Kestas писал(а):
- стремление народных мас к единоличному правителю и вера в
"справедливого и хорошего" царя, короля, генсека, президента, ....
- отсутствие демократических традиций в народе,
- неумение делать взаимные уступки разных групп населения, а
стремление "изничтожить" своих противников.
Очень странно связывать всё это именно с Азией.
Отвечаю по пунктам. Начну с последнего.
"Неумение делать взаимные уступки разных групп населения, а
стремление "изничтожить" своих противников" может быть где
угодно, в любой части света. В те или иные эпохи противоречия
между разными частями населения одной страны при
определённых условиях могут принимать форму открытого
вооружённого противостояния. Было это и в России в 17 и 19-20
веках. Но это не есть какой-то постоянно присутствующий,
имманентный признак России, или азиатских стран. Такое может
быть в любой стране.
Стремление к единоличному правителю... Опять же, монархия
существовала на протяжении тысяч лет, и в самых разных странах.
Специфика России в том, что в ней отсутствовали либо находились
в рудиментарном состоянии органы сословного
представительства и другие институты, ограничивающие власть
монарха, в то время как в Западной Европе, Великой Степи, Тибете
и многих других географических регионах эти институты играли
очень существенную роль. Но это уже специфика России, а не
какой-то абстрактной Азии. Например, в Индии на протяжении
тысечелетий все попытки создать устойчивую центральную
единоличную власть терпели неизменный крах (хотя и были
кратковременные исключения, только подтверждающие общее
правило).
Отсутствие демократических традиций в народе. Это абсолютно
верно. Не было в Московской Руси не только "нормальных"
органов сословного представительства, но и вообще каких-либо
зачатков спонтанного самоуправления, самоорганизации общества.
Все органы самоуправления, сословного и народного
представительства всегда создавались в Московской Руси - России
центральной властью для решения её собственных задач. Эти
органы были самой настоящей надувной игрушкой центральной
власти - захочу надую, захочу, наоборот, спущу воздух. Первым эту
игрушку начал надувать Иван Грозный, он же её и спустил. Никаких
корней в самом обществе эти органы не имели. И так было во все
века - тенденция абсолютно чёткая.
Причина этого очень проста - она кроется в крайне
индивидуалистической психологии русских. Мир, лежащий за
пределами дома русского человека, во все века был для русского чужим, враждебным миром. Между русским индивидом и обществом,
этносом, государством никогда не было посредника в виде
общины, рода, клана, цеха, общественного объединения по
интересам и т.д. В случае жизненных трудностей и конфликтов с
другими членами общества или представителями государственных
органов житель Ближнего и Среднего Востока или Ирландии мог
обратиться к представителям своего рода, житель Западной
Европы - к представителям цеха, ремесленной гильдии, сельской
общины и т.д. Они помогут, они защитят. (А в американском народе
США чуть ли не с самого его возникновения всё это заменяли
различные общественные объединения и группы по интересам). То
есть индивид ощущал себя частью некой общественной группы,
сформированной либо по кровнородственному, либо по по
профессиональному, либо по какому-то иному признаку. Но каждая
такая группа, в свою очередь, требовала от своих членов
выполнения определённых обязательств.
Но у московитов-россиян-русских никогда ничего подобного не
было. Русская сельская община - это только инструмент для
удобного контроля за исполнением повинностей крестьян перед
феодалом. У общины были обязанности, но не было прав.
Реальным инструментом защиты интересов своих членов она
никогда не была, хотя бы в силу своего полного бесправия. Отсюда
и поговорки типа "моя хата с краю - ничего не знаю". В критической
ситуации крестьянин скорее апеллировал к барину (то есть
натуральному феодалу) или к представителю барина, чем к членам
своей "общины" (пишу в кавычках, потому что в действительности
никакая эта не община, чтобы там не говорили про неё разные
западники-славянофилы 19 века !). Блестяще этот факт подметил
русский поэт Н.А.Некрасов, в стихотворении "Забытая деревня" (2
октября 1855):
1
У бурмистра Власа бабушка Ненила
Починить избенку лесу попросила.
Отвечал: нет лесу, и не жди - не будет!"
"Вот приедет барин - барин нас рассудит,
Барин сам увидит, что плоха избушка,
И велит дать лесу",- думает старушка.
2
Кто-то по соседству, лихоимец жадный,
У крестьян землицы косячок изрядный
Оттягал, отрезал плутовским манером.
"Вот приедет барин: будет землемерам!-
Думают крестьяне.- Скажет барин слово -
И землицу нашу отдадут нам снова".
3
Полюбил Наташу хлебопашец вольный,
Да перечит девке немец сердобольный,
Главный управитель. "Погодим, Игнаша,
Вот приедет барин!" - говорит Наташа.
Малые, большие - дело чуть за спором -
"Вот приедет барин!" - повторяют хором...
4
Умерла Ненила; на чужой землице
У соседа-плута - урожай сторицей;
Прежние парнишки ходят бородаты;
Хлебопашец вольный угодил в солдаты,
И сама Наташа свадьбой уж не бредит...
Барина всё нету... барин всё не едет!
5
Наконец однажды середи дороги
Шестернею цугом показались дроги:
На дрогах высокий гроб стоит дубовый,
А в гробу-то барин; а за гробом - новый.
Старого отпели, новый слезы вытер,
Сел в свою карету - и уехал в Питер.
То, что можно самим, объединившись, что-то сделать даже в своём
бесправном положении, крестьянам просто не приходит в голову,
потому что каждый из них существует фактически сам по себе.
Остаётся только апеллировать к барину.
Но такая же ситуация была и в высшем сословии - дворянстве. По
самой своей сути в любой стране дворянство обязано быть
корпоративным. Но в России органы дворянского сословного
представительства изначально отсутствовали - не было ни
парламентов, ни генеральных штатов, ни сеймов, ни кортесов.
Правда, в 1785 г. центральная власть создала для себя очередную
надувную игрушку - дворянские собрания в губерниях и уездах. Раз
в три года на двухнедельных съездах путём тайного голосования
избирали уездного и губернского предводителей дворянства. И
существовали эти органы до 1917 года. Но опять же, это органы
прежде всего решали такие проблемы, как, например, "помещик
Иванов проматывает своё имение - установим над ним опеку". Хотя
и считался губернский представитель вторым человеком в
губернии и мог обращаться к министру напрямую через
губернатора, реально что-либо изменить на уровне губернии, не
говоря уже о стране, эти органы не могли.
Самоорганизация же у русских дворян вне этой надувной игрушки
(дворянских собраний) фактически отсутствовала. Отсюда и такие
образы русской литературы, как Печорин, Андрей Болконский и т.д.
Это энергичные одиночки, которые жаждут кипучей деятельности,
но их проблема в том, что каждый из них один, сам по себе, а один,
как известно, в поле не воин. Советские школьники в школьных
сочинениях писали: "Печорин был типичным представителем
типичного русского дворянства". Истинная правда ! К этому герою
Лермонтова очень хорошо подходят слова Пушкина о Чаадаеве:
Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской;
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он — офицер гусарский.
Только вот не понимал Александр Сергеевич, что царская власть -
это следствие, а не причина. А причина - индивидуалистическая
психология русских. В условиях отсутствия групп-посредников
между индивидом и обществом фактически единственной опорой,
единственным защитником индивида становилась центральная
власть, которая персонифицировалась в лице монарха. Царь - вот
единственный, кто заботится о народе, понимает его чаяния,
который поможет в трудной ситуации, который защитит.
Отсюда - старинный московский обычай "бить челом" государю, то
есть падать на колени, и бить челом (лбом) об пол, говоря:
"Государь, не вели казнить, вели слово молвить". После этого
устно излагалась просьба государю и подавалась бумага,
называемая челобитной, с изложением сути проблемы, которую
необходимо решить. Если просьба казалась государю дерзкой, он
казнил, или приказывал бить батогами, но если просьба отражала
реальную проблему, государь, как правило, помогал. Челобитные
могли подавать люди всех сословий. Низшие сословия в
челобитных называли себя сиротами (официальная форма
обращения), а бояре - холопами царя (то есть рабами !).
Институт челобитной играл громадное значения и в общественной,
и в экономической жизни России вплоть до конца XX века.
Например, в советское время челобитная приняла форму жалобы.
Её можно было подавать от домоуправления и вплоть до
Генерального секретаря ЦК КПСС. Значимость такой челобитной
повышалась, если её подписывали большое число людей, а также
если среди подписавших были Герои Советского Союза, ветераны
войны и труда и т.д. Демонтаж института челобитной в 1990-е гг.
нанёс колоссальный вред российской экономике.
Если челобитная не "срабатывала" на местном уровне, её можно
было подавать всё выше и выше. На уровне первого лица в
государстве проблема, как правило, решалась.
Отсюда и мистические свойства, которыми значительная часть
русского народа традиционно наделяла в России первое лицо в
государстве. Всё плохое, с чем люди сталкивались в общественной
жизни, в принципе не могло исходить от царя. Царь думает только о
народе, но бояре, министры, чиновники, бюрократы (в разные
эпохи называлось по-разному), заботятся только о своём личном
обогащении, и делают так, что царские милости не доходят до
простого народа. Отсюда и пословицы: "Жалует царь, да не жалует
псарь", "Царские милости сквозь боярское решето сеются".
(Характерно, что приписывание первому лицу в государстве
особых, сверхъестественных свойств сохранилось и в советское,
и в постсоветское время, причём даже независимо от пропаганды, и
даже среди диссидентствующей интеллигенции. Так, в конце
Советской эпохи даже так называемые демократы говорили, что
Горбачёву "альтернативы нет", потом "не стало альтернативы" уже
Ельцину. Ельцина российские либералы так и называли:"царь
Борис". От всех президентов они ждали, когда же они "пожалуют" систему западного типа. В настоящее время российские либералы хотят, чтобы после ухода Путина пришёл бы такой самый хороший президент, который наконец дал бы народу "свободу и демократию"...)
Всё вышеизложенное может создать ложное впечатление, что
Россия до 1917 года была классической восточной деспотией.
Однако это совершенно не так. Восточная деспотия, или азиатский
способ производства - это вполне конкретная форма организации
общества. Вот что пишет Леонид Сергеевич Васильев в "Истории
Востока": "Сущность неевропейской [восточного типа] модели в
том, что частная собственность здесь, даже появившись и
укрепившись, всегда была второстепенной и никогда не была
защищена от произвола власти какими-нибудь привилегиями, либо
гарантиями, свободами или правами" (Васильев Л.С., "История
Востока", т.1, стр. 82-83). Эту особенность всех восточных деспотий
подметил ещё Адам Смит, называя такие страны "несчастными
странами" (богатство народов, книга 2, глава 1). Социальный статус
человека в такой системе определяется не размером его
собственности, а исключительно его местом в социальной
иерархии. Васильев пишет: "Особенностью всей системы
отношений, связанных с описываемой структурой [восточного
типа] ... является ее исключительная устойчивость, стабильность,
способность к автоматической регенерации... опирающиеся на
веками отработанный комплекс защитных средств и институтов".
(стр. 80).
Была ли Россия такой системой ? Ответ отрицательный. Хотя
попытки искусственно внедрить нечто подобное и делались
Петром I и Иваном Грозным, но эти попытки потерпели
сокрушительный провал. Россия как была, так и оставалась
феодальной страной. Статус человека определялся размером его
богатства, а не местом в иерархии. Феодал-помещик отнюдь не был
рабом царя. Плевать он на царя хотел. Он мог годами жить в своём
имении в полной изоляции и от полиции, и от чиновничьего
аппарата, создавая свой маленький мир, и истязая крепостных. И
царь ничего не мог с этим сделать. Конфискаций феодальной
собственности практически не было (разве что в Польше и Литве, по политическим мотивам). Джон Стюарт Милль писал по
этому поводу: "Даже в полуварварской России акты
насильственного захвата имущества у лиц, которые в силу своей
деятельности не превратили себя в объекты политических
преследований, видимо, не являются столь частыми, чтобы
затронуть чьё-либо чувство безопасности» [Начала политической
экономии, том III, книга IV, гл.1]. Вот Салтычиха как раз и стала
"объектом политических преследований" (то, что она мучила
крепостных, не главное в том деле).
То есть прослойка людей, независимых от власти, в России была (чего в принципе не может быть в условиях восточной деспотии). Другое
дело, что эти люди практически никогда не выступали сообща за
что-либо и с какими-либо корпоративными целями. Но каждый
феодал сам по себе был вполне независим от власти. Отсюда ещё
одна очень характерная русская поговорка "хозяин-барин".
(Что было после 1917 г. - это отдельный вопрос).
То есть специфика России, заключающаяся в "стремлении
народных масс к единоличному правителю и вера в
"справедливого и хорошего" царя, короля, генсека, президента, и
отсутствие демократических традиций в народе" - это само по себе
не признак восточной деспотии, а лишь следствие крайнего
индивидуализма русских, отсутствия у них способности к
объединению, что проявлялось во все века, начиная с
возникновения этого народа в 14-16 веках. Это не следствие
социальных отношений, это следствие индивидуалистической
этнической психологии. Недемократизм русских - следствие их
индивидуализма, а не наоборот.
Очень ярко это можно проиллюстрировать ещё и вот какими
фактами. Дело в том, что на протяжении веков в русском этносе
несколько раз возникали субэтносы, признаком субэтнической
идентификации которых был тезис о том, что как раз и сам царь, и
вообще вся центральная власть в России - это и есть Абсолютное
Зло. Самые яркие примеры - старообрядцы 17-20 веков и
революционная интеллигенция 19 - начала 20 века. Эти люди
стремились создать для себя свой собственный мир,
альтернативный тому, что доминировало в России. Казалось бы, в
этом альтернативном мире должны были бы расцвесть пышным
цветом и объединение, и самоорганизация, и демократия. Ан нет.
Ничего этого не получилось. Получались либо "союзы эгоистов" в
духе Макса Штирнера (у старообрядцев, хотя они и понятия не
имели, кто такой Штирнер), либо аморфная масса узких групп
заговорщиков (разрозненные союзы эгоистов) - у революционной
интеллигенции. Эксперимент почти что в лабораторных условиях,
который чётко показал, что первично, а что вторично, где причина,
а где следствие.
Такой вот, получился, Кястас, совсем не короткий ответ на Ваше
замечание о якобы принадлежности русских к некоему
"азиатскому" менталитету. Я, собственно говоря, хотел показать,
что это не так. Крайний индивидуализм - это локальная черта именно русских, которая устойчиво проявлялась во все века, и почти во всех сословиях и субэтносах русского народа. Это совсем не обязательно эгоизм, выражающийся в императивах "моя хата с краю", "я никому ничего не должен" и т.д. Это может быть и искреннее желание объединиться во имя какой-то благой цели, но психологическая неспособность к такому объединению. Это не хорошо, и не плохо, так же как не хорошо, и не плохо, что Волга впадает в Каспийское море. Это просто констатация факта. Следствием, а не причиной этого
индивидуализма являлись российские формы общественной и
политической жизни. Но распространять этот индивидуализм на
все страны Азии, и называть его "азиатским", на мой взгляд,
абсолютно некорректно. Скорей уж он ближе к современной
идеологии европейского национализма (есть индивид и есть нация,
а между ними - ничего, только русские пришли к этому лет на 500
раньше).