Яков Васильевич писал(а):
Может кто нибудь скажет,как по Марксу устанавливается рабочий день??
Все зависит от места, времени и обстоятельств. Иногда те капиталисты, которые пожадничали и не купили "Капитал", и вовсе не заглядывают в "Капитал" Маркса, устанавливая [продолжительность] рабочего дня по своему усмотрению или после согласования с профсоюзами (при их наличии).
А вообще лучше руководствоваться Библией, а не Марксом (еще лучше - законами данного государства):
Важный вопрос ветхозаветного законодательного урегулирования, — указания о вознаграждении за труд. Справедливое вознаграждение и своевременная оплата — основное требование к работодателю. Это положение также неоднократно повторяется в законодательной части Ветхого Завета: "Не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра" (Лев. 19. 13); "В тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того" (Втор. 24. 15). Важность этого положения подчеркивается его периодическим напоминанием в других книгах Библии: "Приду к вам для суда и буду скорым обличителем [...] тех, которые [...] удерживают плату у наемника" (Мал. 3. 5); "Плата наемника, который будет работать у тебя, да не переночует у тебя, а отдавай ее тотчас" (Тов. 4. 14). Здесь также нет определенных санкций за нарушение закона, однако есть ряд указаний на неотвратимость Божьего наказания:
"Горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы свои — беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его" (Иер. 22. 13). Предельно строгая оценка подобным беззаконным действиям дается в назидательных книгах Библии: "Убивает ближнего, кто отнимает у него пропитание, и проливает кровь, кто лишает наемника платы" (Сир. 34. 22).
Евангельский подход к этой проблеме идентичен ветхозаветному, однако формулировки более строги, и если Ветхий Завет неуплату наемнику приравнивал убиению ближнего, Новый Завет тот же поступок приравнивает убиению Господа: "Плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет; и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались, напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника" (Иаков 5. 4—6).
Отметим и другое положение, связанное с оплатой. Рядом с установлениями о вознаграждении за труд мы видим в Ветхом Завете и идею компенсации за потерю работоспособности: "Когда ссорятся (двое), и один человек ударит другого камнем, или кулаком, и тот не умрет, но сляжет в постель, то, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший (его) не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его" (Исх. 20. 18—19).
Приравнивание раба, наемника и поселенца, которое видим в заповеди о субботе, позволяет считать, что требования, касающиеся оплаты труда, также являются универсальными. Так, относительно раба, которого хозяин обязан был на седьмой год отпустить на свободу, Господь говорит: "Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками, но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой" (Втор. 15. 13—14). Обоснование этого требования — в фактическом заработке отпущенного на свободу: "Не считай этого для себя тяжким, [...] ибо он в шесть лет заработал тебе вдвое против платы наемника" (Втор. 15. 18).
Евангельские коррекции к этим ветхозаветным нормам, в русле их переведения в соответствие со свободной волей человека, основанной на любви, по-новому подчеркивают достоинство человека. Разумеется, рядом с призывом к освобождению от рабского отношения к вещам и к раздаче имущества нуждающимся и просящим, не остается места для отказа человеку в отдаче заработанного им. Но Новый Завет, вместе с естественным положением о том, что "трудящийся достоин пропитания" (Матф. 10. 10), с новой силой утверждает: "Трудящийся достоин награды за труды свои" (Лука 10. 7; 1 Тим. 5. 18). Это положение значительно шире, чем проблема оплаты. Здесь говорится о признании человеческого достоинства, о награде земной и небесной, предусмотренной одним только этим достоинством, а вовсе не чьей-либо "благосклонностью": "Будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся" (1 Кор. 16. 16); "Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас" (1 Фес. 5. 12). Хотя здесь речь идет о тех, кто трудится на духовном поприще, во всеохватности этого призыва вряд ли можно усомниться, тем более если учесть, с чего мы начали: божественное требование одухотворенности любого труда.
В Новом Завете можно видеть еще один нюанс в трудовых отношениях — фиксацию существующих договорных начал. О них говорится не в законодательном порядке (вообще "закон" как правовой документ представлен лишь в Ветхом Завете, в Пятикнижии Моисея; Новый Завет говорит на совершенно ином языке, адресованном человеку не как субъекту права, а как носителю духовных начал), они попросту упоминаются совершенно по другому поводу, в одной из притч — о работниках в винограднике. "И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше; но получили и они по динарию; и получивши стали роптать на хозяина дома. [...] Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое, и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе" (Матф. 20. 9—14).
Аллегорический смысл притчи в том, что Господь воздает всем независимо от времени их обращения к Богу. В проекции же на земные реалии смысл притчи — в приведенной выше формулировке: "Трудящийся достоин награды". Через призму этой притчи, слова апостола "каждый получит свою награду по своему труду" (1 Кор. 3.8) получают дополнительный смысл: награда не только в абсолютном объеме труда, но в устремленности к труду, в самой причастности к процессу созидания, то есть в активизации того, в чем сокрыт смысл подобия человека Богу: это и есть содержание понятия "человеческое достоинство". Реализуется оно в том, что человек, кому бы ни служил, на самом деле не служит никому, кроме себя, ибо он свободен по высшему предначертанию: "Труды твои не были для чужого дома" (Пр. 5. 10); "Трудящийся трудится для себя" (Пр. 16. 26). Новый Завет добавляет: "Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов" (2 Тим. 2. 6).
И в то же время, служа себе и другим, человек служит Богу, ибо он — раб Божий. И сторонами этого "договора" являются Бог и человек. Договорные обязательства — всего лишь минимум для обеих сторон. В трудовых отношениях людей минимум обязателен: он — от договора; что сверх того — это от Бога: желание отдать больше продиктовано уже не обязательством, а любовью к ближнему. В отношениях между Богом и человеком — то же самое: так поступает и Господь, давая не только "сокровище на небесах" (Матф. 19. 21), но и на земле. Когда у Господа, обещавшего дать Соломону все, что он попросит, царь попросил лишь то, что нужно было для служения Богу — "сердце разумное, чтобы [...] различать, что добро и что зло" (3 Цар. 3. 9), — Господь пошел дальше договоренности: "За то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтоб уметь судить, — вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное [...]; и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу" (3 Цар. 3. 11 —13).
Так еще раз утверждается параллелизм богатства материального и богатства духовного. При этом связующим звеном становится труд (физический и духовный), пользование правом на труд для реализации созидательной способности человека — в оправдание своего подобия Богу.
Вход
Регистрация
Правила форума
FAQ
Поиск
