Здравствуйте, уважаемый Григорий!Вы писали:
Цитата:
ДТТС же отличается от ТТС Рикардо ПО СУЩЕСТВУ, а не частностями, поскольку в ДТТС "абстрактно-всеобщий труд", создающий стоимость, НЕ совпадает (в общем случае) с "трудом в физиологическом смысле".
Цитата:
Мой численный пример был взят как иллюстрация того, что обмен по стоимости при неодинаковых нормах прибавочной стоимости может одновременно быть также и обменом по ценам производства. Это возможно, если час одинакового "в физиологическом смысле" труда СОЗДАЁТ (я специально подчёркиваю, потому что Вы всё время пытаетесь истолковать мои слова иначе) - именно СОЗДАЁТ разную стоимость.
Потом, откуда Вы взяли, что в моём численном примере речь идёт о какой-то системе? Это всего лишь иллюстрация той простой мысли, что если нормы прибавочной стоимости не одинаковы в разных отраслях, то обмен по стоимости может совпадать с обменом по ценам производства. Это же совершенно очевидная вещь.
Итак, Григорий различает "абстрактно-всеобщий труд", создающий стоимость, который НЕ совпадает (в общем случае) с "трудом в физиологическом смысле", и труд "в физиологическом смысле", который создает за час разную стоимость.
Детальный анализ всей совокупности работ Маркса показал, что классик не использует категорию «труд в физиологическом смысле».
В первом томе «Капитала», который следует признать основным произведением Маркса, за содержание которого он несет ответственность, как автор, написано:
«Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости16)» [т.23, с.55].
«Потому что, во-первых, как бы различны ни были отдельные виды полезного труда, или производительной деятельности, с физиологической стороны это — функции человеческого организма, и каждая такая функция, каковы бы ни были ее содержание и ее форма, по существу есть затрата человеческого мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т. д.» [т.23, с.81].
Из этого следует, что одинаковый или абстрактно человеческий труд представляет собой расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, т.е. с физиологической стороны он является по существу затратой человеческого мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т. д.
То, что абстрактно человеческий труд есть расходование человеческой рабочей силы, становится понятным, если отвлечься от определенного характера производительной деятельности и, следовательно, от полезного характера труда. «Как портняжество, так и ткачество, несмотря на качественное различие этих видов производительной деятельности, представляют собой производительное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т. д. и в этом смысле — один и тот же человеческий труд» [т.23, с.52-53].
Учение о двойственном характере труда в товарном производстве, разработанное впервые в рукописи 1857-1858 гг., составляет основу теории стоимости Маркса. Именно здесь прежде всего проходит та грань, которая отделяет теорию Маркса от трудовой теории стоимости классиков буржуазной политической экономии. Буржуазные экономисты-классики не понимали качественной противоположности между конкретным и абстрактным трудом в буржуазном обществе и сводили все дело к определению величины стоимости рабочим временем. Между тем, подчеркивал Маркс, на учении о двойственном характере труда «основывается
все понимание фактов» [т.31, с. 277]. При этом Маркс писал: «Огромным шагом вперед Адама Смита явилось то, что он отбросил всякую определенность деятельности, создающей богатство; у него фигурирует просто труд, не мануфактурный, не коммерческий, не земледельческий труд, а как тот, так и другой. Вместе с абстрактной всеобщностью деятельности, (40) создающей богатство, признается также и всеобщность предмета, определяемого как богатство; это — продукт вообще или опять-таки труд вообще, но уже как прошлый, овеществленный труд» [т.46]. Другим элементом, заимствованным у предшественников, является, по словам Энгельса, следующий. «Маркс, исходя из исследований Рикардо, говорит: стоимость товаров определяется воплощенным в них общественно необходимым всеобщим человеческим трудом, который, в свою очередь, измеряется своей продолжительностью. Труд есть мера всех стоимостей, но сам он не имеет стоимости» [т.20, с.197].
«Последний пункт, на который еще следует обратить внимание при рассмотрении того, как труд противостоит капиталу, заключается в том, что, являясь потребительной стоимостью, которая противостоит деньгам, положенным как капитал, — труд представляет собой не такой-то или такой-то определенный труд, а
просто труд, абстрактный труд, труд, абсолютно безразличный по отношению к своей особенной
определенности, но способный к любой определенности. Конечно, той особенной субстанции, из которой состоит тот или иной определенный капитал, должен соответствовать особенный труд; но так как капитал
как таковой безразличен по отношению к любой особенности своей субстанции и является как совокупностью всех этих особенностей, так и абстракцией от них, то и противостоящий ему труд субъективно содержит в себе такую же совокупность [всех особенных видов труда] и такую же абстракцию [от особенностей каждого из них]» [т.46].
С измерительной точки зрения абстрактный труд Маркс подразделяет на простой и сложный:
«Как безразличный к особенному веществу потребительных стоимостей, труд, создающий меновую стоимость, безразличен поэтому и к особенной форме самого труда. Далее, различные потребительные стоимости суть продукты деятельности различных индивидуумов, т. е. результат индивидуально различных видов труда. Но как меновые стоимости, они представляют собой одинаковый, лишенный различий труд, т. е. труд, в котором индивидуальность работающих стерта. Поэтому труд, создающий меновую стоимость, есть
абстрактно-всеобщий труд» [т.13, с.15].
«Чтобы измерять меновые стоимости товаров заключающимся в них рабочим временем, нужно свести различные виды труда к лишенному различий, однородному, простому труду, — короче, к труду, который качественно одинаков и различается поэтому лишь количественно.
Это сведение представляется абстракцией, однако, это такая абстракция, которая в общественном процессе производства происходит ежедневно. Сведение всех товаров к рабочему времени есть не большая, но в то же время и не менее реальная абстракция, чем превращение всех органических тел в воздух. Труд, который измеряется таким образом временем, выступает в сущности не как труд различных субъектов, а напротив, различные работающие индивидуумы выступают как простые органы этого труда. Иначе говоря, труд, как он представлен в меновых стоимостях, мог бы быть назван
всеобще-человеческим трудом. Эта абстракция всеобщего человеческого труда
существует в среднем труде, который в состоянии выполнять каждый средний индивидуум данного общества, это — определенная производительная затрата человеческих мышц, нервов, мозга и т. д. Это —
простой труд*, которому может быть обучен каждый средний индивидуум и который он, в той или другой форме, должен выполнять» [т.13, с.16-17].
«Но как быть с сложным трудом, который возвышается над средним уровнем как труд более высокой напряженности, большего удельного веса? Труд этого рода сводится к сложенному простому труду, простому труду, возведенному в степень, так что, например, один день сложного труда равен трем дням простого труда. Здесь еще не место рассматривать законы, управляющие этим сведением. Но что такое сведение происходит — очевидно, ибо в качестве меновой стоимости продукт самого сложного труда является в определенной пропорции эквивалентом продукта простого среднего труда и, следовательно, приравнивается к определенному количеству этого простого труда» [т.13, с.17].
«Сравнительно сложный труд означает только
возведенный в степень или, скорее,
помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно» [т.23, с.53].
Из этого следует, что абстрактный труд проявляется в форме простого труда, а любой сложный труд может быть сведен к простому. Согласно Марксу один и тот же труд, сведенный к простому, в равные промежутки времени создает всегда равные по величине стоимости, как бы ни изменялась его производительная сила [см.: т.23, с.55]. Из этого следует, что если оплата труда, осуществляемая пропорционально количеству простого труда, оказывается вследствие эксплуатации труда ниже, чем стоимость продукта труда в данной отрасли производства, то при одной и той же стоимости одного часа простого труда во всех отраслях производства отношение неоплаченной части труда к оплаченной части оказывается одним и тем же. Это означает, что норма прибавочной стоимости при указанных предпосылках оказывается одинаковой во всех отраслях производства. «Если, например, труд золотых дел мастера оплачивается выше, чем труд поденщика, то прибавочный труд золотых дел мастера производит по сравнению с прибавочным трудом поденщика пропорционально больше прибавочной стоимости» [т.25, ч.1, с.154]. А это означает, что за один час простого необходимого труда создается такая же стоимость, как и за один час простого прибавочного труда, причем независимо от того, о какой отрасли идет речь. Разумеется, подобных выводов нет у Маркса, так как он ради простоты изложения своей теории рассматривал «всякий вид рабочей силы непосредственно как простую рабочую силу» [т.23, с.53], что избавило его от необходимости сведения в каждом частном случае сложного труда к простому. Но выводы эти — всего лишь следствие снятия соответствующих предпосылок.
Теперь вернемся к логической конструкции Григория. В его понимании труд "в физиологическом смысле" создает за час разную стоимость, поэтому это не абстрактный труд, поскольку последний создает за час именно одну и ту же стоимость. Получается, что как ни крути, у Григория труд "в физиологическом смысле" ― это конкретный труд. Но измерение стоимости конкретным трудом ― это абсурд с точки зрения теории Маркса. Правда, были и такие «теоретики», которые исходили «из того, что рабочее время одного индивида признается совершенно равноценным рабочему времени другого, и приходится только следить за теми случаями, когда при квалифицированных работах к индивидуальному рабочему времени одного лица присоединяется рабочее время других лиц... например, в виде употребляемого инструмента. Следовательно, дело обстоит не так, как туманно представляет себе г-н Маркс, будто чье-либо рабочее время само по себе имеет большую стоимость, чем рабочее время другого лица, потому что в первом из них как бы сгущено большее количество среднего рабочего времени; нет, всякое рабочее время, без исключения и принципиально, — следовательно, без необходимости выводить сначала какую-либо среднюю, — совершенно равноценно…».
Хотелось бы знать, на каком основании Вы, Григорий, утверждаете, что в Вашем примере:
А 60С + 40V + 20M
B 80C + 20V + 20M
при предположении, что в обеих отраслях выполняется одинаковый "с физиологической точки зрения" труд, который совпадает с общественно-необходимым и измеряется в часах, а также что 1 час труда оплачивается по одной и той же ставке зарплаты, происходит обмен по стоимости? Да, меновые стоимости в данном случае равны и составляют по 120 ден. ед., но равны при этом или не равны стоимости — это не известно, поскольку один час равноценного труда в разных отраслях создает не равную вновь созданную стоимость: в отрасли А это 1,5 руб./час., а в отрасли В — 2 руб./час.
Кстати, Жан-Батист Сэй писал: "Цена предмета есть мерило его стоимости, а стоимость есть мерило его полезности". Вы, Григорий, фактически утверждаете, что раз цены товаров А и Б совпадают, то совпадают и их стоимости, следовательно цена предмета есть мерило его стоимости. Далее можно утверждать, что обмен товаров всегда происходит по стоимости и т.д. прямиком к Сэю.
А теперь давайте рассмотрим настоящий, т.е. системный числовой пример.
Воспользуемся исходными данными, представленными в табл. 1. Здесь не лишним будет напомнить, что стоимость товара, — который есть продукт какой-нибудь особой сферы производства, — определяется трудом, требующимся для того, чтобы произвести
всю массу, общую сумму товаров этой сферы производства, а не тем особым рабочим временем, которое требуется для каждого отдельного капиталиста или предпринимателя внутри этой сферы производства.
Следовательно, можно предполагать, что в каждой отдельной отрасли производства товары производят несколько независимых производителей, поэтому величины затрат факторов производства на единицу (штуку) товара, представленные в табл. 1, следует рассматривать как среднеотраслевые. Напомним также, что определение стоимости предполагает сведение затрат труда к затратам простого труда. Маркс показал, что стоимость можно измерять рабочим временем, «несмотря на неравенство стоимости различных рабочих дней; но чтобы применять подобную меру, нужно иметь сравнительную шкалу стоимости различных рабочих дней; эта шкала устанавливается конкуренцией» [т.4, с.88-89]. Допустим, что в отраслях эта операция уже проделана.
Для нахождения стоимостей отраслевых товаров на основе информации, представленной табл. 1, необходимо вначале решить следующее уравнение:
w1 = w1a11 + L1
где w1 — стоимость товара первой отрасли в натуральных единицах измерения, час./шт.
В итоге получим w1 = 48 час./шт. Далее просто рассчитываем w2 = 20 и w3 = 20 час./шт.
Теперь представим годовой результат общественного производства в стоимости, для чего умножим удельные показатели на объемы выпуска. Результат этих расчетов представлен в табл. 2.
Вновь созданная стоимость, представленная в табл. 2, отражает затраты живого труда всех отраслей, которые в целом равны L = 40 млрд. час. Стоимость потребленных средств производства лишь воспроизводится и не может рассматриваться в качестве дохода. В частности, стоимость годового продукта первой отрасли, производящей средства производства, равна 48 млрд. час. В то же время стоимость потребленных всеми отраслями средств производства равна также 48 млрд. час. Это означает, что речь идет о выполнении основного условия простого воспроизводства, а именно w1 = C. При расширенном воспроизводстве w1 > C, что предполагает потенциальное накопление средств производства.
Если бы средства производства принадлежали самим работникам, то величина L = 40 млрд.час. могла бы рассматриваться в качестве их годового дохода. В масштабах всего общества это и есть национальный доход. С натурально-вещественной точки зрения национальный доход состоит из окончательных продуктов, к которым в рассматриваемом примере относятся предметы потребления А и предметы потребления Б. Если каждому работнику выдать квитанцию о привнесенном им количестве труда, то сумма этих квитанций равнялась бы стоимости окончательного общественного продукта. Проверяем это по данным табл. 2:
40L = 20w2 + 20w3.
Если бы речь шла о независимых товаропроизводителях, которым принадлежат средства производства, т.е. о простом товарном производстве, то вышеприведенное уравнение отражало бы основное уравнение натурального обмена в соответствии с законом стоимости.
В условиях простого товарного производства выделяется особый товар — деньги, которые именно при данных исторических условиях отражают непосредственно количество общественного труда. Нет ничего проще предположить в рассматриваемом примере, например, что 1 час рабочего времени = 1 грамму золота = 10 долл.
В этом случае после элементарного изменения масштаба вместо данных табл. 2 можно записать результат общественного производства в стоимостных ценах (табл. 3).
Теперь получаем следующие стоимости товаров, выраженные в стоимостных ценах: W1 = 480; W2 = 200 и W3 = 200 долл./шт. В этом случае основное уравнение обмена дохода на продукт выглядит так:
400L = 200W2 + 200W3.
В итоге оказывается, что стоимостные цены прямо пропорциональны количеству общественного труда, овеществленному в соответствующем товаре.
Одним из аргументов против Маркса является то, что цены и прибыль могут быть напрямую рассчитаны, если мы знаем реальную заработную плату, а также количества труда и средств производства, необходимых для производства товаров, а стоимость может быть рассчитана также на основе таких же данных. Из этого следует вывод, что определение цен производства через стоимость не является необходимым (даже допуская, что стоимость может быть определена однозначно).
Выполненный нами анализ показывает, что для расчета стоимостных цен необходимо знать лишь количества труда и средств производства, необходимые для производства товаров, а данные о реальной заработной плате являются излишними. Для расчета же цен производства действительно требуются еще и данные о реальной заработной плате, т.е. необходимо знать количество предметов потребления, которые требуются рабочим для продовольствия, одежды, и т.д., и которое они получают, независимо от цены предметов потребления, включающих это количество. Из этого следует, что логически стоимость предшествует цене производства. Так сказать, стоимость не нуждается в цене производства, в то время как последняя не может быть понята без раскрытия сущности стоимости.
Далее воспользуемся следующим указанием, содержащемся в письме Маркса Энгельсу от 27 июня 1867 г., в котором Маркс говорит о том, что должно быть показано превращение, скажем, дневной стоимости рабочей силы в заработную плату или цену дневного труда.
Поэтому предполагаем далее, что часовая норма реальной заработной платы во всех отраслях вследствие конкуренции рабочих сведена к некоторой средней норме, предметы потребления А потребляются исключительно наемными рабочими, составляя их реальную заработную плату, а предметы потребления Б — собственниками средств производства, составляя их реальный доход. Для обеспечения основного уравнения обмена теперь должны выполняться равенства
200V = 200W2 и 200S = 200W3.
Чтобы этого достичь, вновь созданную стоимость (национальный доход), равную в рассматриваемом случае L = W2 + W3 =400 млрд. долл., следует в каждой отрасли распределить между заработной платой (V) и прибавочной стоимостью (S) в пропорции 1 : 1, то есть общая норма прибавочной стоимости будет равна 100%. Поскольку живым трудом за 1 час создается 10 долл. стоимости, то часовая норма (ставка) заработной платы во всех сферах производства будет равна 5 долл., а часовая прибавочная стоимость, выколачиваемая из рабочих, — тоже 5 долл.
В итоге получена стоимостная числовая модель общественного производства, представленная в табл. 4.
Как видно из табл. 4, при стоимостных ценах во всех отраслях устанавливается общая норма прибавочной стоимости, но нормы прибыли оказываются различными. Заметим, что многие критики Маркса не понимают, почему это норма прибавочной стоимости при стоимостных ценах оказывается одинаковой во всех отраслях.
Например, Марк Блауг пишет, что «Маркс нигде не приводит каких-либо доводов, которые заставили бы нас поверить, будто норма прибавочной стоимости в самом деле одинакова во всех отраслях экономики». «Маркс просто
приписывает весь доход эффекту приложения труда и этим самым признает доказанным существование чисто фиктивного соотношения s/v, которое произвольно устанавливается одинаковым для всех отраслей экономики. Если бы вместо трудовой он исходил из
капитальной теории ценности, приписывая весь прибавочный продукт исключительно применяемым в процессе производства машинам и оборудованию, и определил норму прибавочной стоимости как s/c, он осуществил бы превращение ценностей в цены точно так же, как он это сделал раньше» [Блауг, Марк. Экономическая мысль в ретроспективе. - М.: "Дело Лтд", 1994].
В действительности Маркс вовсе не приписывает весь доход капиталиста эффекту приложения труда и этим самым признает доказанным существование якобы чисто фиктивного соотношения s/v, которое произвольно устанавливается одинаковым для всех отраслей экономики. В рассмотренном нами примере достаточно было предположить, что определенное количество окончательного общественного продукта идет на оплату труда рабочих, и автоматически установилось соотношение между совокупным доходом капиталистов и совокупным доходом рабочих.
Одинаковая норма прибавочной стоимости является всего лишь следствием конкурентной борьбы рабочих, обеспечивающей одинаковую норму заработной платы за час простого труда в условиях реализации произведенных товаров в соответствии с законом стоимости. Более того, обмен товаров по стоимости вовсе не предполагает, что в отраслях установлена одна и та же ставка реальной заработной платы, а также что рабочий день имеет одну и ту же продолжительность.
Необходимо понять, что производство вновь созданной стоимости — это один процесс, а ее распределение — это совершенно другой процесс, зависимый от производственных отношений. В конечном счете, Маркс ведь не утверждает, что при капитализме обмен товаров осуществляется по стоимости, а не по ценам производства.
Теперь можно поэкспериментировать. Предположим, что отрасль А, производящая предметы потребления для рабочих, состоит из следующих подотраслей:
A1) 40С + 30V + 30M
A2) 56C + 22V + 22V
В этом случае возможен обмен 100А1 на 100А2 по стоимости, но в каждой из подотраслей норма прибыли своя — в А1 она составляет 42,9%, а в А2 — 28,2%.
Можно, однако, чисто искусственно подобрать такое распределение постоянного капитала между подотраслями А1 и А2, что стоимости совпадут с ценами производства:
A1) 55,3846С + 30V + 30M
A2) 40,6154C + 22V + 22V
В этом случае общая средняя норма прибыли составит в подотраслях составит 35,135%.
Но в этом случае оказывается, что органическое строение в А1 и А2
одно и то же, а именно 1,84515 : 1, что полностью соответствует теории Маркса.
В числовом же примере Григория органическое строение в двух отраслях
разное при одинаковых нормах прибыли, из чего следует, что цены продуктов отраслей не соответствуют стоимостям. Что и следовало доказать.
С уважением,
В. Калюжный
Вход
Регистрация
Правила форума
FAQ
Поиск
