С О Ц И Н Т Е Г Р У М

Спасибо за подробный ответ. Я немного понимаю в теоретической политэкономии. Но обратите внимание, что вы сами пишите:

Вы признаете, что стоимость все-таки перераспределяется. И это не ваша ошибка, все марксисты так считают. И нужно полагать перераспределяется именно таким образом, чтобы соответствовать ценам производства. Никакие конкретные рыночные цены тут не имеются ввиду. Тогда почему цены производства отклоняются от стоимостей? Как вы разрешаете это противоречие? Почему никто не описал подробно процесс изменения стоимости перед продажей? Ведь она все же перераспределяется или нет?

Почему я добиваюсь вашего ответа на этот вопрос? Потому что вы единственный русскоговорящий ученый, разбирающийся в проблеме трансформации. А у меня есть свое решение проблемы трансформации. Если коротко - то проблемы трансформации не существует в реальности. Она возникает только после предположения Маркса о том, что прибавочная стоимость присваивается капиталистом в производстве, а не в обращении. И решается она элементарно просто, если каждому капиталисту из общего котла всей созданной стоимости (Ev + Em) отдать часть суммарной прибавочной стоимости Iabs , пропорциональную вложенной им доли от общего капитала в обществе (c + v) / (Ec+Ev)

Iabs = i % * (c + v) / (Ec+Ev) * (Ev + Em) / 100

Понимаете, в чем соль этого решения и почему о нем не говорят марксисты? Соль в том, что капиталисты, как оказывается, делят не прибавочную стоимость своих рабочих, а всю созданную всеми рабочими стоимость. И сделать это можно только в обращении, потому что только там эта стоимость становится доступной отдельному капиталисту. В производстве ему действительно доступна только прибавочная стоимость, созданная его рабочими. Но в производстве капиталист просто не знает, сколько ему нужно присвоить. Не существует никаких механизмов, подсказывающих капиталистам, как им единообразно и правильно, чтобы выйти на цены производства, присваивать прибавочную стоимость в производстве. А на рынке все просто - пропорционально вложенному капиталу, с учетом единого для всех процента наценки i % выше вложенной в товар стоимости. Но что самое интересное, это то, что вдруг неожиданно соблюдается норма прибавочной стоимости, присваиваемой капиталистами! Потому что рабочие, покупая товары у разных капиталистов, платят всем одинаковый процент наценки и эта наценка каким-то чудом у всех составляет одинаковый процент от их зарплаты i %, присваиваемый всеми капиталистами пропорционально вложенным ими капиталам. Это математика. Тут верность идеям Маркса отдыхает.

Стоимость перед продажей не меняется. Более того, действительную стоимость трудно определить, так как все цены отклоняются от стоимостей, за исключением цен товаров со средним оргстроением. Стоимость перераспределяется не перед продажей, а под действием механизма свободной конкуренции капиталов. Можно сказать так: до трансформации все цены почти соответствуют стоимости, после трансформации все цены почти соответствуют ценам производства.

Так перераспределяется или не меняется? Или перераспределяется, не меняясь у каждого капиталиста в отдельности? Это как?


А какая разница, перед продажей или во время продажи меняется стоимость, если наука все равно ни того, ни другого не допускает? Стоимость, если она создана, по идее может обмениваться на эквивалент или потребляться, преобразуясь в другую стоимость, например в стоимость рабочей силы или средств производства. Или исчезает безвозвратно в случае неразумно шикарного потребления. Потому что стоимость - это такое свойство товара, которое определяет пропорции его обмена на другой товар. Перераспределяться стоимость не может никак, так как стоимость, доставшаяся даром, никакой стоимости не представляет. Потому что нет никаких пропорций и исчезает вследствие неразумно шикарного потребления. Так что идея трансформации стоимостей порочна по самой своей сути.

Стоимость определяет пропорции обмена товара на товар только при простом товарном производстве, когда средства производства принадлежат непосредственным производителям.
При капиталистическом товарном производстве, когда средства производства принадлежат не рабочим, а капиталистам. пропорции обмена товара на товар определяет прибыльность вложения капитала. Капитал всегда устремляется в ту сферу производства, где норма прибыли больше. Происходит перепроизводство более прибыльного товара и его цена понижается до уровня, соответствующего средней прибыли. А то означает, что в данной сфере производства устанавливается цена производства.
При капиталистическом товарном производстве вообще никого не интересует сама стоимость, а интересует норма прибыли - отношение прибыли от реализации товара к затратам на капитал, примененный в производстве этого товара.

Вот что писал Энгельс 11 марта 1895 г. Вернеру Зомбарту по тому поводу:
«В начале обмена, когда продукты постепенно превращались в товары, они обменивались приблизительно по их стоимости. Единственным критерием для количественного сравнения стоимости двух предметов был затраченный на них труд. Тогда, следовательно, стоимость имела непосредственное реальное существование. Мы знаем, что в обмене это непосредственное осуществление стоимости прекратилось, что его теперь больше нет. И я полагаю, что для Вас не составит особого труда обнаружить, по крайней мере в общих чертах, промежуточные звенья, ведущие от указанной непосредственно-реальной стоимости к стоимости при капиталистической форме производства; эта последняя стоимость скрыта так глубоко, что наши экономисты могут преспокойно отрицать ее существование. Подлинно историческое изложение этого процесса, которое, правда, требует тщательного изучения предмета, но результаты которого щедро вознаградили бы за все труды, было бы ценным дополнением к «Капиталу».
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.39, с.353-354.
Вы тоже, уважаемый инженер, можете преспокойно отрицать существование стоимости и, следовательно, утверждать о порочности идеи трансформации стоимости.
Ваше мировоззрение ближе к мировоззрению практического капиталиста и в том нет ничего зазорного. Действительные же экономисты прекрасно понимают, о чем идет речь, когда употребляют категории "стоимость" и "цена производства".

Кстати, написанное Энгельсом 11 марта 1895 г. Вернеру Зомбарту является фактически признанием того, что в третьем томе "Капитала" изложение процесса прекращения непосредственного осуществление стоимости Марксом выполнено недостаточно полно, в крайнем случае, непонятно даже для промарксистски настроенных экономистов.
Самим Ф. Энгельсом в мае—июне 1895 г. было написано дополнение к третьему тому "Капитала" ЗАКОН СТОИМОСТИ И НОРМА ПРИБЫЛИ. Дополнение необходимое, но у Энгельса уже было мало сил для нормального творчества. В 1894 наступило резкое ухудшение здоровья Энгельса, у него был выявлен рак пищевода. 5 августа 1895 Энгельс скончался. Согласно последней воле Энгельса, его тело было кремировано, а урна с прахом опущена в море у Истборна (Великобритания).
В 2015 году марксисты всего мира будут отмечать 195 годовщину со дня рождения Энгельса и 110 годовщину со дня его смерти. Может кому интересно, что я родился ровно через 54 года после смерти Энгельса и с детства помню листки календаря за 5 августа, на которых обычно изображался Энгельс и дата его смерти. Так что я "знаком" с ним давненько - с тех пор, как научился читать.

А давайте предположим, что рабочие отобрали завод у капиталиста и завод стал принадлежать непосредственным производителям. Как это повлияет на цену производимого товара? Никак. Потому что у рабочих будет то же самое стремление к прибыли и повышению своего уровня жизни, что и у капиталиста и пропорции обмена точно так же будет определять прибыльность вложения капитала. Мало того, кустарем-единоличником руководит то же самое стремление к прибыли, только у него она обычно почему-то отождествляется с его зарплатой, но сути при этом не меняет. Так что изменение пропорций обмена товара на товар при капитализме высосано из пальца. Эквивалентность обмена при всех экономических формациях в конечном итоге определяется только затратами труда. И всегда это происходит вследствие стремления к максимизации прибыли. Только в некоторых экономических формациях прибыль не принято выделять как самостоятельный параметр. Но она от этого не перестает существовать и влиять на пропорции обмена. Так что пропорции обмена при переходе к капитализму не меняются, что бы там не писал Маркс для оправдания своей ошибочной идеи о присвоении капиталистом прибавочной стоимости именно своих рабочих, а не неопределенного круга рабочих-покупателей его продукции. Маркс не понимал, что такое инфляция, он имел о ней только самое поверхностное представление и потому просто не мог разглядеть реальный механизм эксплуатации за счет инфляционного завышения цен. Он считал, что если величина инфляции заметно меньше величины эксплуатации, то эксплуатация не может осуществляться за счет инфляции. И он был бы прав, если бы не существовал еще и процесс дефляции, неизбежно возникающий при вложении прибыли в развитие производства. Эта дефляция маскирует истинную величину инфляции, возникающей за счет эксплуатации чужого труда. Вот и нагородил Маркс кучу противоречий в своей теории, а вы все голову ломаете и никак не можете согласиться с тем, что на самом деле все гораздо проще и нет никаких противоречий.

Уважаемый инженер!

Прошу вас не приписывать Марксу свои незрелые мысли. У людей, изучивших Маркса, ваша писанина вызывает недоумение, в лучшем случае - улыбку.
Вы даже не знаете, что если количество денег в обращении оптимально, то никакой инфляции нет и в помине. Маркс рассматривал, как правило, экономику, в которой количество денег в обращении оптимально, следовательно, никакой инфляции нет. Но он анализировал также и яления, обусловленные тем, что мы сейчас называем инфляцией. Например, он рассматривал эксперименты Джона Ло во Франции и те последствия, к которым они привели. Смешно, но вы видите прибыль исключительно как результат "инфляции" - по вашему - как результат элементарного повышения цен по сравнению с себестоимостями. Подобные воззрения раскритикованы неоднократно Марксом и возвращаться к ним - себя не уважать.

утверждение фактически неверное, так как на практике такой обмен есть только частный гипотетический случай , при этом упомянутый конечный итог никто не знает , в связи с постоянно изменяющимися условиями на рынке, которые на практике на протяжении длительности обмена конкретным товаром приводят к тому , что обмен происходит по сумме многих факторов ..... и практически никогда только по фактору труда,
тем более только так называемого -- живого

Стоимость единицы товара это тот параметр у каждого из обмениваемых товаров, который позволяет соизмерить товары в момент сделки, это основа количественных соотношений товаров при эквивалентном обмене, который соответствует равенству стоимостей обмениваемых товаров в сделке.
При этом стоимость товара , в общем случае, есть многофакторный параметр

«Эквивалентный обмен - обмен, при котором стоимость отданного товара равна стоимости полученного товара.» http://dic.academic.ru/dic.nsf/fin_enc/31741 http://www.finam.ru/dictionary/wordf032... lt.asp?n=1

А вы даже не знаете, что инфляция бывает разная. Бывает, когда цены на товары растут не из года в год, а пока товары везут в магазин, а зарплаты остаются постоянными. Это настоящая инфляция. А бывает, когда растут и цены и зарплаты. Это мнимая инфляция, вызываемая постоянным эмиссией денежной массы.


Я тоже рассматриваю экономику, в которой инфляции, вызываемой эмиссией денег, нет.


Я прекрасно знаком с доводами, которые приводил Маркс. И считаю их ошибочными. Почему - я вам уже объяснял. Потому что рост производительности труда должен приводить к дефляции. И Маркс это прекрасно понимал и писал об этом. Но не учел дефляцию, когда приводил доводы, якобы отрицающие возможность эксплуатации за счет завышения цен. И не объяснил, почему дефляция почти не наблюдается, несмотря на постоянный рост производительности труда.

И еще я вам хочу напомнить, что для солидного ученого подтверждать верность теории положениями этой самой теории - себя не уважать.

Утверждение верное, так как мы тут вообще не рассматриваем частные случаи и суммы многих факторов. Мы рассматриваем основные законы экономики.

ваше утверждение неверное . так как этот ваш случай и есть только частный случай, причем полностью гипотетический ( не имеет никаких доказательств и полностью декларативен), который практически не определяет ничего при обмене,,,, по причинам вышеизложенным

Вот мне хотелось бы подробнее узнать от вас как это «цены на товары растут не из года в год, а пока товары везут в магазин, а зарплаты остаются постоянными». Интересно, в чем причина подобной инфляции.


С этим трудно согласиться и можно привести многочисленные примеры, опровергающие ваши утверждения.

Вот точка зрения выдающегося украинского экономиста Рябининой Людмилы Николаевны, изложенная в ее учебнике «Деньги и кредит» (Киев, 2008):
http://narod.yandex.ru/disk/26956760000 ... 0.zip.html

Определения сущности инфляции в марксистской и современной теории денег существенно отличаются друг от друга.
В современной (немарксистской) экономической теории под инфляцией понимают — длительный и неравномерный рост цен, следствием которого является обесценение денежных единиц (снижение их ценности, их покупательной способности).
В марксистской теории инфляция рассматривалась как переполнение каналов денежного обращения денежными знаками сверх количества необходимых обращению действительных денег, в результате которого денежные знаки (а не деньги!) «дискредитировались», т. е. утрачивали свою представительскую ценность или, проще говоря, обесценивались.
Важно обратить внимание читателя на то, что несмотря на разные подходы к определению сущности инфляции в марксистской и немарксистской теориях, обесценение денег есть следствие инфляции а не сама инфляция.

Вместе с тем, ряд современных экономистов1, воспитанных на идеях марксизма, рассматривает инфляцию как процесс обесценения денег вследствие чрезмерной эмиссии и переполнения каналов обращения денежной массой, проявляющийся в росте цен, меняя, тем самым, причинно-следственную взаимосвязь между обесценением денег и инфляцией как длительным и неравномерным ростом цен.
Между тем, значимость теоретического и практического подходов к определению сущности инфляции и причинно-следственной взаимосвязи между нею и обесценением денег, является чрезвычайно важной для поддержания устойчивости их покупательной способности и, соответственно, эффективного осуществления денежно-кредитного регулирования экономики. По этим причинам сущность инфляции на современном этапе и ее воздействие на обесценение денег требует своего детального и всестороннего рассмотрения.
Обратим внимание на то, что вопрос о переполнении каналов денежного обращения денежными знаками сверх количества необходимых для обращения действительных денег, исследован Марксом при анализе им причин обесценения (дискредитирования) именно знаков денег (банкнот), а не самих денег. В частности, он писал, что «...если бумажки преступили свою меру, т. е. то количество одноименных золотых монет, которое действительно могло бы находиться в обращении, то, не говоря уже об опасности их общей дискредитации, они теперь являются в товарном мире лишь представителями того количества золота, которое вообще может быть ими представлено, т. е. количество, определяемое имманентными законами товарного мира». (т.23, с.138)
Из этого следует, что чем больше в обращении находилось знаков денег — неразменных на металл банкнот, тем меньшее количество золота представляла каждая «бумажка», приобретая, при этом и меньшую ценность. И хотя К. Маркс не использовал термин «инфляция», он рассматривал инфляцию как переполнение (вздутие) каналов денежного обращения денежными знаками (а не деньгами вообще!), т. е. как процесс, в результате которого именно знаки денег (а не действительные деньги) обесценивались, вплоть до их общего дискредитирования. Другими словами, переполнение каналов денежного обращения денежными знаками (т. е. вздутие — инфляция) приводит к обесценению денежных знаков.
Уместно отметить, что в советское время процесс переполнения каналов денежного обращения денежными знаками также именовался инфляцией. Соответственно, ряд видных советских ученых, например, д-р экон. наук, проф. Атлас 3. В. отмечал, что инфляция (переполнение каналов денежного обращения денежными знаками сверх величины Кн) является «...лишь одной из причин, правда наиболее важной, обесценения денежных знаков. Инфляцию нельзя отождествлять с обесценением, — писал 3. Атлас, — потому, что она не сразу, не автоматически вызывает это обесценение». Д-р экон. наук проф. Брегель Э. Я. прямо указывал, что «Типичным выражением инфляции является общее повышение товарных цен, выраженных в бумажных деньгах».
Соответственно, инфляцию сегодня нельзя рассматривать в марксистской трактовке, как процесс переполнения каналов денежного обращения денежными знаками (банкнотами) сверх количества необходимых для обращения действительных денег по причине отсутствия и тех и других, так как с момента демонетизации золота из обращения ушли и действительные деньги (золотые монеты), и их знаки (банкноты).
Но инфляцию также нельзя рассматривать и как процесс обесценения денежной массы из-за переполнения каналов денежного обращения деньгами, следствием которого является рост цен (как это излагается сегодня рядом авторов). Ошибочность такого подхода к толкованию сущности инфляции (как обесценения денежной массы) состоит в том, что при рассмотрении инфляции (будь-то в марксистской или современной трактовке) упускаются из виду два чрезвычайно важных момента.
Во-первых, того, что идея двоякой формы бытия денег — золотых монет как действительных денег и банкнот как их знаков — позволявшая Марксу говорить об «общем дискредитировании» — обесценении знаков денег (а не денег вообще!) — безвозвратно ушла в прошлое, так как сегодня нет ни золотых монет, ни их знаков.
Во-вторых, того, что обесценение знаков денег наступает только после того, как «бумажки» «преступят свою меру», означая тем самым, что и Маркс рассматривал обесценение знаков денег (их дискредитирование) как следствие инфляции (а не саму инфляцию), т. е. следствие избыточного их количества в обращении. К тому же «мерой», которую переступали «бумажки» была величина Кн — количество золотых монет, необходимое обращению, отсутствующая сегодня.
Кроме того, трактовка инфляции как процесса обесценения денежной массы вследствие переполнения каналов денежного обращения деньгами, выражающаяся в росте цен, учитывает только эмиссионные причины, оставляя вне поля зрения неэмиссионные причины.
Вместе с тем, обесценение денег, обусловленное ростом цен, наступает и тогда, когда в каналах денежного обращения возникает острая нехватка денег, например, из-за объявления в стране (с плановой экономикой) либерализации цен, при которой цены мгновенно взлетают вверх, а деньги столь же стремительно обесцениваются. Но и в этом случае, обесценение — следствие роста цен (инфляции), хотя каналы денежного обращения не только что не переполняются, но, даже, наоборот, суживаются из-за нехватки денег.
Если же сравнивать товарную и денежную массы, то следует иметь в виду, что они приводятся в равновесие с помощью, прежде всего, ценового механизма. Другими словами, рост номинальной денежной массы способствует общему абсолютному росту цен (инфляции1) и, соответственно, росту номинального объема товарной массы (в ценовом выражении). И наоборот, абсолютный рост цен способствует росту номинального объема товарной массы (в ценовом выражении) и требует, соответственного роста денежной массы.
Таким образом, определение в настоящее время сущности инфляции как обесценения денег в корне ошибочно и меняет причинно-следственную зависимость между обесценением и инфляцией, не давая, тем самым, никаких шансов для регулирования денежной массы с целью поддержания устойчивости денег и стабильного развития экономики страны. Поэтому, на наш взгляд, остается признать, что трактовка инфляции как процесса обесценения денежной массы по причине переполнения каналов денежного обращения деньгами, следствием чего является рост цен — ошибочна, так как в ней не обозначена ни мера переполнения, ни вид денег (действительные или их знаки).

Для того чтобы убедиться в том, что инфляция — это именно длительный и неравномерный рост цен, следствием которого является обесценение денег, а не наоборот, достаточно рассмотреть простой пример.
Представим себе, что за денежный билет в 100 денежных единиц в данный момент времени можно приобрести 100 булок хлеба. В этот же момент некто отложил один денежный билет в 100 денежных единиц на хранение (в тумбочку) и достал его только через год. Но так как цена хлеба за год возросла с одной до двух с половиной денежных единиц, то оказалось, что за тот же самый денежный билет номиналом в 100 денежных единиц теперь можно купить хлеба в 2,5 раза меньше, чем год назад. Другими словами, вместо 100 булок можно приобрести только 40, хотя внешне денежный билет в 100 денежных единиц никак не изменился. То, что деньги обесценились, стало ясно только при их предъявлении к товарообмену, только в сопоставлении одного и того же денежного билета с возросшими в 2,5 раза ценами. Но рост цен никак не повлиял на внешние свойства денежного билета, пролежавшего год в тумбочке и он остался тем же, как и год назад денежным билетом, достоинством в те же самые 100 денежных единиц, однако его покупательная способность на рынке (его ценность) снизилась. Он обесценился вследствие, именно, роста цен, что стало ясно после предъявления денежного билета к товарообмену. Данный пример, на наш взгляд, достаточно убедительно иллюстрирует причинно-следственную связь между обесценением и инфляцией: обесценение денег — это следствие роста цен, т. е. следствие инфляции (вздутия цен).

Уместно отметить, что несмотря на различия в определениях сущности инфляции в марксистской и современной теориях денег, причинно-следственная связь в этих теориях между инфляцией и обесценением неразменных на металл банкнот и денежных билетов одинакова — обесценение является следствием инфляции, а не наоборот.
При инфляции повышение цен на товары и услуги происходит неравномерно. На одни товары — как правило, первой необходимости, цены растут быстрее, на другие — предметы длительного пользования и предметы роскоши — медленнее. При этом на некоторые товары цены остаются без изменения, а на отдельные товары цены могут даже снизиться. Самый низкий темп роста цен при инфляции отмечается на такой специфический товар, как рабочая сила, что, собственно, и приводит к снижению покупательной способности населения. Неравномерность роста цен — главная отличительная черта инфляции, так как если бы все цены на товары и услуги возросли бы одновременно в одно и то же число раз, то никакой бы инфляции не произошло. Просто изменился бы ценовый масштаб без изменения покупательной силы денег.
Современный подход к сущности инфляции означает также, что закон денежного обращения (закон Кн), открытый К. Марксом, сегодня не пригоден для денежно-кредитного регулирования экономики в целях поддержания стабильности денег потому, что «...Специфический закон обращения бумажных денег может возникнуть лишь из отношения их к золоту, лишь из того, что они являются представителями последнего». Следовательно, если в настоящее время руководствоваться законом Кн, то для соблюдения устойчивости денег необходимо добиваться равенства количества знаков денег, находящихся в обращении, количеству необходимых обращению действительных денег. Однако, сложность проблемы состоит в том, что ни знаков денег, ни самих действительных денег сегодня просто нет, в связи с чем и закон Кн сегодня неприемлем для регулирования сегодня как процесс переполнения каналов денежного обращения денежными знаками сверх величины Кн — нельзя. Нельзя рассматривать сегодня инфляцию и как процесс обесценения денежной массы из-за переполнения каналов денежного обращения деньгами (хотя авторы такой трактовки инфляции совершенно не указывают ни какими деньгами — действительными или их такой подход и экономически, и методологически ошибочен. Кроме того, такое толкование инфляции противоречит как современному, так и марксистскому подходам к причинно-следственной взаимосвязи между инфляцией и обесценением денег и искажает, тем самым, целевые ориентиры в денежно-кредитном регулировании экономики.
К тому же, в соответствии с законом Кн (4.2.1), количество необходимых для обращения действительных денег определялось, прежде всего, суммой цен (в золотом исчислении!) подлежащих реализации товаров. Однако, в настоящее время товарные цены формируются вне связи с золотом и выражаются в кредитных, а не в золотых деньгах.
Поэтому попытки отдельных экономистов представить марксистский закон денежного обращения (Кн) в виде Мн = РУ / V, методологически неправомерны.
Это обусловлено тем, что в уравнении обмена номинальный объем произведенных товаров и услуг (PY) зависит, в первую очередь, от массы фактически находящихся в обращении денег, а не наоборот.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что недоучет факта происшедшей демонетизации золота, недоучет сущностных отличий современных кредитных денег от действительных денег и их знаков и обусловленный этим ошибочный подход к сущности инфляции может привести к серьезным просчетам в денежно-кредитном регулировании экономики, направленном на стабилизацию как национальных денег, так и экономики в целом.
Рябинина Л.Н., с.233-238
http://uchebniks.net/book/27-dengi-i-kr ... yacii.html

Вот еще одна публикация, которая позволит вам учитывать особенности современной финансовой экономики:

Марк Фабер: Маркс, возможно, был прав

Между «реальной экономикой» и «финансовой экономикой» существуют фундаментальные различия. В реальной экономике кредитные рынки и рынки капитала сравнительно малы по сравнению с ВВП и их основной задачей является обеспечение перехода сбережений в инвестиции.
В финансовой экономике или «экономике на основе денег» рынок капитала намного превышает ВВП и служит для перехода сбережений не только в инвестиции, но и в спекулятивные пузыри невероятных размеров. Конечно, пузыри случаются и в реальной экономике тоже, но не так часто и в малых относительно размера всей экономики масштабах. Поэтому когда они лопаются, последствия для экономики носят ограниченный характер.

Однако в финансовой экономике инвестиционная мания и пузыри на рынках капитала настолько велики, что когда они лопаются, экономика страдает очень сильно. Хочу сразу отметить, что инвестиционные пузыри могут быть полезны для экономики, потому что благодаря им либо происходит взрывной рост, либо увеличивается производительность. Затем, когда пузырь лопается, начинают снижаться цены, что выгодно для потребителей.
Например, в 19 веке бум железнодорожного строительства и строительства речных каналов привёл к снижению транспортных издержек, что принесло огромную пользу экономике. Инновационный бум 20-х и 90-х годов прошлого века привёл к существенному разрастанию инфраструктуры и улучшению производительности, что в случае с 90-ми привело к снижению цен на новую продукцию, такую как персональные компьютеры, мобильные телефоны, серверы и т.п., сделав их доступными для миллионов новых потребителей.
Энергетический бум в конце 70-х стал мотором для развития и применения новых технологий добычи нефти и бурения, а также для развития методов более эффективного использования энергии и методов сбережения энергии, в результате чего в 80-х цена на нефть снизилась до уровня начала 70-х. Также кажущийся бесполезным бум недвижимости в Азии в 90-х и тот имел свои положительные последствия. Избыточное строительство новых объектов привело к падению цен на недвижимость, что после 1998 года привело к установлению вполне доступных цен на коммерческую и жилую недвижимость.
Таким образом, инвестиционные бумы, которые неизбежно вызывают более-менее крупные инвестиционные пузыри, являются неотъемлемой частью системы капитализма. Они являются двигателями прогресса и развития, они приводят к снижению издержек производства и увеличению производительности, даже несмотря на то, что экономике приходится иногда страдать от последних.
Суть в том, что в реальной экономике (с небольшим рынком капитала) раздувание пузырей можно сдерживать с помощью сбережений и кредитования, в то время как в финансовой экономике (с непропорционально огромным в сравнении с экономикой рынком капитала) неограниченные возможности кредитования вызывают появление спекулятивных пузырей, которые не поддаются никакому контролю.
В начале 80-х США гораздо больше походили на «реальную экономику», чем сейчас. В 1981 году капитализация рынка акций составляла 40 процентов от ВВП, а объём рынка кредитования – 130 процентов от ВВП. Сегодня же эти показатели находятся на уровне 100 и 300 процентов от ВВП соответственно, что свидетельствует о том, что экономика США сегодня – это «финансовая экономика».
В 70-х годах инфляция в США стала расти. Виной тому стала отчасти мягкая денежная политика, которая привела к тому, что реальные процентные ставки вошли в отрицательный диапазон, отчасти существенный дефицит на рынках некоторых товаров, а также и то, что ОПЕК удалось поднять цены на нефть. Но уже к концу 70-х рост цен на товары вызвал рост предложения, и цены на некоторые товары стали снижаться ещё до того, как Пол Волкер ужесточил денежную политику. Точно таким же образом растущие цены на нефть в конце 70-х годов вызвали инвестиционный бум в секторе добычи нефти и газа, как уже упоминалось выше.
Потребительский бум в США, ставший результатом политики правительства Рейгана в начале 80-х (как реакция на растущий дефицит бюджета), начал стягивать в страну всё бóльшие объёмы дешёвого азиатского импорта: сначала из Японии, Тайвани и Южной Кореи, а затем, в конце 80-х, и из Китая.
Я считаю, что даже если бы Пол Волкер не вёл жёсткую денежную политику с целью обуздать инфляцию с помощью резкого увеличения процентных ставок в 1980-1981 годах, то рост инфляции в мире в течение 1980 года в любом случае существенно бы замедлился после того, как на рынки товаров вышло большое количество конкурентоспособной продукции из Азии и Мексика начала оказывать давление на стоимость потребительских товаров в США. Более того, возможно даже, что без жёсткой денежной политики в 80-х (одним только поддержанием стабильного притока денег) дефляция могла бы носить ещё более ярко выраженный характер. Энергетический бум и политика энергосбережения, скорее всего, продлились бы несколько дольше, вызвав ещё больший переизбыток мощностей и дальнейшее снижение спроса. Всё это, в конце концов, заставило бы цены пойти вниз. Тем не менее, инвестиционное сообщество вплоть до сегодняшнего дня считает, что именно жёсткая денежная политика Волкера позволила стряхнуть тренд растущей инфляции в 1981 году. Иными словами, после этого эксперимента многие люди, а особенно господин Гринспен, вообразили, что с помощью активной денежной политики можно регулировать экономическую активность, поддерживая стабильный рост, а также исключить давление инфляции на экономику с помощью ужесточения денежной политики, а в периоды циклических, структурных экономических спадов использовать различные смягчающие методы.
Эта вера во всемогущество центральных банков неоднократно получала подкрепление:
• в 1990-1991 годах во время мероприятий по смягчению денежной политики, целью которых было спасение банковской системы и ссудо-сберегательных ассоциаций;
• в 1994 году в ходе точно таких же мероприятий, направленных на спасение Мексики;
• в 1998 году в рамках мероприятий по выкупу фонда LTCM с целью избежать более серьёзных последствий;
• в 1999 во время очередного смягчения в преддверии нового тысячелетия, что оказалось абсолютно бесполезным, но вызвало рост Nasdaq ещё на 30 процентов, и тот достиг своего пика в марте 2000 года;
• и, наконец, во время недавнего агрессивного снижения процентных ставок, вызвавшего ипотечный бум.
А теперь давайте подумаем, что же вызвало все эти события, включая текущую стагнацию экономики. В каждом их описанных случаев причиной проблем стала мягкая денежная политика и быстрый рост заимствований. Другими словами, экономика, как пациент, заболевает, потому что вирус — в нашем случае это периодические экономические спады, необходимые для свободного рынка — развивает иммунитет к лекарству, в ответ на что хороший врач, прочтя где-то в The Wall Street Journal о том, что смягчение денежной политики и бюджетный дефицит помогают стимулировать экономику, решает увеличить дозу лекарства. Всё бóльшая дозировка лекарства позволяет лишь на время облегчить симптомы болезни пациента, но не борется с фундаментальной причиной оной. А, значит, болезнь будет возвращаться, вызывая новые кризисы и продолжая усиливаться, потому причины болезни так и не были найдены и устранены.
Возможно, Карл Маркс и был прав, говоря, что по мере созревания капитализма кризисы будут всё более разрушающими, и что в последнем решающем кризисе произойдёт окончательный крах, последствия которого будут настолько катастрофичны, что подорвут сами основы нашего капиталистического общества.
А вот господин Бернанке и Ко считают, что этого не будет, потому что центральные банки могут напечатать сколько угодно денег и принять чрезвычайные меры, которые путём прямого вмешательства в работу рынков помогут поддержать цены на такие активы, как облигации, акции и недвижимость и, следовательно, избежать экономических спадов, особенно тех, что сопровождаются периодами дефляции. В такой позиции есть своя доля истины. Если центральные банки напечатают достаточное количество денег и будут готовы предоставить неограниченный доступ к кредиту, то дефляции внутренних цен можно будет легко избежать, правда, очень большой ценой.
Очевидно, что такая денежная политика ведёт к обесцениванию валюты, как по отношению к валютам стран, которые пытаются сопротивляться политике дешёвых денег и программам спасения банков, так и по отношению к золоту, товарам и низколиквидным материальным активам в принципе. Как следствие растут внутренние цены и всё, в конце концов, выливается в «дефицит средства обращения», для покрытия которого требуется создавать всё больше долга и бумажных денег.
Источник: http://www.businessinsider.com/faber-ma ... ht-2013-11
Перевод для MixedNews — Наталья Ярошинская

Как видим, я много чего знаю, тем более про инфляцию. Чего и вам желаю, уважаемый инженер.

К сожалению приведенные вами высказывания не точно отражают сущность инфляции. Хотя я в курсе современных представлений об инфляции, но все же придерживаюсь более "марксистского" мнения, чем сам Маркс. Почему я считаю что Маркс отошел от магистрального направления своей теории в вопросе об инфляции? Потому что он переоценил стабильность золота как товара-эквивалента и недооценил стабильность стоимости труда. Это понятно, потому что в его времена капитализм быстро развивался и постоянно увеличивалась численность рабочих, занятых на крупных предприятиях с гораздо более высокой производительностью труда, чем на кустарных предприятиях или в сельском хозяйстве. Это приводило к быстрому наполнению трудодня товарами. А с другой стороны силен был миф о золотом наполнении бумажных денег. К тому же он не учитывал постоянно и быстро растущую скорость оборота денег в связи с ростом скорости перемещения товаров и особенно в связи с усовершенствованием банковских технологий.

И все же основной мыслью у Маркса была мысль о постоянстве производимой в стране стоимости в течение больших исторических промежутков времени. Но он ошибочно связал это постоянство с постоянством (или малой скоростью изменения) количества золота в обороте. Почему ошибочно - это совершенно ясно. Чистого золотого обращения никогда не было. Постоянно росло не только число первичных суррогатов золота в обороте, но и суррогатов этих суррогатов в виде чеков, векселей, деривативов и т.д. К тому же постоянно росла скорость оборота денег. А вот количество рабочей силы и продолжительность рабочего дня меняется действительно медленно. К тому же рост количества рабочей силы и частично рост продолжительности рабочего дня должен компенсироваться увеличением количества потребляемых товаров. То есть мысль Маркса о том что стоимость определяется затраченным для производства товара рабочим временем, должна быть основной и для определения понятия инфляции. То есть инфляция - это уменьшение товарного наполнения рабочего времени, а дефляция - это соответственно увеличение товарного наполнения рабочего времени. И эти процессы совершенно не зависят от того, что используется в качестве товара-эквивалента и от количества этого товара и от скорости его оборота. Курс денег к товарам - это самостоятельная величина, непосредственно не определяющая инфляцию. Но конечно связанная с ней многими связями.

И плевать, что думают по этому поводу современные ученые, придерживающиеся теории предельной полезности. Они в принципе не могут думать правильно, потому что используют ложную теорию. То же самое можно сказать и о марксистах. Но все же интересно, что думают и те и другие и как они одни свои ошибки пытаются перекрыть другими.


Валерий, вы слишком ударяетесь в идеализм. Конечно интересно знать мнения других людей, но нельзя их приводить в качестве доказательств чего-либо. Ведь мы же с Вами материалисты. Или нет?

А теперь ответ на основной ваш вопрос. Как товары дешевеют по пути в магазин? Посредством установления капиталистом цены, превышающей стоимость прошлого, текущего и будущего труда по развитию производства. В случае простого воспроизводства, при котором будущий труд отсутствует (это чтоб вы не возражали, что стоимости будущего труда в товарах вообще нет) без разницы для рабочего, где капиталистом изымается у него прибавочная стоимость - в производстве или в обращении. И в том и другом случае он может на полученную им зарплату купить только часть произведенной им стоимости. То есть товарное наполнение его труда постоянно ниже нормы или другими словами присутствует постоянная инфляция. И тем не менее цены от цикла к циклу производства не растут. Почему? Да потому что объемы товара и товара-эквивалента остаются постоянными. И курс их обмена тоже остается постоянным. Так что Маркс, понимая инфляцию исключительно как изменение курса денег к товарам и приводя отсутствие такой ошибочно понимаемой инфляции в доказательство того, что изъятие прибыли невозможно в обращении, ничего не доказал. И не опроверг мнение своих предшественников, приводивших реальные доказательства своей точки зрения. Нужно понять наконец, что Маркс был прав, когда утверждал, что стоимость определяется трудом. И если рабочий не может обменять всю созданную им стоимость на эквивалент, то это инфляция. Она конечно бывает и по причине безудержной эмиссии денег, когда деньги дешевеют, пока их несут в магазин. Но точно так же наблюдается инфляция, когда товары дорожают, пока их несут в магазин. В обоих случаях налицо один и тот же процесс одинакового знака неэквивалентного обмена стоимости, содержащейся в товаре-эквиваленте (деньгах) на стоимость, содержащуюся в товарах потребления. Почему этот процесс в разных случаях должен называться по разному? Подскажу, почему. Потому что завышение цен выше стоимости - это преступная спекуляция, порицаемая обществом. И делается все, чтобы замолчать этот факт.

Дефляция - это тот же процесс с другим знаком. При росте производительности труда товарное наполнение рабочего времени растет. Поэтому если капиталист приобретает средства производства, повышающие производительность труда, то это не только удовлетворяет его желание получать некоторое время прибыль выше, чем у других капиталистов, пока те тоже не пошевелятся, но и повышает товарное наполнение труда рабочих на вечные времена. Интерес рабочих при этом гораздо выше, чем у капиталиста, поэтому можно считать, что развитие производства в основном производится в интересах рабочих.

И еще раз напомню, что если прибыль используется капиталистами не только на личное неразумно шикарное потребление, что приводит к инфляции, но и для развития производства, что приводит к повышению производительности труда и дефляции, то этим маскируется факт эксплуатации капиталистами чужого труда. Капиталисты пытаются приписать факт повышения производительности труда к своим заслугам, но это не так. В реальности над этим работают инженеры и другие наемные работники, а капиталист только присваивает себе результаты их труда. И если бы капиталисты не проматывали бездарно часть прибыли, то человечество развивалось бы намного быстрее.

А отсюда вывод:
Та страна, которая быстрее других расправится с эксплуатацией (снизит неразумно шикарное потребление до не критических величин), не разрушая свой экономический механизм, намного обгонит другие страны в развитии. Конечно проблема неразумно шикарного потребления наиболее остро стоит у самых богатых людей. Однако серьезное значение она имеет и среди трудящихся. Хоть неразумно шикарное потребление и нетипично для них, но вследствие их большой численности, ущерб даже от небольших проявлений этого этого ощутимый. Необходимо более четко ориентировать население на потребление, способствующее росту их трудового потенциала, на здоровый образ жизни.

Из этого шедевра экономической мысли выделяю несколько неудачные:

1. товарное наполнение его (рабочего — В.К.) труда постоянно ниже нормы или другими словами присутствует постоянная инфляция.
2. Маркс, понимая инфляцию исключительно как изменение курса денег к товарам и приводя отсутствие такой ошибочно понимаемой инфляции в доказательство того, что изъятие прибыли невозможно в обращении, ничего не доказал.
3. если рабочий не может обменять всю созданную им стоимость на эквивалент, то это инфляция.
4. если прибыль используется капиталистами не только на личное неразумно шикарное потребление, что приводит к инфляции, но и для развития производства, что приводит к повышению производительности труда и дефляции, то этим маскируется факт эксплуатации капиталистами чужого труда.

Возражения следующие (в пронумерованном порядке):

1. При капитализме оплачивается не труд рабочего, а его рабочая сила. При том стоимость рабочей силы принимает форму заработной платы, которая в точности соответствует средней норме потребления товаров за один отработанный час (смену, месяц, год). Та вновь созданная рабочими стоимость, которая превышает заработную плату, взимается капиталистами в форме прибыли, причем суммарная масса прибыли соответствует сумме прибавочных стоимостей, созданных в производстве исключительно всех товаров, произведенных в данном году. Никакой инфляции нет, а есть всеобщая эксплуатация труда. Очень ошибочно называть эксплуататорски отнятый продукт рабочего инфляцией.

2. Не следует приписывать Марксу того, что он не говорил и не доказывал. «Изменение курса денег к товарам» — это какая-то выдумка инженера. По тому поводу я уже цитировал основную мысль Маркса:
«Теоретический взгляд, — относительно первого превращения прибавочной стоимости в прибыль, — что каждая часть капитала в равной мере производит прибыль25), выражает практический факт. Каково бы ни было строение промышленного капитала, приводит ли он в движение четверть мертвого труда и три четверти живого или три четверти мертвого и одну четверть живого, впитывает ли в одном случае втрое больше прибавочного труда, или производит втрое больше прибавочной стоимости, чем в другом, при одинаковой степени эксплуатации труда и независимо от индивидуальных различий, которые, впрочем, исчезают сами собой, так как в этом и другом случае мы имеем лишь среднее строение для всей сферы производства, в обоих этих случаях прибыль будет одинакова. Отдельно взятый капиталист (или все капиталисты в каждой сфере производства), взгляд которого ограничен, справедливо полагает, что его прибыль происходит не только из труда, применяемого им или в его отрасли производства. Это совершенно верно, поскольку дело идет о средней прибыли отдельного капиталиста. Насколько же эта прибыль обусловливается общей эксплуатацией труда совокупным капиталом, т. е. всеми собратьями-капиталистами, это является для него совершеннейшей тайной, тем более что сами буржуазные теоретики, экономисты, до сих пор не разоблачили этой тайны» (т.25, ч.1, с.185-186). Маркс однозначно утверждает, что поскольку речь идет о средней прибыли (т.е. когда уже установилась система цен производства), то совершенно верно полагать, что прибыль капиталиста происходит не только из труда, применяемого им или в его отрасли производства, но и из труда, применяемого в других отраслях производства. При этом степень эксплуатации труда одинакова, но рассчитать ее в форме отношения m/v не удается из-за наличия отклонений цен m и v от их стоимостей. Из этого следует, что изъятие прибыли возможно в обращении, но достается она другому капиталисту.

3. Рабочий не может обменять всю созданную им стоимость на эквивалент по элементарной причине — рабочему при капитализме в форме зарплаты поступает только часть вновь созданной им стоимости. Но это не инфляция, а элементарная эксплуатация.

4. Тот факт, что капиталист использует часть прибыли для развития производства, приводит к повышению производительности труда, но не обязательно к дефляции, так как для того необходимо зотомонетное обращение. Более того, при капитализме никто не маскирует факт эксплуатации капиталистами чужого труда, так как действует принцип: «Не хочешь работать за данную зарплату, уйди и умри с голоду!».
Во всей этой вашей писанине меня радует тот факт, что Вы стали признавать наличие эксплуатации труда и тогда, когда капиталист использует часть прибыли для развития производства. Раньше у Вас была иная точка зрения.
Надеюсь, что в дальнейшем вы также перестанете экспроприацию прибыли капиталистами называть инфляцией.

С уважением, Валерий.

Это точка зрения Маркса, верность которой он пытался доказать. Несостоятельность его доказательств я Вам расписываю по пунктам. (вернее по мере задания вами уточняющих вопросов)


Здесь Маркс признает возможность изъятия прибыли в обращении, но связывает это с отклонениями цен от стоимостей. Но при этом он имеет ввиду взаимокомпенсирующие отклонения, то есть равенство суммы всех цен сумме всех произведенных стоимостей. Но он отрицает возможность изъятия прибыли в обращении как основного способа изъятия прибыли, доказывая это тем, что постоянное систематическое завышение цен неизбежно вызовет инфляцию в его понимании. А так как наблюдаемая инфляция, измеряемая золотым эквивалентом товара, не соответствует той, которая по его ошибочному мнению должна быть в случае систематического завышения цен, то он приходит к выводу, что систематическое завышение цен невозможно. Еще раз. Ошибка Маркса в том, что он связывал инфляцию только с увеличением денежной массы, хотя на самом деле увеличение денежной массы - только одно из следствий действительной инфляции, выраженной в уменьшении товарного наполнения рабочего времени. Он не понимал, что цепочка завышения цен капиталистами прерывается на звене рабочих. Рабочие не могут повышать цену на свой товар и поэтому на них цепочка обрывается и им приходится расплачиваться за то, что накуролесили капиталисты. И именно расплата рабочих созданной ими прибавочной стоимостью полностью останавливает циклический рост цен от цикла к циклу производства и рост денежной массы. То есть капиталисты инфляцию раскручивают, но заставляют рабочих полностью ее компенсировать. В итоге инфляции как бы нет, потому что ее скомпенсировали рабочие. Но она есть!


Еще раз. Рабочему абсолютно все равно, почему он не может обменять всю созданную им стоимость на эквивалент. Потому что ему не выплачивают часть заработной платы в кассе завода или потому что у него забирают ту же самую до копейки часть заработной платы в магазине. В обоих случаях это и инфляция и эксплуатация. Но если предположить, что забирают в кассе завода, то возникает проблема перераспределения забранного между капиталистами при отсутствии хоть каких-нибудь признаков реально существующих механизмов такого перераспределения. То есть практика такую теорию не подтверждает. А если предположить, что забирают в кассе магазина, то ничего придумывать не нужно - все ходы записывает бухгалтерия. Только нужно правильно обработать записанные бухгалтерией цифры, понимая, что записываются не стоимости, а цены, которые выше стоимостей на величину i%. А величина i% определяется суммой, потраченной капиталистами на неразумно шикарное потребление.


Я никогда не признавал и не признаю часть прибыли, используемой для развития производства, суммой эксплуатации трудящихся. Я просто редко упоминаю об этом, как о само собой разумеющемся.
И не смешивайте в кучу золотомонетное обращение и производительность труда. Все должно быть разложено по полочкам.

Инфляция/дефляция - товарное наполнение рабочего времени. Если для изготовления одного пирожка (с возделыванием земли, посевом, уходом, уборкой урожая и помолом зерна) требуется один час рабочего времени, то зарплата за час должна в точности соответствовать цене этого пирожка. Если цена меньше или больше, то присутствует дефляция или инфляция. Если за время цикла производства пирожка производительность труда выросла, то дефляция будет непременно. Если она будет точно скомпенсирована процессами, вызывающими инфляцию, то дефляции мы не увидим. Не нужно скатываться к обывательскому понятию об инфляции по примеру казахов, которые что видят, о том и поют. В быту конечно инфляция заметных величин возникает чаще когда производится большая эмиссия денег. Нужно докапываться до истинных причин наблюдаемых явлений и отделять одни причины от других. Тогда мы сможем создать правильно работающую модель наблюдаемых явлений - теорию. Например с теплородом, поверхностно наблюдаемым явлением, никакой толковой теории не получилось. А как докопались до количества теплоты, определяемого кинетической энергией молекул, так не только хорошо объяснили уже наблюдаемые явления, но и сделали множество новых открытий. В том числе открыли второй закон термодинамики, предписывающий тепловую смерть вселенной и конкретно определяющий смысл существования человечества как борьба с энтропией.

Кстати, отстаивание старых догм - это как раз повышение энтропии, шаг к смерти вселенной.

Пока умрет вселенная учение Карла Маркса будет процветать!