ingener писал(а):
Валерий писал(а):
5. При простом товарном производстве обмен товарами осуществляется на основе закона стоимости Рикардо-Маркса.
Так и я о том же самом - "простое товарное производство" просто выдумка Маркса. Не имеет ничего общего с реальной экономикой.
Цитата:
Ваша логика хромает в связи с тем, что вы не допускаете мысли о расширенном воспроизводстве без наличия прибавочной стоимости, поскольку наемный труд практически отсутствует. Однако это не так. Для расширения производства независимый производитель может использовать часть своего годового продукта в форме прибавочного продукта. Маркс показал, что прибавочный продукт может иметь место и без прибавочной стоимости, т.е. без эксплуатации труда. Например, в урожайные годы прибавочный создается природными факторами. Прибавочный продукт (фонд накопления) может явиться также следствием сбережения части годового дохода, полученного простым производителем.
Короче, если бы не было расширенного воспроизводства в докапиталистическую эпоху, то не было бы ни малейшего развития общественного производства и, соответственно, роста населения. Но рост населения был, следовательно и расширенное воспроизводство было, но при сравнительно низких темпах развития.
А для кого я писал длиннющий пост о том же самом?
То есть о том, что сначала была прибыль, как объективная реальность, данная нам в ощущениях, а только потом появилась стоимость - абстракция Маркса. Причем ошибочная, потому что не включала в себя будущий труд, реально существующий с того момента как обезьяна взяла в руки камень и стала его обтесывать, чтобы в будущем им было удобнее пользоваться. Так что не просто труд создал человека из обезьяны (какие-то трудовые усилия прилагают все звери и даже насекомые в процессе добывания пищи), а именно будущий труд, забота о будущем, создали человека.
Вы видите то же самое, что и я, только через стекло закона стоимости Рикардо-Маркса, абсолютно не понимая, что эквивалентного обмена не было никогда. Потому что видя крупным планом неэквивалентный обмен вы придумываете (вернее черпаете у Маркса) различные уловки, чтобы черное не называть черным, а белое - белым. Любые попытки анализа экономики без учета неэквивалентности обмена обречены на провал, потому что в этом случае можно изучать что угодно, только не реальную экономику, движущей силой которой является именно неэквивалентный обмен, приводящий к появлению будущего труда. (А при некоторых условиях и эксплуатации, как побочного явления.)
А когда я вам упорно твержу, что черное - это черное, вы начинаете упрекать меня в невежестве, не приводя никаких доказательств того, что от этого абсолютно черного тела есть хоть какое-то отражение света.
Главная мысль, которую можно выудить из ваших философствований заключается в том, что в явлениях вещи выглядят иначе, чем утверждает теория Маркса. Экономисты, которых нельзя отнести к вульгарным, думают иначе. Вот что писал Маркс в письме Кугельману от 11 июля 1868 г. по этому поводу:
«Если будет второе издание, то в подходящем месте о
величине стоимости Бастиа получит от меня несколько заслуженных им пинков
510, — это все, чего он добился. Я не сделал этого потому, что третий том
11 будет содержать особую и обстоятельную главу о представителях «вульгарной политической экономии». Впрочем, Вы, конечно, увидите, что Фаухер и компания выводят «меновую стоимость» своего собственного маранья не из
массы затраченной рабочей силы, а из отсутствия этих затрат, а именно из
«сбереженного труда» . Достойный же Бастиа не сам сделал это столь приятное таким господам «открытие», а, по своему обыкновению, лишь «списал» его у предшествующих авторов. Его источники, конечно, неизвестны Фаухеру и компании.
Что касается «Centralblatt»*, то автор статьи полагает, что делает мне огромную уступку, допуская, что если вообще придавать какой-нибудь смысл понятию стоимости, то неизбежно приходится соглашаться с моими выводами. Несчастный не видит, что если бы в моей книге и вовсе не было главы о «стоимости»
511, то анализ реальных отношений, который я даю, все равно содержал бы в себе доказательство и подтверждение действительного отношения стоимости. Болтовня о необходимости доказать понятие стоимости покоится лишь на полнейшем невежестве как в отношении того предмета, о котором идет речь, так и в отношении метода науки. Всякий ребенок знает, что каждая нация погибла бы, если бы она приостановила работу не то что на год, а хотя бы на несколько недель. Точно так же известно всем, что для соответствующих различным массам потребностей масс продуктов требуются различные и количественно определенные массы общественного совокупного труда. Очевидно само собой, что эта
необходимость распределения общественного труда в определённых пропорциях никоим образом не может быть уничтожена
определенной формой общественного производства, — измениться может лишь форма
ее проявления. Законы природы вообще не могут быть уничтожены. Измениться, в зависимости от исторически различных состояний общества, может лишь форма, в которой эти законы прокладывают себе путь. А форма, в которой прокладывает себе путь это пропорциональное распределение труда, при том состоянии общества, когда связь общественного труда существует в виде
частного обмена индивидуальных продуктов труда, — эта форма и есть
меновая стоимость этих продуктов.
Задача науки состоит именно в том, чтобы раскрыть, как закон стоимости прокладывает себе путь. Следовательно, если бы захотели сразу «объяснить» все явления, кажущиеся противоречащими закону, то пришлось бы дать науку раньше науки. В том-то и состоит как раз ошибка Рикардо, что он в своей первой главе о стоимости* всевозможные категории, которые еще должны быть выведены, предполагает данными, чтобы доказать их адекватность закону стоимости.С другой стороны, как Вы верно полагаете,
история теории, конечно, доказывает, что понимание отношения стоимости было
всегда одним и тем же, только более ясным или более туманным, сильнее опутанным иллюзиями или более научно определенным. Так как процесс мышления сам вырастает из известных условий, сам является
естественным процессом, то действительно постигающее мышление может быть лишь одним и тем же, отличаясь только по степени, в зависимости от зрелости развития, следовательно, также и от развития органа мышления. Все остальное — вздор.
Вульгарный экономист не имеет ни малейшего представления о том, что действительные, обыденные отношения обмена и величины стоимости не могут быть непосредственно тождественными. Вся соль буржуазного общества состоит как раз в том, что в нем a priori** не существует никакого сознательного общественного регулирования производства. Разумное и естественно необходимое прокладывает себе путь лишь как слепо действующее среднее. А вульгарный экономист думает, что делает великое открытие, когда он вместо раскрытия внутренней связи вещей с важным видом утверждает, что в явлениях вещи выглядят иначе.
Фактически он кичится тем, что твердо придерживается видимости и принимает ее за нечто последнее. К чему же тогда вообще наука?»
Т.32, с.460-461.
По поводу письма Маркса Кугельману от 11 июля 1868 г., написанного в связи с рецензией, опубликованной в журнале немецкого вульгарного буржуазного экономиста Фаухера на 1 том «Капитала», В. И. Ленин указывал в 1907 г. в «Предисловии к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману»: «Остается пожелать, чтобы всякий, начинающий изучать Маркса и читать «Капитал», читал и перечитывал названное нами письмо вместе с штудированием первых и наиболее трудных глав «Капитала»»
(В. И. Ленин. Полное собрание сочинения, т. 14, стр. 372).
Мне только остается посоветовать вам, чтобы при штудировании первых и наиболее трудных глав «Капитала» и вы, уважаемый Инженер, на забыли этого пожелания товарища Ленина