсь над так называемыми «практичными» людьми и их мудростью.
Если бы человек решил стать быком, то он, конечно, мог бы отвернуться от
страданиям человечества и заботиться только о своей шкуре. Но я бы
считал бы себя непрактичным, если бы свалился с ног, не закончив полностью свою книгу, хотя бы в рукописи.


Цитата:
In this way he would return again and again to the reasons which compelled
him to write the book. There were private and public reasons;
there were reasons which had little enough to do with his real intentions,
and there were reasons which he deliberately concealed. Once he wrote
to Kugelmann that he had submitted the work to the public “in order to
raise the party as high as possible and to disarm even the vulgar by the
manner of presentation,” and there was perhaps more truth in this explanation
than in most of the others. Das Kapital was intended to give
dignity and substance to the communist party, and at the same time it
was to be a work of art, existing in its own right. In Marx’s mind this second
reason was at least as important as the first.


ПЕРЕВОД: Таким образом он снова и снова возвращался к причинам, побудившим его написать эту книгу. Были причины личные и общественные; были причины, которые имели мало общего с его истинными намерениями, а также причины, которые он намеренно скрывал. Однажды он написал Кугельману, что представил работу публике, «чтобы поднять партию как можно выше и обезоружить даже вульгарных людей своей
манерой изложения», и в этом объяснении, пожалуй, было больше правды чем в большинстве других. Das Kapital должен был придать достоинство и значимость коммунистической партии, и в то же время он должен был стать произведением искусства, существующим сам по себе. По мнению Маркса, эта вторая причина причина была не менее важна, чем первая.

Цитата:
But while he was editing and proofreading the manuscript Marx
seemed to be living far above the conflict. In those calm days in Hanover,
while a light mist clung to the earth and spring gave way to a glorious
summer, he was living like a man of leisure in bourgeois comfort.


Но пока он редактировал и вычитывал рукопись, Маркс казалось, жил гораздо выше конфликта. В те спокойные дни в Ганновере, когда на землю опускался легкий туман, а весна уступала место великолепному лето, он жил как человек досуга в буржуазном комфорте.
============================================================================

ПРИМЕЧАНИЕ. Любовь к буржуазному комфорту плохо сочеталась с его революционными выдумками о справедливом обществе, где каждый получает по труду и такие доходы как прибыль и рента не существуют. Ведь он жил на счёт Кугельмана, преуспевающего врача-гинеколога, имевшего солидную практику в самых богатых домах и соответственно самые высокие гонорары за свои врачебные услуги, которые были в сущности прибылями капиталистов и чиновников, собирающих в виде налогов часть прибылей капиталистов. Ничего этого, а значит и спокойствия и достатка не могло бы быть, если бы возобладал принцип исключения не-трудовых доходов, исповедуемый Марксом и его почитателем, доктором Кугельманом. Но если для Маркса этот принцип был одним из тезисов революционного преобразования Мира, для Кугельмана это был скорее нравственный императив, утверждающий, что только доходы от труда являются законным вознаграждением в справедливом обществе.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ) Г.С.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Экономическая теория и общественная идеология
СообщениеДобавлено: Пт май 30, 2025 7:32 pm 
Не в сети
Модератор
Модератор

Зарегистрирован: Сб сен 04, 2004 8:18 pm
Сообщения: 4646
Откуда: Санкт-Петербург
Маркс и Бакунин.
(сообщение шестое)

Выдержки из книги Роберта Пейна
"Маркс. Биография".
Robert Payne
"Marx".


Ссылка для скачивания:
https://dn721809.ca.archive.org/0/items ... tpayne.pdf

При переводе был использован онлайн-переводчик Deepl Translate:

https://www.deepl.com/en/translator

Через всю книгу Роберта Пейна проходит тема взаимной неприязни и соперничества двух великих людей – революционеров Маркса и Бакунина. Это были две Личности, мечтавшие о Революции, но видевшие эту Революцию и будущее общество по-разному.

Маркс мечтал о «научном социализме», слишком доверяя своим теоретическим изысканиям в области политэкономии. Энгельс озвучил эту мечту Маркса о научном социализме, написав брошюру «Развитие социализма от утопии к науке».
https://www.politpros.com/library/28/284/

Построить социализм после революции должна была новая команда управленцев, вооружённая новой научной теорией о том, как это правильно делать. Перед глазами жителей 19 века были многочисленные примеры полезного использования научных открытий в области естественных наук – не удивительно, что возникла мысль и соблазн использовать подобный метод и для полезного использования знаний из гуманитарных наук, чтобы улучшить само общество – сделать его более гуманным. Подобно тому как пар внутри парового двигателя теперь совершал полезную работу для человечества, точно так же по замыслу революционеров-теоретиков, научные открытия в области социальных наук, будучи поставлены на службу человечеству сумеют сделать общество более справедливым.

Революционеры – теоретики тем самым мыслились с самого начала как научно-технические руководители в этом сложном деле – будущем построении более совершенного общества - социализма. Это они должны были бы направлять и руководить процессом построения нового справедливого общества. Поэтому с самого основания Интернационала Маркс пытался (и не безуспешно) установить свой личный контроль над его деятельностью, как интеллектуально главный в этом деле, хотя он сразу же столкнулся с сопротивлением другой группы революционеров, которые были сторонниками другого замечательного революционера – Михаила Бакунина.

Бакунин как и Маркс считал, что капитализм должен быть уничтожен. При этом он активно не только теоретически, но и на практике стремился приблизить крах капитализма используя для этого недовольство рабочего класса. Бакунин был одним из участников трагических событий, связанных с Парижской Коммуной, - в отличие от Маркса, который наблюдал за этой трагедией из своего Лондонского кабинета.
===============================================================================
Биограф Маркса Роберт Пейн сообщает следующее (глава «The Paris Commune” p.417 (“Парижская Коммуна»)):

Цитата:
He never gets to grips with the terrible last days of the Commune. There
is nothing to suggest that he felt it on his nerves or on his mind. We see
some well-dressed gentleman gazing at the battle through a telescope,
and there is more than a suspicion that the gentleman is Marx himself,
seeing it all at a great distance from the safety of the middle-class residence
in London. Bakunin had flung himself into the battle; Marx merely
read about it in the London Times.
The most charitable explanation for “The Civil War in France” is that
Marx was completely out of touch with the social forces of his time. He
had formed certain theories over many years at great expense of intellectual
toil, and he was not prepared to sacrifice them because the Commune
invalidated them. So he spoke continually of the “proletarian revolution,”
even though he was aware that it was not a proletarian revolution
at all, and he continued to depict the enemy as gnomes, monsters and
dandies, when they were in fact ruthless and determined reactionaries
who behaved with the simple logic of their class. “I shall be pitiless,” said
Thiers, and he carried out his promise to the letter. The Communards
killed 150 hostages. The government executed about 30,000 men, women
and children in reprisal, and exiled 7,000 to New Caledonia.


ПЕРЕВОД: Он (Маркс) так и не смог разобраться с ужасными последними днями Коммуны. Ничто не указывает на то, что он чувствовал это на своих нервах или в своем уме. Мы видим
какого-то хорошо одетого джентльмена, наблюдающего за битвой в телескоп,
и невольно возникает подозрение, что этот джентльмен - сам Маркс, наблюдающий за всем этим на большом расстоянии от безопасной резиденции среднего класса в Лондоне.
Бакунин бросился в бой, а Маркс всего лишь читал о ней (битве) в лондонской «Таймс». Самое милосердное объяснение «Гражданской войны во Франции» заключается в том, что Маркс был совершенно не в курсе социальных сил своего времени. Он формировал определенные теории в течение многих лет, затрачивая огромные интеллектуальные усилия труда, и он не был готов пожертвовать ими из-за того, что Коммуна оказалась недействительной. Поэтому он постоянно говорил о «пролетарской революции». хотя прекрасно понимал, что это вовсе не пролетарская революция и продолжал изображать врага в виде гномов, чудовищ и денди, в то время как на самом деле они были безжалостными и решительными реакционерами, которые вели себя в соответствии с простой логикой своего класса. «Я буду безжалостен», - сказал
Тьер, и он выполнил свое обещание в точности. Коммунары убили 150 заложников. Правительство казнило около 30 000 мужчин, женщин и детей, а 7 000 сослали в Новую Каледонию.
==============================================================================
ДОБАВЛЕНИЕ:

Бакунин, как и Маркс, хотел уничтожения частной собственности на средства производства, но не для того, чтобы эти средства производства стали бы орудием новой эксплуатации со стороны государства. Поэтому, признавая необходимость общественной собственности на средства производства в новом обществе, Бакунин категорически отрицал необходимость государства как органа директивного управления.

Цитата:
Бакунин и его сторонники считали, что на смену государственной централизации должны прийти федерализм и самоуправление, а вместо капиталистического угнетения — социализм и коллективная собственность. Особенно критиковалось государство. Бакунин считал, что «там, где начинается государство, кончается индивидуальная свобода и наоборот».

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0 ... 0%B7%D0%BC
===============================================================================
ДОБАВЛЕНИЕ:
Рабочие, далёкие от теоретических изысканий Маркса, охотнее принимали взгляды Бакунина, видя в даже в пролетарском государстве с его налогами – прежде всего, нового эксплуататора, а не организатора и строителя нового общества. Бакунин интуитивно предугадал возможную опасность со стороны будущего пролетарского государства – что это будет опять новая деспотия и абсолютизм и в своей полемике с Марксом указывал на эту более чем возможную грядущую опасность.
============================================================================
ДОБАВЛЕНИЕ:В биографии Маркса, написанной Робертом Пейном в главе “The Hague Congress” p.438 (“Гаагский Конгресс») рассказывается о драматических события окончательного столкновения между Марксом и Бакуниным, который закончился исключением Бакунина из Интернационала и переносом штаб-квартиры в США.

Вообще, читая все эти материалы о кипящих эмоциях и спорах среди революционеров того времени, начинаешь понимать, что если кто-то из них и заблуждался, то это было искреннее заблуждение. Исповедуя даже очевидно ошибочные идеи и принципы, люди эти были убеждены в их истинности и готовы были идти за них до конца.

Сейчас мы назвали бы многих из них фанатиками своей идеи. Были среди революционеров - фанатики в хорошем смысле, мечтавшие освободить человечество от власти капитала – такие как Маркс или Бакунин. Но были и фанатики в плохом смысле – сектанты, - такие, например, как Нечаев, - прототип Петеньки Верховенского из романа Достоевского «Бесы» - который убил своего товарища Ивана Иванова из-за отказа того слепо подчиняться его приказам.
================================================================================================

О Нечаеве и его отношениях с Бакуниным.
Роберт Пейн, биография Маркса - выдержки из главы “A Letter From Nechayev” p. 432 («Письмо от Нечаева»)


Цитата:
Of all the Russian revolutionaries of the nineteenth century there
was none who inspired more dread than Sergey Nechayev. Small,
ugly, dark-featured, nervous, always dressed shabbily, he was immune
to fear and capable of the most reckless and brutal acts, but it is not for
his recklessness and brutality that he is remembered so much as for his
astonishing power to convince others that he was the leader of a revolutionary
movement which had no existence except in his fertile imagination.
He was himself a revolutionary movement determined to bring about
the downfall of Tsarist Russia. He had discovered a simple truth: one
man, provided that he is absolutely ruthless, can destroy a state. It was
a lesson which was learned by Lenin, who studied his works and passionately
admired the cruel simplicities of Nechayev’s mind.



ПИСЬМО ОТ НЕЧАЕВА

ПЕРЕВОД: Из всех русских революционеров девятнадцатого века не было никого, кто внушал бы больший ужас, чем Сергей Нечаев. Маленький, некрасивый, темнолицый, нервный, всегда неряшливо одетый, он был невосприимчив к страху и способен на самые безрассудные и жестокие поступки, но запомнился он не столько за его безрассудство и жестокость, а благодаря своей поразительной способности убеждать других в том, что он является лидером революционного движения, которое существовало только в его богатом воображении.
Он сам и был революционным движением, решившимся на падение царской России. Он открыл простую истину: один человек, при условии, что он абсолютно безжалостен, может разрушить государство. Это был урок, который усвоил Ленин, изучавший его труды и который страстно восхищался жестокой простотой ума Нечаева.

Цитата:
Nechayev stands at the threshold of the modern world—the dedicated
terrorist determined to destroy existing society, with no thought of the
consequences. While Marx concerned himself with vast and complicated
theories on the nature of capitalist society and the inevitable emergence
of the dictatorship of the proletariat, Nechayev contented himself with
the simple thesis: society must be destroyed.
At the age of twenty-one Nechayev was already a legend among the
students in St. Petersburg. With only a small following of students, he
formed a network of determined revolutionaries in the Russian universities.
He had a secret printing press, a widespread intelligence system,
considerable funds from sources which have never been traced, and clearcut
ideas about how the general uprising could be brought about. It was 1868, the year after the publication of Das Kapital. In May 1869 he expected the uprising to take place.


ПЕРЕВОД: Нечаев стоит на пороге современного мира – как самоотверженный террорист, решивший уничтожить существующее общество, не задумываясь о последствиях.
В то время как Маркс занимался обширными и сложными теориями о природе капиталистического общества и неизбежном возникновении диктатуры пролетариата, Нечаев довольствовался простым тезисом: общество (общественное устройство) должно быть уничтожено.
В возрасте двадцати одного года Нечаев уже был легендой среди петербургских студентов. Имея лишь небольшое число студентов, он создал сеть решительных революционеров в российских университетах. У него была тайная типография, широко распространенная система разведки, значительные средства из источников, которые так и не удалось отследить, и четкие идеи о том, как можно осуществить всеобщее восстание. Это был 1868 год, год после публикации «Капитала». В мае 1869 года он ожидал восстание (которое, по его мнению) должно было произойти.

Цитата:
In fact there was no uprising, because the police were able to arrest
some of the students acting as runners between St. Petersburg and Moscow.
Nechayev disappeared, having first arranged that a penciled note
should fall into the hands of a young revolutionary friend, Vera Zasulich.
“They are taking me to the fortress,” it read. “Do not lose heart, beloved
comrades.” By “the fortress” he meant the Peter and Paul Fortress in St.
Petersburg, the most terrible prison in Russia. The ruse succeeded; his
legend grew. He went underground, vanishing without a trace. In March
1869 he slipped out of Russia on a false passport and made his way to
Geneva to teach the art of revolution to Bakunin. He was twenty-two,
Bakunin was fifty-five. He was unknown outside of Russia, and Bakunin
was the most famous revolutionary of his age.


ПЕРЕВОД: На самом деле никакого восстания не было, потому что полиции удалось арестовать некоторых студентов, которые курсировали между Петербургом и Москвой.
Нечаев исчез, предварительно позаботившись о том, чтобы записка, написанная карандашом, попала в руки юной подруги-революционерки Веры Засулич.
«Меня везут в крепость», - гласила записка. «Не падайте духом, любимые
товарищи». Под «крепостью» он подразумевал Петропавловскую крепость в Санкт-Петербурге, страшную тюрьму России.
Уловка удалась; его легенда росла. Он ушел в подполье, бесследно исчезнув. В марте 1869 года он выехал из России по поддельному паспорту и направился в Женеву, чтобы обучать Бакунина искусству революции. Ему было двадцать два года, Бакунину было пятьдесят пять. Он был неизвестен за пределами России, а Бакунин был самым известным революционером своей эпохи.

Цитата:
To the tolerant and credulous Bakunin the arrival of Nechayev was a
matter for rejoicing. Nechayev was a great spinner of tales. He told how
he had been captured by the Tsarist police, thrown into a dungeon in the
Peter and Paul Fortress from which he escaped by throwing a general’s
cloak over his shoulders, and then in slow stages, always closely followed,
making his way to Rumania and freedom. There had been terrifying encounters,
sudden confrontations with the police, ambuscades. For many
weeks he had lived in deadly peril, nursing his secret plans for a revolution
which would shake Russia from end to end. The Secret Revolutionary
Committee had sent him to Geneva to demand the blessing of Bakunin
for the projected revolution. In a few weeks he would return and lead the
revolution to victory.
Nechayev’s brilliant improvisations pleased Bakunin, who was capable
of equally outrageous improvisations. What attracted him to Nechayev,
however, was his youth, his vigor, his absolute determination and dedication.
“He is one of those fanatics who doubt nothing and fear nothing,” he
wrote to his friend James Guillaume.


Для терпимого и доверчивого Бакунина приезд Нечаева был поводом для радости. Нечаев был большим любителем рассказывать сказки. Он рассказывал, как его схватила царская полиция, бросила в темницу в Петропавловской крепости, из которой он сбежал, набросив на плечи генеральский плащ, а затем медленными шагами, за которыми всегда пристально следили, пробирался в Румынию и на свободу. Были и страшные встречи,
внезапные столкновения с полицией, засады. В течение многих недель он жил в смертельной опасности, вынашивая свои тайные планы революции, которая потрясла бы Россию из конца в конец. Тайный революционный комитет послал его в Женеву, чтобы получить благословение Бакунина на планируемую революцию. Через несколько недель он должен был вернуться и повести революцию к победе.
Блестящие импровизации Нечаева понравились Бакунину, который был способен
на столь же возмутительные импровизации. Но что его привлекало в Нечаеве,
однако, его молодость, энергичность, абсолютная решимость и преданность делу.
«Он один из тех фанатиков, которые ни в чем не сомневаются и ничего не боятся», - писал он другу Джеймсу Гийому.

Цитата:
Together they wrote a number of revolutionary manifestos. In the
shadow of Bakunin Nechayev wrote his chilling Revolutionary Catechism
with its promise of “terrible, total, merciless and universal destruction.”
In twenty-six formal articles the Revolutionary Catechism described how
a successful revolution could be carried out by employing all the arts of
subversion, intimidation and murder.


ПЕРЕВОД: Вместе они написали ряд революционных манифестов. Под сенью Бакунина Нечаев написал свой леденящий душу Революционный катехизис с его обещанием «ужасного, полного, беспощадного и всеобщего разрушения».
В двадцати шести официальных статьях «Революционного катехизиса» описывалось, как успешная революция может быть осуществлена путем использования всех искусств подрывной деятельности, запугивания и убийств.
=============================================================================================
ДОБАВЛЕНИЕ.
Из Википедии:
«Катехизис революционера» — устав революционной организации «Народная расправа», составленный Сергеем Нечаевым в 1869 году.
Название этого устава было придумано по аналогии с «Революционным катехизисом», написанным в 1865—1866 годах М. А. Бакуниным и опубликованным в 1866 году.
С 1869 года Нечаев живёт за границей, сближаясь с Михаилом Бакуниным и Николаем Огарёвым, и участвует в выпуске целого комплекса прокламаций, среди которых и был «Катехизис революционера». Этот документ является, очевидно, плодом коллективного творчества, вобравшим идеи не только Нечаева, но и Михаила Бакунина (Бакунин, однако, прочитав Катехизис, не принял его, назвав Нечаева «абреком»),

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0 ... 1%80%D0%B0

Революционный Катахезис написал Бакунин:
https://ak-protest.narod.ru/revolytkatexiz.htm

«Катехизис революционера» написал Нечаев:
https://www.hist.msu.ru/ER/Etext/nechaev.htm
===============================================================================

Цитата:
In August, armed with his pamphlets
and a considerable sum of money, Nechayev returned to Russia on
a Serbian passport.
He organized more student cells and made plans to capture the Imperial Armory at Tula. He soon had his own agents inside the armory,
where cannon and rifles were manufactured. He drew up a list of high
officials to be assassinated, and announced to his fellow conspirators that
a general uprising would take place on the ninth anniversary of the liberation
of the serfs.


ПЕРЕВОД:
В августе, вооружившись своими памфлетами и значительной суммой денег, Нечаев вернулся в Россию по сербскому паспорту.
Он организовал новые студенческие ячейки и разработал планы захвата Императорского оружейного завода в Туле. Вскоре у него появились свои агенты внутри оружейного завода, где производились пушки и винтовки. Он составил список высокопоставленных
чиновников, которых нужно убить, и объявил своим товарищам по заговору, что
всеобщее восстание произойдет в девятую годовщину освобождения крепостных крестьян.

Цитата:
In November he made one of those grave and stupid mistakes which
revolutionaries sometimes make when they are exhausted or dazzled by
their own arbitrary power. He murdered a student called Ivan Ivanov,
who refused to obey his orders. The murder took place just outside a
grotto in the Petrovsky Park in Moscow, and the body was thrown into
an ice-covered pond. A few days later the body rose to the surface, and
the police were hot on the heels of the murderer.
During the following days they began to uncover the details of a conspiracy
which extended as far as Tula and the remote universities of
Russia. They found and deciphered the Revolutionary Catechism, which
was later printed in full in the Government Courier. They arrested 152
persons, most of them students, and kept them in jail for a year and a half
before bringing them to trial. Orders were issued for the arrest of Nechayev.
About the middle of December he fled across the border, and in January
he was in Switzerland. Once more he was explaining to Bakunin
that Russia was on the eve of a bloody revolution.


ПЕРЕВОД: В ноябре он совершил одну из тех грубых и глупых ошибок, которые иногда совершают революционеры, когда они истощены или ослеплены своим произволом. Он убил студента Ивана Иванова, который отказался подчиниться его приказам. Убийство произошло недалеко от грота в Петровском парке в Москве, а тело было брошено в пруд, покрытый льдом. Через несколько дней тело поднялось на поверхность, и
Полиция бросилась по горячим следам искать убийцу.


В последующие дни они начали раскрывать детали заговора, который простирался до Тулы и отдаленных университетов России.
Они нашли и расшифровали Революционный катехизис, который впоследствии был полностью напечатан в «Правительственном курьере». Они арестовали 152 человек, большинство из которых были студентами, и продержали их в тюрьме полтора года, прежде чем они предстали перед судом. Был отдан приказ об аресте Нечаева. Примерно в середине декабря он бежал через границу, а в январе он был в Швейцарии. Он снова объяснял Бакунину, что Россия находится в преддверии кровавой революции.
=============================================================================

ДОПОЛНЕНИЕ.
Есть много хороших пословиц и изречений проливающих свет на эпизодическое появление моральных уродов в даже хороших семьях:
Цитата:
«От плохого семени не жди доброго племени»
«В семье не без урода»
«Благими намерениями вымощена дорога в ад»
.


Откровенная уголовщина Нечаева, став известной всему цивилизованному обществу, описанная в романе Достоевского «Бесы» - стала лучшим отрезвляющим предостережением многим потенциальным революционерам, показавшим во что в итоге может вылиться эта революционная «борьба» с «абсолютизмом». Как будто бы «правильные» и «математически доказанные», как казалось Марксу и другим его соратникам, теории о неизбежности краха капитализма, на деле становились оправданием откровенной уголовщины со стороны «моральных уродов» под маской революционеров.

Справедливости ради, надо сказать, что сам Маркс понял опасность дискредитации революционного движения, возникающей от деятельности таких «революционеров» как Нечаев и решительно осудил эпизод сотрудничества Бакунина с Нечаевым, тем более, что история дискредитации революционеров одним убийством Ивана Иванова не закончилась
==================================================================================

О судьбе Нечаева. Возмездие настигло негодяя. Роберт Пейн в главе “The Hague Congress” p.438 («Гаагский Конгресс») сообщает:

Цитата:
Nechayev was arrested by the
Swiss police and handed over to Tsarist gendarmes at the frontier. For
the remaining ten years of his life Nechayev was the personal prisoner of
the Tsar, consigned to a damp cell in the Peter and Paul Fortress in St.
Petersburg, where he was kept in solitary confinement and shackled to
the wall.


ПЕРЕВОД: Нечаев был арестован швейцарской полицией и передан царским жандармам на границе. В течение оставшихся десяти лет своей жизни Нечаев был личным узником царя, заключенный в сырую камеру в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, где его держали в одиночной камере и приковывали кандалами к стене.

Есть у Анны Ахматовой такие стихи:
Мне ни к чему одические рати..

.
Цитата:
Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене...
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.


https://rupoem.ru/axmatova/mne-ni-k.aspx

Хорошо, если «сор» трансформируется в «радость» - тогда не страшно. Но когда из будущей радости нового справедливого общества, полного цветов и всяческих идиллий, как думают теоретики-революционеры, вместо всего этого вдруг вырастает кровь и топор – надо серьёзно задуматься – нужны ли такие «теории», из которых фанатики-сектанты делают практический выбор в пользу крови и топора. Может, лучше решать больные социальные проблемы нормальными цивилизованными методами.

Кстати и Маркс в свои преклонные годы всё более склонялся к таким НЕ-топорным методам разрешения социальных проблем.
=======================================================================
Из той же главы биографии Маркса. Роберт Пейн сообщает о содержании прощальной речи Маркса на Гаагском Конгрессе:

Цитата:
These thoughts of solidarity and revolution were always on his mind,
and he repeated them now perfunctorily, almost mechanically, for he
was about to enter into retirement.
He could afford to be generous, and so he reminded his listeners that violent revolution was not always the
key to social progress. “We do not deny that there are countries like
England and America, and—if I am familiar with your institutions-
Holland, where labor may attain its goal by peaceful means.” There
would be no barricades in North America, he declared, but there were
still many countries where revolution offered the sole hope for change,
and these included “most countries on the continent.” If the workers did
not seize power, they would fare like the early Christians who never saw
their kingdom realized in this world. It was a strange comparison, for the
early Christians had never hoped to establish an earthly kingdom.


ПЕРЕВОД: Эти мысли о солидарности и революции постоянно занимали его мысли, и сейчас он повторял их бесцеремонно, почти механически, потому что ему предстояло выйти на пенсию.
Он мог позволить себе быть щедрым, и поэтому он напомнил своим слушателям, что насильственная революция не всегда является ключом к социальному прогрессу. «Мы не отрицаем, что есть такие страны, как Англия, Америка и - если я знаком с вашими институтами - Голландия, где труд может достичь своей цели мирными средствами».
В Северной Америке не будет баррикад, заявил он, но есть еще много стран, где революция является единственной надеждой на перемены,

К ним относится «большинство стран континента». Если рабочие не захватят власть, они уподобятся ранним христианам, которые так и не увидели Царства Божьего в этом мире. Это было странное сравнение, ведь ранние христиане никогда не надеялись на создание земного царства.

(Продолжение следует) Г.С.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 40 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 20


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron






Powered by phpBB2
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB