С О Ц И Н Т Е Г Р У М

Я думаю, что стандартная версия ТТС смешивает абстрактный труд и труд простой, абстрактный труд и труд "в физиологическом смысле". И вряд ли не только Валерий Васильевич, но другие экономисты смогут объяснить, чем абстрактный труд отличается от труда "в физиологическом смысле".

А эти термины должны отличаться. Иначе термин "стоимость" (овеществлённый труд) годился бы для описания ЛЮБОЙ экономики, в которой люди трудятся. Но Маркс подчёркивал что термин стоимость применим только к особой форме экономики - товарной или рыночной. Значит и термин "абстрактный труд" работает и существует только внутри рыночной экономики, а, например, в родовой общине его нет, хотя "труд простой" и "труд в физиологическом смысле" там есть.

Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости16).

16) Примечание к 2 изданию. Чтобы доказать, «что один лишь труд является окончательной и реальной мерой, посредством которой мы можем оценивать и сравнивать между собой стоимости всех товаров во все времена», А. Смит пишет: «Одинаковые количества труда должны иметь во все времена и во всех местах одинаковую стоимость для рабочего. При нормальном состоянии здоровья, силы, деятельности и при средней степени умения, которым он обладает, он должен всегда отдавать одну и ту же долю своего покоя, свободы и своего счастья» («Wealth of Nations» v. I, ch. V). С одной стороны, А. Смит смешивает здесь (но не везде) определение стоимости количеством труда, затраченного на производство товара, с определением товарных стоимостей стоимостью самого труда и поэтому старается доказать, что равные количества труда всегда имеют одну и ту / же стоимость. С другой стороны, он чувствует, что труд, поскольку он выражается в стоимости товаров, означает лишь затрату рабочей силы, но эту затрату он изображает опять-таки лишь как пожертвование покоем, свободой и счастьем, не видя в этой затрате также и нормальной жизнедеятельности. Правда, перед его глазами был современный наемный рабочий. — Гораздо удачнее рассуждает в данном вопросе цитированный в примечании 9 анонимный предшественник А. Смита: «Некто потратил неделю на приготовление данного предмета потребления... и тот, кто предлагает ему в обмен какой-либо другой предмет, лучше всего оценит, что является надлежащим эквивалентом первому предмету, если высчитает, какое количество его предмета стоило ему того же труда [labour] и времени. Дело сводится здесь к тому, что труд, затрачивавшийся одним человеком на производство данной вещи в течение известного времени, обменивается на труд другого человека, затрачивавшийся в течение того же времени на производство другой вещи» («Some Thoughts on the Interest of Money in general etc.», p. 39). {К 4 изданию. Английский язык имеет то преимущество, что в нем существуют два различных слова для обозначения двух различных сторон труда. Труд, качественно определенный, создающий потребительные стоимости, называется work в противоположность labour; труд, создающий стоимость и измеряемый лишь количественно, называется labour в противоположность work. См. примечание к английскому переводу, стр. 14 [см. настоящий том, стр. 44, прим. 4]. Ф. Э.}

… Как стоимости, сюртук и холст суть вещи, имеющие одну и ту же субстанцию, суть объективные выражения однородного труда. Но портняжество и ткачество — качественно различные виды труда. Бывают, однако, такие общественные условия, при которых один и тот же человек попеременно шьет и ткет и где, следовательно, оба эти различные виды труда являются лишь модификациями труда одного и того же индивидуума, а не прочно обособившимися функциями различных индивидуумов, - совершенно так же, как сюртук, который портной шьет сегодня, и брюки, которые он делает завтра, представляют собой лишь вариации одного и того же индивидуального труда. Далее, ежедневный опыт показывает, что в капиталистическом обществе, в зависимости от изменяющегося направления спроса на труд, известная доля общественного труда предлагается попеременно, то в форме портняжества, то в форме ткачества.

Это изменение формы труда не совершается, конечно, без известного трения, но оно должно совершаться. Если отвлечься от определенного характера производительной деятельности и, следовательно, от полезного характера труда, то в нем остается лишь одно, — что он есть расходование человеческой рабочей силы. Как портняжество, так и ткачество, несмотря на качественное различие этих видов производительной деятельности, представляют собой производительное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т. д. и в этом смысле - один и тот же человеческий труд. Это лишь две различные формы расходования человеческой рабочей силы. Конечно, сама человеческая рабочая сила должна быть более или менее развита, чтобы затрачиваться в той или другой форме. Но в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще. Подобно тому как в буржуазном обществе генерал или банкир играют большую роль, а просто человек — очень жалкую14), точно так же обстоит здесь дело и с человеческим трудом. Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием. Простой средний труд, хотя и носит различный характер в различных странах и в различные культурные эпохи, Тем не менее для каждого определенного общества есть нечто данное. Сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень или, скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно. Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда, и, следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда15). Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду как к единице их измерения, устанавливаются общественным процессом за спиной производителей и потому кажутся последним установленными обычаем.
Ради простоты в дальнейшем изложении мы будем рассматривать всякий вид рабочей силы непосредственно как простую рабочую силу, - это избавит нас от необходимости сведения в каждом частном случае сложного труда к простому.

14) Ср. Hegel. «Philosophie des Rechts». Berlin, 1840, S. 250, § 190.
15) Читатель должен иметь в виду, что здесь речь идет не о заработной плате, или стоимости, которую рабочий получает, например, за один рабочий день, а о стоимости товаров, в которой овеществляется его рабочий день. Категория заработной платы вообще еще не существует для нас на данной ступени нашего изложения.

Мистический характер товара порождается, таким образом, не потребительной его стоимостью. Столь же мало порождается он содержанием определений стоимости. Потому что, во-первых, как бы различны ни были отдельные виды полезного труда, или производительной деятельности, с физиологической стороны это — функции человеческого организма, и каждая такая функция, каковы бы ни были ее содержание и ее форма, по существу есть затрата человеческого мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т. д. Во-вторых, то, что лежит в основе определения величины стоимости, а именно, продолжительность таких затрат, или количество труда, совершенно отчетливо отличается от качества труда. Во всяком обществе то рабочее время, которого стоит производство жизненных средств, должно было интересовать людей, хотя и не в одинаковой степени на разных ступенях развития26). Наконец, раз люди так или иначе работают друг на друга, их труд получает тем самым общественную форму.
6) Примечание к 2 изданию. У древних германцев величина моргена земли измерялась трудом одного дня; отсюда названия моргена: Tagwerk (или Tagwanne) (jurnale или jurnalis, terra jurnalis, jornalis или diurnalis), Mannwerk, Mannskraft, Mannsmaad, Mannshauet и т. д. См. Georg Ludwig von Maurer. «Einleitung zur Geschichte der Mark-, Hof-, u. s. w. Verfassung». Munchen, 1854, S. 129 sq.

Как потребительные стоимости товары различаются прежде всего качественно, как меновые стоимости они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости.

Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они — продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью. Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем. Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определенного производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нем видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.

Рассмотрим теперь, что же осталось от продуктов труда. От них ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий человеческого труда, т. е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости — товарные стоимости.
В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей. Если мы действительно отвлечемся от потребительной стоимости продуктов труда, то получим их стоимость, как она была только что определена. Таким образом, то общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость. Дальнейший ход исследования приведет нас опять к меновой стоимости как необходимому способу выражения, или форме проявления стоимости; тем не менее стоимость должна быть сначала рассмотрена независимо от этой формы.

Итак, потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлен, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину ее стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой «созидающей стоимость субстанции». Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем, а рабочее время находит, в свою очередь, свой масштаб в определенных долях времени, каковы: час, день и т. д.

Если стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства, то могло бы показаться, что стоимость товара тем больше, чем ленивее или неискуснее производящий его человек, так как тем больше времени требуется ему для изготовления товара. Но тот труд, который образует субстанцию стоимостей, есть одинаковый человеческий труд, затрата одной и той же человеческой рабочей силы. Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил. Каждая из этих индивидуальных рабочих сил, как и всякая другая, есть одна и та же человеческая рабочая сила, раз она обладает характером общественной средней рабочей силы и функционирует как такая общественная средняя рабочая сила, следовательно употребляет на производство данного товара лишь необходимое в среднем или общественно необходимое рабочее время. Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда. Так, например, в Англии после введения парового ткацкого станка для превращения данного количества пряжи в ткань требовалась, быть может, лишь половина того труда, который затрачивался на это раньше. Конечно, английский ручной ткач и после того употреблял на это превращение столько же рабочего времени, как прежде, но теперь в продукте его индивидуального рабочего часа была представлена лишь половина общественного рабочего часа, и потому стоимость этого продукта уменьшилась вдвое.

Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления9). Каждый отдельный товар в данном случае имеет значение лишь как средний экземпляр своего рода10). Поэтому товары, в которых содержатся равные количества труда, или которые могут быть изготовлены в течение одного и того же рабочего времени, имеют одинаковую величину стоимости. Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. «Как стоимости, все товары суть лишь определенные количества застывшего рабочего времени»11).
9) Примечание к 2 изданию. «Стоимость их» (предметов потребления), «когда они обмениваются один на другой, определяется количеством труда, необходимого и обычно употребляемого для их производства» («Some Thoughts on the Interest of Money in general, and particularly in the Public Funds etc.». London, p. 36). Время издания этого замечательного анонимного произведения прошлого столетия не обозначено. Но из его содержания видно, что оно вышло в свет при Георге II, приблизительно в 1739 или 1740 году.
10) «Все продукты одного и того же рода образуют, в сущности, одну массу, цена которой определяется в целом, независимо от частных обстоятельств» (Le Trosne, цит. соч., стр. 893).
11) Карл Маркс. «К критике политической экономии». Берлин, 1859, стр. 6 [см. настоящее издание, том 13, стр. 16].

… В каждом процессе образования стоимости высший труд всегда должен сводиться к среднему общественному труду, например один день высшего труда к х дням простого труда19). Следовательно, мы избежим излишней операции и упростим анализ, если предположим, что рабочий, применяемый капиталом, выполняет простой, средний общественный труд.
19) «Когда указывают на труд как меру стоимости, то необходимо предполагают труд известного рода... отношение его к другим родам труда легко можно определить» ([J. Cazenove,] «Outlines of Political Economy». London, 1832, p. 22, 23).
С.209

Хотел бы обратить Ваше внимание на интересную, на мой взгляд, статью:

Nikolaos, Chatzarakis and Persefoni, Tsaliki and Tsoulfidis, Lefteris,
Does the Labor Theory of Value Explain Economic Growth? A Modern Classical View.
Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=4700400 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.4700400

Трудовая теория стоимости является краеугольным камнем классической и марксистской политической экономии, поскольку она объясняет создание и оценку богатства в капиталистических обществах и остается главным аналитическим инструментом в исследовании экономических явлений. Однако исследования, которые могут включать в себя множество различных производственных процессов, развивающихся в течение длительных периодов развития, скрывают трансформацию трудовых ценностей в их денежное выражение (цены). Следовательно, трудовая теория стоимости, если ее применять в больших масштабах и на протяжении длительного времени, обычно считается неадекватной для построения макроэкономических моделей. Данная статья направлена ​​на решение этой проблемы путем подтверждения непреходящих свойств трудовой теории стоимости во времени и оценки ее применимости в качестве инструмента долгосрочного макроэкономического анализа. Наш подход включает использование кросс-дуальной динамики, и, исследуя отклонение между ценами и количествами товаров от их соответствующего равновесия в многоотраслевой экономике, мы показываем, что долгосрочное поведение системы обусловлено долгосрочным движением трудовых ценностей.

При обзоре литературы по классической/марксистской политической экономии и ее современных интерпретациях становится очевидным, что LTV выполняла несколько важнейших функций. Например, она выступала в качестве фундаментального компонента в натуралистическом и эмпирическом объяснении экономических явлений, устанавливая прямую связь между наблюдаемыми ценами и трудозатратами, необходимыми для производства. Она также служила системой учета, которая позволяет агрегировать и рассматривать различные экономические процессы на макроскопическом уровне, эффективно обходя традиционный, но тщетный поиск «микрооснований» в неоклассической макроэкономике.

На протяжении многих лет многие исследовательские усилия были направлены на формулирование LTV в математических терминах и подтверждение её логической последовательности и надежных объяснительных возможностей. Первые авторы, в том числе Моришима (1973), Броуди (1974), Окисио (1974) и Шейх (1973 и 1977), успешно установили последовательность LTV в статических рамках. Однако в распространении этого анализа на динамическую область был достигнут ограниченный прогресс. Некоторые попытки были вдохновлены системой затраты-выпуск Леонтьева (например, Jorgenson 1961; Lange 1969), но ограничивались эволюцией результатов; другие, в первую очередь под влиянием анализа распределения доходов Сраффы (Никайдо и Кобаяши, 1978), сосредоточились на ценовых реакциях. Однако со времен модели фон Неймана (1945-1946) было признано, что объем производства и цены являются двойными переменными, и их динамику следует моделировать совместно. Никайдо (1983 и 1985), Флашель и Земмлер (1987 и 1990) и другие исследователи приступили к разработке кросс-дуальных динамических моделей. Однако их результаты имели лишь частичный успех. Исследования Никайдо, в частности, дали неблагоприятные результаты относительно свойств устойчивости равновесия. В моделировании Флашеля и Земмлера введение кейнсианских элементов и ограничений на конкурентную динамику оказалось необходимым для достижения стабильности равновесия. Примечательно, что их анализ был в первую очередь связан с моделированием процесса регулирования конкуренции, игнорируя возможность рассмотрения как LTV, так и расширенного воспроизводства (экономического роста). Только в последнее время этот комплексный подход привлек внимание, о чем свидетельствуют работы Райта (2008, 2011a и 2011b). Однако это исследование было ограничено контекстом простого товарного производства, и ему еще предстоит полностью изучить последствия экономического роста.

В нашей кросс-дуальной динамической модели мы стремились привнести в анализ долгосрочную макроскопическую перспективу. Мы исследовали, как цены реагируют на изменения количества, черпая вдохновение из классического/марксистского взгляда на динамику цены и выпуска в контексте прагматической конкуренции. Кроме того, мы исследовали, как объемы производства реагируют на корректировку цен, опираясь на классическую/марксистскую точку зрения на экономический рост и SER. Более того, мы включили идеи ценовых эффектов, обсуждавшихся Рикардо, Марксом и Сраффой, а также эффекты мощности, выделенные посткейнсианцами. Наш комплексный подход приводит к разработке кросс-дуальной динамической модели, которая расширяет модель роста фон Неймана, раздвигая ее применимость за пределы оптимального равновесия. В то же время наша модель имеет сходство с моделированием классической конкуренции, представленным Флашелем и Земмлером.

Качественный анализ поведения системы в первую очередь вращается вокруг двух теорем Ли (1994), касающихся обобщенной системы Лотки-Вольтерра. Эти теоремы устанавливают глобальную и структурную устойчивость системы при условии, что ее параметры остаются в экономически значимых пределах. В отличие от строгих предположений, встречающихся в соответствующей литературе, наше исследование показывает, что «расширенная» или «нестандартная» стоимость труда служит долгосрочным аттрактором цен внутри системы. Кроме того, «увеличенная» или «нестандартная» социально необходимая продукция действует как долгосрочный аттрактор для количества. Следовательно, равновесие системы в динамической обстановке — это «гарантированный» путь роста, определенный Марксом SER, с ценами, равными трудовой стоимости. Концепция «нестандартных» трудовых стоимостей (и общественно необходимой продукции) возникает из необходимости увеличить их способом, предложенным Уокером (1988), чтобы учесть способность и склонность системы к воспроизводству в расширяющихся масштабах. В отличие от аналогичных усилий Пасинетти (1988) или Райта (2014 и 2019), это увеличение трудовой стоимости не зависит от внешних факторов; вместо этого оно зависит исключительно от технических условий производства и воспроизводства системы.

Крайне важно отметить, что устойчивость равновесия не является асимптотической или монотонной, что приводит к ограниченным траекториям, которые демонстрируют «беспорядочные» колебания вокруг него. Следовательно, гравитационная конвергенция подтверждает дестабилизацию системы в краткосрочной перспективе и указывает на ее тенденцию к равновесному поведению в долгосрочной перспективе. Это явление также объясняет наблюдаемые отклонения между рыночными ценами и ценами производства (особенно когда экономика работает ниже своей полной мощности) от стоимости рабочей силы.

Наша работа — это первая попытка продемонстрировать связь между динамикой конкуренции и роста с регулированием цен и объемов производства с помощью LTV. Будущие исследования должны более подробно изучить эту взаимосвязь, используя данные «затраты-выпуск» для большего числа секторов и/или лет. Следует также рассмотреть возможность более тщательного изучения межвременных изменений технологических коэффициентов и коэффициентов основного капитала в долгосрочной перспективе.

Я пытался перевести эту статью на русский, но из-за обилия математических формул бросил эту затею на полпути. Овчинка не стоит выделки, как гласит народная мудрость.
В этой статье много формул, но мало экономического смысла.
Пусть математики и дальше играются политэкономическими терминами и скрывают свои убогие мысли за частоколом математических формул. Я уверен, что цитировать эту статью будут в основном студенты в своих рефератах.

в 1950-е годы, отметил Потерба во время поминальной службы 12.04.2010 в MIT, приводя примеры из архивов, рецензенты в журналах скептически относились к математическим наклонностям Самуэльсона. «Но история доказала его правоту», — сказал Потерба . Но, как заявил Наполеон, перефразируя афоризм Бернара Фонтенеля, «Что есть история, как не басня, о которой [все] договорились?»
Вот эти басни про всесилие математики и распространяет Григорий Сергеевич.

Пол Э́нтони Самуэ́льсон (англ. Paul Anthony Samuelson; 15 мая 1915, Гэри, штат Индиана, США — 13 декабря 2009, Белмонт, Массачусетс, США) — американский экономист-неокейнсианец, специализировался на макроэкономике. Лауреат Нобелевской премии по экономике (1970).

Джеймс Майкл "Джим " Потерба , FBA (родился 13 июля 1958 г.) американский экономист , Мицуи профессор экономики в Массачусетском технологическом институте , а также нынешний президент и главный исполнительный директор NBER .

математика часто используется в качестве дымовой завесы для сокрытия своих убогих мыслей, лежащих в основе экономических утверждений об объекте исследования. У таких "математиков" нет никаких математических достижений, а вот в сопредельные науки они лезут как тараканы. Кто с этим не согласен, пусть приведет пример из журнала "Экономика и математические методы", который бы демонстрировал "успехи" математиков в экономике за последние 50 лет.

"кто хорошо разбирался в математике - пошёл в математики, кто что-то умел мастерить - стал рабочим,... кто ничего не умел - пошёл в ... политэкономы.."

"У таких "математиков"

Григорий мнит себя математиком

Григорий, я помню, как вы носились со своей симметричной матрицей, думая, что вы схватили жар-птицу за хвост. А я, обладая математическими знаниями высшей математики в пределах курса Ольги Павловны Барабашовой - сестры академика Барабашова - вставил вам пистон в форме троянского коня, по смыслу раскрывающего вашу математическую ошибку. Вы всего-навсего в математической форме сформулировали равенство для трехотраслевой модели Туган-Барановского между органическим строением третьей отрасли и средним оргстроением всей экономики. Но об этом равенстве писал не только Суизи, но и Борткевич в 1907 году.

Я могу показать, что мне удалось найти ошибки в работах математиков Нобелевских лауреатом Пола Самуэльсона и Роберта Солоу, превращающих их в элементарных студентов, и в работах некоторых других почтенных корифеев проблемы трансформации.

Джеймс Потерба, бывший заведующий кафедрой экономики Массачусетского технологического института, отмечал, что Самуэльсон «оставил огромное наследие как исследователь и учитель, как один из гигантов, на плечах которого стоит каждый современный экономист». С этим нам трудно не согласиться. Однако даже в 1950-е годы, отметил Потерба во время поминальной службы 12.04.2010 в MIT, приводя примеры из архивов, рецензенты в журналах скептически относились к математическим наклонностям Самуэльсона. «Но история доказала его правоту», — сказал Потерба . Но, как заявил Наполеон, перефразируя афоризм Бернара Фонтенеля, «Что есть история, как не басня, о которой [все] договорились?»
Вот эти басни про всесилие математики и распространяет Григорий Сергеевич.

Однако математика часто используется в качестве дымовой завесы для сокрытия своих убогих мыслей, лежащих в основе экономических утверждений об объекте исследования. У таких "математиков" нет никаких математических достижений, а вот в сопредельные науки они лезут как тараканы.

Acknowledgments----------------------------------------------------1
Introduction----------------------------------------------------------3
1. Abstract Labour as a Natural Substance-------------------------15
1.1. The Double Abstraction-----------------------------------------17
1.2. Labour as a Natural Abstraction--------------------------------20
1.3. Value Form and Substance-------------------------------------23
1.4. Abstract Labour as a Productive Force-------------------------26

2. Abstract Labour as a Historical Reality---------------------------31
2.1. The Labour Exchange: From Hegel to Marx-------------------32
2.2. The Subsumption and Subordination of Labour---------------34
2.3. Abstract Labour as Resulting from a Social Relation----------40

3. Labour Subsumption and Exploitation----------------------------45
3.1. The Production of Absolute Surplus Value---------------------48
3.2. The Production of Relative Surplus Value----------------------53
3.3. Wage Dynamics-------------------------------------------------57

4. Values and Prices-------------------------------------------------63
4.1. Labour Values---------------------------------------------------65
4.2. Production Prices------------------------------------------------67
4.3. The Transformation Problem-----------------------------------70

5. Measures of Exploitation------------------------------------------75
5.1. Two Paradoxes---------------------------------------------------76
5.2. A Single System Approach--------------------------------------80
5.3. Back to the Real World------------------------------------------85

Conclusions: Rethinking Exploitation--------------------------------89
Appendix 1. Reproduction Conditions-------------------------------101
Appendix 2. Advanced or Postponed Wage Payments?------------105

References------------------------------------------------------------111

He seems to believe in a sort of a law of value conservation. He is confident that exchanges at production prices only redistribute value and surplus value among the different industries without altering their overall amount. He postulates that the aggregate value of capital and surplus value are not modified by exchanges at production prices: “The sum total of [the] cost prices of all the commodities taken together will be equal to their value [and] the total profit will be = to the total surplus value” (1989a, 415). Thus, the general rate of profit is assumed not to change when labour values are transformed into production prices. Aggregate variable capital is also supposed to be invariant (Marx 1998, 160), and this implies that not even the general rate of exploitation should change.

Awkwardly, the aggregate invariance postulates do not hold true in the way Marx supposes, as I shall show. And this is a decisive limitation.

Это так, если рассматривать с точки зрения, проданного товара за определенный период времени, поэтому не вижу проблем.