С О Ц И Н Т Е Г Р У М

Вычисления выполнены по примитивной схеме dY/dt = Y – C – A (Пояснения обозначений на стр. viewtopic.php?f=19&t=848&start=3105 ) для трёх взаимодействующих отраслей с начальными условиями, указанными в таблице (viewtopic.php?f=19&t=848&view=unread#unread). Мы убеждаемся, что для того, чтобы описать траекторию до 2020 года, достаточно полагать структуру производства и распределение инвестиций по отраслям неизменными в течение всего периода, но увеличить норму потребления основного капитала (основных фондов) А в в 2007 и в 2013 и годах. Это описание экстенсивного роста с увеличивающим выбытием производственного оборудования. Об этом свидетельствует также низкая производительность труда и стремление бизнесменов привлекать к производству простую рабочую силу, за которой наши продвинутые высшие менеджеры гоняются по всему миру, а не занимаются поисками путей к переходу на путь интенсивного роста. На это рассуждение не влияет реализуется ли классический (ТТС) или диалектический (ДТТС) закон производства стоимости.

В настоящее время в условиях активных военных действий как в Украине, так и в РФ, заниматься прогнозированием средне- и долгосрочного развития экономик считаю нецелесообразным времяпровождением.

Форс-мажо́р (фр. force majeure — «высшая сила», лат. vis maior; в русскоязычных юридических документах используется термин «непреодолимая сила[1][2]») — непредсказуемое событие (например, стихийное бедствие, эпидемия или война), не зависящее от воли сторон, участвующих в сделке, но ведущее к невозможности исполнения договорных обязательств.

(Пояснения обозначений на стр. viewtopic.php?f=19&t=848&start=3105 ) для трёх взаимодействующих отраслей с начальными условиями, указанными в таблице (viewtopic.php?f=19&t=848&view=unread#unread).

В новой версии ТТС (ДТТС) вековая динамика цен (за период 1400 - 1850) теоретически воспроизводится на основе действия закона стоимости (новой версии ТТС). И это оказывается возможно, несмотря на постоянные войны, стихийные бедствия, рост населения, эпидемии,.... Общий тренд вырисовывается сквозь постоянные колебания уровня цен вверх или вниз относительно равновесного (цены обмена по стоимости) уровня.

Словом, закон стоимости Маркса имеет силу повсюду, — поскольку вообще имеют силу экономические законы, — для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства. До этого момента цены тяготеют к определённым, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь. Стало быть, закон стоимости Маркса имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV

«981»

столетия нашего летосчисления. Начало же обмена товаров относится ко времени, которое предшествует какой бы то ни было писаной истории и уходит в глубь веков в Египте по меньшей мере за две с половиной, а может быть и за пять тысяч лет, в Вавилонии же за четыре-шесть тысяч лет до нашего летосчисления. Таким образом, закон стоимости господствовал в течение периода в пять-семь тысяч лет. И вот после этого полюбуйтесь глубокомыслием г-на Лориа, называющего стоимость, имевшую всеобщее и непосредственное значение в течение всего этого времени, стоимостью, по которой товары никогда не продавались и не могут продаваться и исследованием которой никогда не будет заниматься ни один экономист, имеющий хотя бы каплю здравого рассудка.

Источник: https://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/K ... html#c53.1

Если мануфактура бурно развилась благодаря удешевлению продуктов, то в ещё гораздо большей степени этому удешевлению обязана своим ростом крупная промышленность, которая путём непрерывного революционизирования производства всё более и более понижает издержки производства товаров и беспощадно устраняет все прежние способы производства. Именно крупная промышленность таким путём окончательно завоёвывает капиталу внутренний рынок, кладёт конец мелкому производству и натуральному хозяйству крестьянской семьи, устраняет прямой обмен между мелкими производителями и ставит всю нацию на службу капиталу. Она также выравнивает нормы прибыли различных отраслей торговли и промышленности в одну общую норму прибыли и обеспечивает, наконец, промышленности подобающую ей господствующую роль при этом выравнивании, устраняя бо́льшую часть препятствий, до тех пор стоявших на пути перелива капитала из одной отрасли в другую. Вместе с этим для всего процесса обмена совершается превращение стоимостей в цены производства. Это превращение происходит, следовательно, в силу объективных законов, вне сознания или намерения участников. То обстоятельство, что конкуренция низводит до общего уровня прибыль, превышающую общую норму, и таким путём снова отнимает у первых присвоителей-промышленников прибавочную стоимость, превышающую средний уровень, не представляет собой в теоретическом отношении никаких трудностей. Но зато на практике

«989»

здесь больше трудностей, так как отрасли с избыточной прибавочной стоимостью, то есть с высоким переменным и низким постоянным капиталом или с низким строением капитала, по самой природе своей позже всего и меньше всего подчиняются капиталистическому производству; это относится прежде всего к земледелию. Что же касается, наоборот, повышения цен производства выше стоимости товаров, которое необходимо, чтобы поднять до уровня средней нормы прибыли недостаточную прибавочную стоимость, заключённую в продуктах отраслей с высоким строением капитала, то теоретически это выглядит весьма трудным, на практике же, как мы уже видели, совершается всего легче и быстрее. Ибо товары этого рода, когда они начинают производиться капиталистически и поступают в капиталистическую торговлю, вступают в конкуренцию с товарами того же рода, которые произведены докапиталистическими методами и которые, следовательно, стоят дороже. Следовательно, капиталистический производитель даже при отказе от части прибавочной стоимости всё же может получать обычную для его местности норму прибыли, которая первоначально не имела прямого отношения к прибавочной стоимости, так как она возникала из функции торгового капитала задолго до того, как вообще начали капиталистически производить, то есть задолго до того, как стала возможна промышленная норма прибыли.

Источник: там же.

Экономическая история.
Издатель Издательство Оксфордского университета
Дата публикации 1996
Место публикации Соединенные Штаты Америки
Страницы 552
ISBN 978-0195053777
OCLC 33947935
«Великая волна: ценовые революции и ритм истории» — научная работа историка Дэвида Хэкетта Фишера, опубликованная в 1996 году издательством Oxford University Press .

Хакетт Фишер выделил три полные денежные волны в истории Европы, каждая из которых состояла из ценовой революции, характеризующейся высокой инфляцией, за которой следовал военный кризис, за которым следовало новое равновесие, [ 1 ] стр. 4. Четвертая волна началась, говорит Фишер, с устойчивой денежной инфляции 20-го века, стр. 182.

Первая волна
Фишер говорит, что это началось со средневековой ценовой революции 1180-1350 гг. Затем последовал кризис в 14-м и 15-м веках, включая Черную смерть и Столетнюю войну. Затем равновесие в период раннего Возрождения 1400-1470 гг., стр. 36-60.

Вторая волна
Это началось с «революции цен XVI века», которая фактически длилась примерно с 1470 по 1590 год, стр. 91. Затем последовал кризис: депрессия, голод, Тридцатилетняя война (1618–1648), гражданская война в Англии, голландское восстание и другие конфликты, стр. 98.

По мнению Фишера, последовавшее за этим равновесие эпохи Просвещения длилось с 1660 по 1730 год, стр. 102.

Третья волна
Революция цен 18-го века началась около 1729 года, стр. 117. Цены на товары выросли в Англии (sic), Франции и Соединенных Штатах (sic!), стр. 120. Значительный рост населения произошел в большинстве стран Европы, стр. 124. Ставки заработной платы не поспевали за ростом цен на зерно, и неравенство в распределении богатств увеличилось, стр. 138. Растущий дух мятежа привел к «революционному кризису» 1789-1820 гг., стр. 141. За Французской революцией последовали наполеоновские войны и войны за независимость в Латинской Америке . Стабильность была восстановлена ​​в «викторианском равновесии» 1820-96 гг. Потребительские цены в Англии упали (sic), стр. 158. Произошли революции в транспорте, сельском хозяйстве, промышленности и торговле. стр. 168 Но к концу этой эпохи молодые англичане были «банкротами, скучающими и кровожадными… начали собираться темные тучи», стр. 164.

Четвертая волна
Фишер определяет дальнейшую «революцию цен» в 20 веке, когда уже не осталось новых земель для исследования или колонизации. Немецкая гиперинфляция 1923 года и Великая депрессия 1929 года сопровождались ускорением мировой инфляции после 1962 года, стр. 203. Хотя инфляция прекратилась к 1996 году, стр. 233. Фишер предположил (1996), что «большая волна 20 века (приближается) к своему апогею» и что «крупная война на Ближнем Востоке или в Восточной Европе или где-либо еще может снова разжечь инфляцию», стр. 234.

Выводы
Фишер заметил, что эти движения были не циклами, а волнами, без фиксированной периодичности. Каждая волна имела шесть общих черт. Хронологически это были: 1) длительное процветание, 2) политический беспорядок, 3) инфляционная спираль, 4) духовный кризис, 5) революция, дефляция, 6) длительная эра равновесия. стр. 237

Ограничения теории
Фишер предсказал (1996), что «ценовая революция 20-го века еще не достигла своего апогея», стр. 240. Недавние работы Стивена Пинкера [ 2 ] и Джошуа С. Голдштейна [ 3 ] предполагают, что война и насилие уменьшаются, тенденция, которая, кажется, противоречит некоторым выводам Фишера. Фишер напомнил своим читателям, что волатильность будет иметь место и увеличиваться

Пол Кругман [ 4 ] замечает, что «большинство крупных книг по истории предлагают только натянутые аналогии, смешанные с претенциозными утверждениями очевидного». Томас Дж. Архдикон [ 5 ] называет теорию «яркой», «проницательной» и «весьма убедительной», но подозревает, что это «кровь в воде для академических акул, охотящихся на чужаков, рискнувших вторгнуться на их территорию». Аргумент о том, что мир движется к кризису, «имеет неопределенность аналогии».

В длинном и подробном обзоре Джон Х. Манро из Университета Торонто [ 6 ] выражает сожаление по поводу отсутствия математического моделирования; теория «слишком стройна», чтобы он мог ее принять.

Книгу также критиковали за европоцентристский или западный уклон, а также за отсутствие каких-либо данных о значимых азиатских экономиках. [ 7 ]

С другой стороны, в свете последствий пандемии COVID-19 в 2020–2021 годах, российского вторжения на Украину в 2022 году и президентских выборов в США в 2024 году аргумент Фишера о том, что Запад движется к кризису, выглядит более убедительным.

Ссылки
Фишер, Дэвид Хакетт (1996). Великая волна: ценовые революции и ритм истории (первое издание). Нью-Йорк: Oxford University Press. ISBN 978-0195053777.
Лучшие ангелы нашей природы , 2011, главы 2-7
Джошуа С. Голдштейн и Стивен Пинкер, «война действительно выходит из моды», New York Times, 17/12/2011
Обзор книги, Foreign Affairs, июль/август 1997 г.
Обзор книги, New York Times, январь 1997 г.
EH.Net, февраль 1999 г.
Андре Гундер Франк и Роберт Денемарк, Переориентация 19-го века, Routledge, 2015, стр. 45
Источник: https://en.wikipedia.org/wiki/The_Great_Wave_(book)

Я согласен с Владимиром Николаевичем. Не согласенн только с тем, что "закон стоимости никакие стихийные силы не могут разрушить". При капитализме его разрушает конкуренция капиталов и монопольные цены. Закон стоимости, как товарообмен эквивалентами, перестает господствовать.

заниматься стоимостью, по которой товары не только не продаются, но и не могут продаваться (nè possono vendersi mai), этого не делал ещё, да и никогда не сделает ни один экономист, сохранивший хотя бы следы рассудка… Когда Маркс утверждает, что стоимость, по которой товары никогда не продаются, определяется пропорционально содержащемуся в них труду, разве не повторяет он — только в обратной форме — положение правоверных экономистов, что стоимость, по которой товары продаются, не находится в пропорции с затраченным на них трудом?.. Ничуть не помогает и утверждение Маркса, что, несмотря на отклонение отдельных цен от отдельных стоимостей, сумма цен всех товаров всегда совпадает с их совокупной стоимостью или с количеством труда, содержащегося в совокупной массе товаров...(«Nuova Antologia»[548], Рим, третья серия, том LV, 1 февраля 1895 г., стр. 477–478, 479).

Кое-кто ожидал настоящего чуда и считает себя разочарованным, увидев вместо предполагаемого жонглёрства простое, рациональное и прозаически трезвое разрешение противоречия. Конечно, более всех приятно разочарован уже известный нам знаменитый Лориа. Он нашёл, наконец, архимедову точку опоры, благодаря которой даже пигмей его калибра может поднять на воздух и взорвать прочно сооружённое гигантское здание, созданное Марксом.

Наиболее полное опубликованное описание использованной динамической модели в моей монографии ‘Econodynamics, 3rd Ed.’ на английском языке (доступна в сети, но могу переслать), Раздел 9.5, стр. 190, численные значения там очень приблизительны (потому картинка там не очень хорошая) и в дальнейшем исправлены. Сейчас я оформляю вариант с поправками на русском, могу выслать через некоторое время, если пожелаете.

Валерий Васильевич пишет:

Вот этот логический вывод из стандартной версии ТТС и является лучшим аргументом иллюстрирующим кризис данного направления. Это как если бы в физике теория предсказала отмену закона всемирного тяготения, вследствие появления в ближнем космосе искусственных спутников. Абсурд ведь? А в стандартной версии ТТС вроде как ничего и не случилось. Основной закон ЛЮБОЙ рыночной экономики отменён для капитализма, и всем хоть бы что. На это безумие в теории указывал осмеянный Энгельсом (в послесловии в третьему тому "Капитала") итальянский экономист Лория Акилле, который ... правильно указывает, что закон стоимости, который не регулирует цены, то есть, закон, который не действует - это вообще не закон. Энгельс вместо того, чтобы задуматься над этим логическим парадоксом, к которому пришла стандартная версия ТТС, просто обругивает Лориа:

https://www.marxists.org/russkij/marx/1 ... ol3/54.htm

В книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адам Смит сделал вывод, что основой пропорций обмена товаров является количество труда, стоящего за тем или иным товаром.

В самом деле, эти деньги или товары сберегают нам этот труд. Они содержат стоимость известного количества труда, которое мы обмениваем на то, что, по нашему предположению, содержит в данное время стоимость такого же количества труда.

— Адам Смит. Исследование о природе и причинах богатства народов. Книга 1, глава V

Но Смит не называл это экономическим законом, он считал это базой ценообразования, которую дополняла рента. И рассуждал он не столько о количестве труда, сколько о стоимости труда, затраченного на изготовление товара.

Закон стоимости стал центральной концепцией политической экономии Карла Маркса, впервые изложенной в его книге «Нищета философии» (1847 год), ответе на «Философию нищеты» Пьер-Жозефа Прудона, в которой он опирался на экономическую теорию Давида Рикардо. Позднее Маркс во многом дополнил и уточнил трудовую теорию стоимости. В третьем томе Капитала он пишет о законе стоимости в контексте затрат рабочего времени:

Каким бы образом ни устанавливались и ни регулировались первоначально цены различных товаров по отношению друг к другу, движение их подчиняется закону стоимости. Когда уменьшается рабочее время, необходимое для производства товара, падают и цены; когда оно увеличивается, повышаются при прочих равных условиях и цены

— Карл Маркс. «Капитал». Том III, глава 10, с.194

Проблеме действия закона стоимости в условиях социализма посвящён раздел в книге И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Сталин признавал, что закон стоимости носит объективный характер, его нельзя отменить или реформировать, но считал, что его действие можно и нужно ограничивать. Так, закон стоимости всегда действует в сфере обмена (в торговой сфере). Но в производственной сфере в условиях плановой экономики его действие ограничено.

Сфера действия закона стоимости распространяется у нас прежде всего на товарное обращение, на обмен товаров через куплю-продажу, на обмен главным образом товаров личного потребления. Здесь, в этой области, закон стоимости сохраняет за собой, конечно, в известных пределах роль регулятора. Но действия закона стоимости не ограничиваются сферой товарного обращения. Они распространяются также на производство. Правда, закон стоимости не имеет регулирующего значения в нашем социалистическом производстве, но он все же воздействует на производство и этого нельзя не учитывать при руководстве производством.

— И. В. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР.

Вы совершено правильно замечаете, что обсуждаемое уравнение есть балансовое урвнение для стоимости как скалярной величины. Все обозначения Вы интерпретировали правильно. Однако, я хотел бы обратить Выше внимание. что речь шла о стоимости, как векторе с тремя компонентами, и я полагал, что именно этот случай Вас заинтересовал, и я сослался на то, как в этом случае следует записать балансовые соотношения. Так что Вы ни в чем не ошибаетесь; это, по-видимому, является небольшим недоразумением.

Григорий где-то вычитал у пигмеев калибра Лории, что "основной закон ЛЮБОЙ рыночной экономики" — это закон стоимости. Более того, он уверовал, что это истина в первой инстанции, подобно закону всемирного тяготения. Правда, Григорий не уточнил какую теорию тяготения он имеет в виду: ньютоновскую, релятивистскую, эйнштейновскую или квантовую. Аналогично Григорий не объясняет, какой закон стоимости он имеет в виду: У. Петти, А. Смита, Д.Рикардо, К.Маркса или что-то еще. Как я понял, Григорий очевидно имеет в виду закон стоимости Пушного, который тот родил в рамках ДТТС.

Каким бы образом ни устанавливались и ни регулировались первоначально цены различных товаров по отношению друг к другу, движение их подчиняется закону стоимости. Когда уменьшается рабочее время, необходимое для производства товара, падают и цены; когда оно увеличивается, повышаются при прочих равных условиях и цены

— Карл Маркс. «Капитал». Том III, глава 10

вульгарная политическая экономия, несмотря на полное непонимание того, что такое стоимость, всякий раз, когда пытается, поскольку это ей доступно, рассмотреть явление в чистом виде, предполагает, что спрос и предложение взаимно покрываются, т. е. что влияние их вообще уничтожается. Следовательно, если в отношении потребительной стоимости оба контрагента могут выиграть, то на меновой стоимости они не могут оба выиграть. Здесь господствует скорее правило: «Где равенство, там нет выгоды»18. Хотя товары и могут быть проданы по ценам, отклоняющимся от их стоимостей, но такое отклонение является нарушением законов товарообмена19 (Маркс, Капитал, том.1 глава 4 стр. 165 издание 1952 года)

Классическая политическая экономия без всякой критики позаимствовала у обыденной жизни категорию «цена труда», чтобы поставить затем вопрос: чем определяется эта цена? Она быстро убедилась, что изменение отношения между спросом и предложением ничего не может объяснить в цене труда, как и в цене всякого другого товара, кроме ее изменения, т. е. колебания рыночных цен ниже или выше определенной величины. Если спрос и предложение покрывают друг друга, то при прочих равных условиях прекращается колебание цен. Но тогда спрос и предложение перестают и объяснять что бы то ни было. При равенстве спроса и предложения цена труда есть его цена, определяемая независимо от соотношения спроса и предложения, его естественная цена; таким-то образом и пришли к «естественной» цепе труда как предмету, который собственно и подлежит исследованию. Или же рассматривали колебания рыночной цены за более или менее продолжительный период, напр, за один год, и находили, что отклонения ее в ту или другую сторону взаимно уравновешиваются на некоторой средней, постоянной величине. Эта средняя величина, конечно, должна была быть определена иначе, чем взаимно компенсирующиеся отклонения от нее. Эта цена труда, господствующая над случайными рыночными ценами и регулирующая эти последние, так называемая «необходимая цепа» (физиократы) или «естественная цена» (А. Смит) труда, может представлять собой, как и у других товаров, лишь его стоимость, выраженную в деньгах. Таким путем политическая экономия рассчитывала пробиться сквозь случайные цены труда и добраться до его стоимости. Как и у других товаров, стоимость эта определялась затем издержками производства. (Маркс, Капитал, том.1 отдел 6 стр. 540 издание 1952 года)

если мы имеем множество товаров, то стоимость этого множества является числом, обозначим Y . Если мы разобьём множество на несколько частей, то мы можем оценить стоимость каждой из них и получим множество чисел, например Y_1, Y_2, Y_3. Это множество чисел мы можем рассматривать как вектор,

Каким бы образом ни устанавливались и ни регулировались первоначально цены различных товаров по отношению друг к другу, движение их подчиняется закону стоимости. Когда уменьшается рабочее время, необходимое для производства товара, падают и цены; когда оно увеличивается, повышаются при прочих равных условиях и цены.
— Карл Маркс. «Капитал». Том III, глава 10, с.194

Однако в том же третьем томе «Капитала» Маркс (в редакции Энгельса) приводит пример, когда стоимость производства товара снижается с 22 до 21 шиллинга, а цена производства остается без изменения на уровне 22 шиллингов. См.: — Карл Маркс. «Капитал». Том III, глава 15, с.286-288. Этот пример показывает, что уменьшение рабочего времени (в денежном выражении), необходимого для производства товара, не всегда ведет к падению цены.

Обмен товаров по их стоимости — или приблизительно по этой стоимости — требует, таким образом, гораздо более низкой ступени [развития], чем обмен по ценам производства, для которого необходима определенная степень капиталистического развития.
(Какими бы способами ни устанавливались или фиксировались цены на различные товары, их движение подчиняется закону стоимости. Если время труда, необходимое для их производства, падает, то цены падают; если же оно растет, то цены растут, пока все остальные обстоятельства остаются неизменными).
Помимо того, что закон стоимости управляет ценами, > то есть господства, которое закон стоимости оказывает на движение цен, < вполне уместно также рассматривать стоимость товаров не только как теоретически предшествующую ценам производства, но и как исторически предшествующую им. Это относится к тем условиям, при которых средства производства принадлежат рабочему, условиям, которые встречаются в древнем и современном мире, среди крестьян-собственников и ремесленников.
(Это согласуется, кроме того, с высказанным нами ранее мнением, что превращение продуктов в товары возникает в результате обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины).
Это справедливо не только для данного состояния [упомянутого выше], но и для состояний, основанных на рабстве и крепостничестве, пока средства производства, задействованные в каждой отрасли производства, могут быть перенесены из одной сферы в другую лишь с трудом, а различные сферы производства относятся друг к другу, в определенной степени, как иностранные государства или сообщества.13
13 [Engels added the word ‘communist’ before ‘communities’. Translator]
Источник: Marx, Karl. [1864–5] 2016. Marx’s Economic Manuscript of 1864–65, translated by Ben Fowkes, Historical Materialism Book Series, Volume: 100. Editor: Fred Moseley, Leiden: Brill Publishers. P.288.

Предполагается, что товары из различных сфер производства продаются по их стоимости; эта предпосылка, естественно, означает не более чем то, что их стоимость является центром тяжести, вокруг которого вращаются их цены и на котором уравновешивается их постоянный рост и падение. Однако, помимо этого, всегда существует рыночная стоимость (о которой мы расскажем позже), отличная от индивидуальной стоимости отдельных товаров, производимых различными производителями. Индивидуальная стоимость некоторых из этих товаров будет ниже рыночной (т. е. на их производство было затрачено меньше рабочего времени), в то время как стоимость других товаров будет выше ее. Рыночную стоимость следует рассматривать, с одной стороны, как среднюю стоимость товаров, произведенных в определенной сфере, а с другой — как индивидуальную стоимость товаров, произведенных при средних условиях в данной сфере и составляющих большую массу ее товаров. <…>
То, что мы говорили здесь о рыночной стоимости, относится и к цене производства, как только она занимает место рыночной стоимости. Цена производства регулируется в каждой сфере, и регулируется тоже в зависимости от обстоятельств, которые меняются. Но она снова является центром, вокруг которого вращаются ежедневные рыночные цены и на котором они уравновешиваются в определенные периоды.
Источник: там же, стр. 289-290.

Капиталист, а следовательно и экономист, видят, что с изменением производительности труда изменяется количество оплаченного труда, которое падает на каждую штуку товара, а вместе с тем и стоимость каждой отдельной штуки; но они не видят, что то же самое имеет место и по отношению к неоплаченному труду, содержащемуся в каждой штуке товара, и они тем более не видят этого, так как средняя прибыль действительно лишь случайно определяется неоплаченным трудом, поглощённым в данной сфере производства. Только в такой грубой и бессодержательной форме проявляется теперь тот факт, что стоимость товаров определяется заключающимся в них трудом.
(Маркс и Энгельс, т.25, ч. I, с.188)

вульгарная политическая экономия, несмотря на полное непонимание того, что такое стоимость, всякий раз, когда пытается, поскольку это ей доступно, рассмотреть явление в чистом виде, предполагает, что спрос и предложение взаимно покрываются, т. е. что влияние их вообще уничтожается. Следовательно, если в отношении потребительной стоимости оба контрагента могут выиграть, то на меновой стоимости они не могут оба выиграть. Здесь господствует скорее правило: «Где равенство, там нет выгоды»18. Хотя товары и могут быть проданы по ценам, отклоняющимся от их стоимостей, но такое отклонение является нарушением законов товарообмена19 (Маркс, Капитал, том.1 глава 4 стр. 165 издание 1952 года)

Даже вульгарная политическая экономия, несмотря на полное непонимание того, что такое стоимость, всякий раз, когда пытается на свой лад рассматривать явление в чистом виде, предполагает, что спрос и предложение взаимно покрываются, т. е. что влияние их вообще уничтожается. Следовательно, если в отношении потребительной стоимости оба контрагента могут выиграть, то на меновой стоимости они не могут оба выиграть. Здесь господствует скорее правило: «Где равенство, там нет выгоды»18). Хотя товары и могут быть проданы по ценам, отклоняющимся от их стоимостей, но такое отклонение является нарушением законов товарообмена19). В своем чистом виде он есть обмен эквивалентов и, следовательно, не может быть средством увеличения стоимости20).

Размещать в виде цитаты - чего проще.