ПРОДОЛЖЕНИЕ "ОТВЕТ НА КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ ВАЛЕРИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА".
Валерий Васильевич пишет:Цитата:
Однако было ли хотя бы исторически такое производство?
Понимая, что Маркс недостаточно полно осветил вопрос относительно особых сфер производства, Энгельс написал дополнение к III тому «Капитала» — «Закон стоимости и норма прибыли», — в котором есть такое разъяснение по поводу его призыва рассматривать трансформацию стоимости в цены производства как не только как логический, но и исторический процесс:
«Решающее место по этому поводу имеется у Маркса в «Капитале», кн. III, I, стр. 154 (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.192):
«Вся трудность происходит оттого, что товары обмениваются не просто как товары, но как продукты капиталов, которые претендуют на пропорциональное их величине или — при равенстве их величин — на равное участие в совокупной массе прибавочной стоимости».
Для иллюстрации этого различия предполагается сначала, что рабочие владеют средствами производства, работают в среднем одинаковое время и с одинаковой интенсивностью и непосредственно обменивают свои продукты между собой. При таких условиях двое рабочих присоединяли бы своим однодневным трудом к своему продукту одинаковое количество новой стоимости, но продукт каждого из них мог бы иметь различную стоимость в зависимости от количества труда, уже ранее воплощённого в средствах производства. Эта последняя часть стоимости представляла бы постоянный капитал капиталистическою хозяйства; часть вновь присоединённой стоимости, израсходованная на жизненные средства рабочих, соответствовала бы переменному капиталу, а остающаяся сверх того часть новой стоимости представляла бы прибавочную стоимость, которая в данном случае принадлежала бы самим рабочим. Следовательно, двое рабочих, за вычетом возмещения лишь авансированной ими «постоянной» части стоимости, получили бы равные по величине стоимости; однако отношение части, представляющей прибавочную стоимость, к стоимости средств производства, — что соответствовало бы капиталистической норме прибыли, — было бы у обоих различно. Но так как каждый из них при обмене получает возмещение стоимости его средств производства, то это было бы совершенно безразличным обстоятельством.
«Обмен товаров по их стоимостям или приблизительно по их стоимостям требует поэтому гораздо более низкой ступени, чем обмен по ценам производства, для которого необходима определённо высокая степень капиталистического развития… Таким образом, независимо от подчинения цен и их движения закону стоимости, будет совершенно правильно рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически, как prius (— предшествующее. Ред.) цен производства. Это относится к таким общественным условиям, когда работнику принадлежат средства производства; таково положение, как в старом, так и в современном мире, крестьянина, живущего собственным трудом и владеющего землёй, и ремесленника. Это согласуется и с тем высказанным нами ранее мнением, что развитие продуктов в товары возникает вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины. Сказанное относится как к этому первобытному состоянию, так и к позднейшим общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, пока средства производства, закреплённые в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны или коммунистические общины» (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.193-194).
Если бы Марксу удалось ещё раз переработать третий том, то он, несомненно, развил бы это место значительно подробнее. В своём же настоящем виде оно даёт лишь набросок того, что следовало бы сказать по данному вопросу. Остановимся на нём поэтому несколько подробнее.
Все мы знаем, что на первых ступенях общественной жизни продукты потребляются самими производителями и что эти производители стихийно объединены в более или менее коммунистически организованные общины; что обмен избытками этих продуктов, с которого начинается превращение продуктов в товары, возникает позднее, причём сначала он происходит лишь между отдельными разноплемёнными общинами и только потом возникает и внутри общин, существенно содействуя их разложению на бо́льшие или меньшие семейные группы. Но и после этого разложения обменивающиеся между собой главы семейств остаются трудящимися крестьянами, производящими почти всё необходимое для удовлетворения всех своих потребностей в собственном хозяйстве при помощи своей семьи, и лишь незначительную часть необходимых предметов они выменивают на стороне на избыток продукта своего труда. Семья занимается не только земледелием и скотоводством, но и перерабатывает также их продукты в готовые предметы потребления, местами даже перемалывает ещё зерно на ручной мельнице, печёт хлеб, прядёт, красит, изготовляет льняные и шерстяные ткани, дубит кожи, строит и ремонтирует деревянные здания, изготовляет инструменты и орудия труда, нередко выполняет столярные и кузнечные работы, так что такая семья или семейная группа в основном ведёт натуральное хозяйство.» (подчеркнуто мной — В.К.).
То немногое, что подобной семье приходится получать в обмен или покупать у других, даже вплоть до начала XIX столетия в Германии, состояло преимущественно из предметов ремесленного производства, то есть из таких вещей, способ изготовления которых был хорошо известен крестьянину, но которых он не производил сам или из-за трудности получения сырья, или же ввиду значительной дешевизны, или лучшего качества покупных изделий.» (выделено полужирным шрифтом и подчеркнуто мной — В.К.)
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.470-472.
Итак мы видим, что исторически вначале средства производства, закреплённые в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны. Энгельс расширяет этот вопрос и говорит, что относительная обособленность сфер производства относится не только к общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, но и к трудящимся крестьянам, производящими почти все необходимое для удовлетворения всех своих потребностей в собственном хозяйстве при помощи своей семьи, и лишь незначительную часть необходимых предметов они выменивают на стороне на избыток продукта своего труда. Крестьяне самостоятельно изготавливают для себя средства производства, здания и сооружения, а также инструменты и орудия труда.
Поэтому, рассматривая вопрос исторически и одновременно логически, Маркс непременно должен рассматривать в своем примере сферы I–V как независимые сферы производства, которые вначале не торгуют средствами производства, а выпускают лишь предметы потребления. По мере же развития капитализма производство средства производства становятся взаимозависимым, возникает торговля средствами производства и независимые сферы производства превращаются во взаимосвязанные отрасли производства.
А коль скоро это так, то постулаты инвариантности Маркса, использованные им при первоначальной трансформации стоимостей в цены производства, относятся лишь к совокупности окончательных товаров, образующих натурально-вещественный состав чистого общественного продукта.
Г.С. Пушной, попавшись на удочку буржуазных вульгарных экономистов, понимает историческую трансформацию в том смысле, что это самостоятельный процесс, а логический процесс — это нечто другое.
«Проблема трансформирования — пишет Г.С. Пушной, — состоит из двух частей.
1) Проблема исторической трансформации – это логическое воспроизведение реально происходившего (как считал Маркс) исторического процесса трансформации обмена по стоимости (до широкого внедрения системы наёмного труда) в обмен по ценам производства (капитализм).
2) Проблема текущей трансформации – это логическое объяснение той процедуры (алгоритма), благодаря которой создаваемая в условиях капитализма стоимость перераспределяется пропорционально капиталам, вложенным3 в разные сектора.»
т.1, с.8.
Подобный ложный с позиций марксизма подход не может не привести к ложным выводам:
«Процесс трансформирования обмена по стоимости в обмен по ценам производства (проблема исторической трансформации) - это процесс превращения структуры (SV) стоимостной матрицы II(1) в структуру (SP) стоимостной матрицы VI. Поскольку структуры (SV) и (SP) не совпадают в общем случае, то процесс исторической трансформации должен сопровождаться изменением стоимостной структуры экономики.»
т.1, с.19.
«Процесс исторического трансформирования, если он был, должен был бы сопровождаться глубокими изменениями в технологиях производства 11.»
т.1, с.23.
«… Задача исторической трансформации при фиксированной норме прибавочной стоимости, по-видимому, не имеет реалистичного решения, которое соответствовало бы историческим данным, известным о том периоде.»
т.1, с.25.
Как тут не вспомнить притчу Самуэльсона про ластик!
Кстати, искаженно разделив проблему на две части (логическую и историческую), Г.С. Пушной обрушивается с критикой на Борткевича:
«Борткевич не проводит чёткого разграничения между проблемой текущей трансформации и проблемой исторической трансформации. Если рассматривать его постановку как задачу текущей трансформации, то она не является полной, так как в ней не выделены явным образом две стоимостных формы: “labor costs” и “labor commanded”.»
т.1, с.30.
Как видим, Г.С. Пушной даже не понимает, что трансформация стоимости в цены производства — это процесс, объединяющий в себе одновременно исторический и логический аспекты. Задача исследователя здесь состоит в том, чтобы показать как последовательно изменяются звенья одной и той же исторической цепи событий и при этом логически и непротиворечиво обосновать особенности перехода от одного звена трансформации к другому. Слабость обоснования Борткевичем своего метода именно и состоит в том, что он проигнорировал историческую составляющую трансформации, увлекшись исключительно математический (т.е. логической) составляющей.
В частности, в письме Конраду Шмидту 12 марта 1895 г. Энгельс писал:
«В начале обмена, когда продукты постепенно превращались в товары, они обменивались приблизительно по их стоимости. Единственным критерием для количественного сравнения стоимости двух предметов был затраченный на них труд. Тогда, следовательно, стоимость имела непосредственное реальное существование. Мы знаем, что в обмене это непосредственное осуществление стоимости прекратилось, что его теперь больше нет. И я полагаю, что для Вас не составит особого труда обнаружить, по крайней мере в общих чертах, промежуточные звенья, ведущие от указанной непосредственно-реальной стоимости к стоимости при капиталистической форме производства; эта последняя стоимость скрыта так глубоко, что наши экономисты могут преспокойно отрицать ее существование. Подлинно историческое изложение этого процесса, которое, правда, требует тщательного изучения предмета, но результаты которого щедро вознаградили бы за все труды, было бы ценным дополнением к «Капиталу».
В мае 1895 г. Ф. Энгельс написал дополнение к третьему тому «Капитала»: «Закон стоимости и норма прибыли», где лишь в общих чертах раскрыл промежуточные звенья, ведущие от непосредственно-реальной стоимости к стоимости при капиталистической форме производства — цене производства.
Г.С. Пушной настолько запутался в данном вопросе, что скатился до следующего вульгарного объяснения проблемы:
«При рассмотрении проблемы ТЕКУЩЕГО трансформирования обмен совершается по ценам производства, и задача состоит в том, чтобы выяснить, при каких условиях ТАКОЙ обмен совместим с правилами трансформирования Маркса. Хотя товары имеют определённую стоимость, а правила трансформирования должны быть выполнены, товары при этом обмениваются по ценам производства. Решение ТАКОЙ задачи состоит в определении взаимосвязей между стоимостными величинами и величинами в ценах производства. Эти два типа величин (например, стоимость предметов роскоши и их цена производства) должны быть согласованы между собой таким образом, чтобы выполнялись известные равенства трансформирования Маркса. В этой задаче обмен по стоимости НЕ предшествует в каком-либо смысле (логически или во времени) обмену по ценам производства, как это имеет место в задаче исторического трансформирования стоимостей в цены производства, где предполагается, что обмен по ценам производства возникает из обмена по стоимости. При текущем трансформировании такого возникновения одного обмена из другого нет. С самого начала товары обмениваются здесь по их ценам производства, но при этом так, что одновременно с этим обменом выполняются два правила трансформирования Маркса. Автор критики (т.е. В.В. Калюжный — В.К. ), обвиняя нас в нелогичности, по-видимому, не понимает, в чём состоит отличие постановки задачи текущего трансформирования от постановки задачи исторической трансформации».
т.2, с. 148.
Между прочим, даже такой предвзятый критик, как Марк Блауг, более правильно понимал проблему исторической трансформации, чем Г.С. Пушной. Он утверждал следующее:
«Без сомнения, Маркс считал, что он действительно продемонстрировал, будто совокупная прибыль должна быть равна суммарной прибавочной ценности. Если бы это было не так, рассуждал он, то среднюю норму прибыли невозможно было бы определить: производители делают надбавку к цене издержек на производство товаров, но как устанавливается сама эта надбавка? «Сумма прибылей во всех сферах производства должна быть равной сумме прибавочных ценностей»; отрицать этот факт, по Марксу, означает лишить «политическую экономию... всякого рационального основания».
И все же Маркс нигде не приводит каких-либо доводов, которые заставили бы нас поверить, будто норма прибавочной ценности в самом деле одинакова во всех отраслях экономики. <…>
Единственным местом, где относительно прибавочной ценности Маркс подходит к чему-то, напоминающему довод по существу, является его предположение, что «ценность» первична по отношению к «цене производства» и существует не только теоретически, но и в историческом плане. Когда-то цены находились в соответствии с трудовой теорией ценности, говорит Маркс. Подобно тому, как в биологии онтогенез повторяет филогенез, капиталистическая система выросла тем же путем, как том III «Капитала» вытекает из тома I. При «простом товарном производстве», когда каждый рабочий является собственником орудий труда, каждый зарабатывает одинаковый доход за равное количество отработанного времени. Здесь неодинаковая капиталовооруженность нам еще не досаждает, так как еще не обнаруживается тенденция к одинаковой прибыльности, а миграция рабочих от одного рода занятий к другому просто обеспечивает одинаковую норму прибавочной ценности. Маркс полагает, что такое положение фактически преобладало в древней и средневековой экономике. Энгельс дошел еще дальше, доказывая, что «закон ценности» был господствующим в течение 5-7 тыс. лет [8]. Советские авторы указывали, будто этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что процесс индустриализации в капиталистических странах всегда начинается с развития легкой промышленности. На ранних стадиях развития капитализма, когда превращение ценности в цену еще не происходит и норма прибыли еще не одинакова по отраслям, капитал будет притягиваться в трудоемкие отрасли, производящие потребительские товары, где норма прибыли выше, чем в капиталоемких отраслях, выпускающих машинную продукцию.
Эта неординарная аргументация не может не иметь определенного значения для понимания всех теоретических предвзятостей Маркса. В своей поверхностной интерпретации она несостоятельна: все общества, которые в какой-то мере когда-либо приближались к условиям «простого товарного производства», были ориентированы на потребителя. Конкурентная борьба была не в состоянии приравнять квалифицированный труд к некоторому кратному количеству единиц неквалифицированного труда, а следовательно, и соотношения, в которых происходил обмен продуктами, не могли соответствовать количеству «общественно необходимого простого труда», затрачиваемого для их производства.»
Как видим, в антимарксистской постановке проблема исторической трансформации заключается вовсе не в логическом воспроизведении реально происходившего процесса трансформации обмена по стоимости (до широкого внедрения системы наёмного труда) в обмен по ценам производства (капитализм), как думает Г.С. Пушной. При постановке этой проблемы подвергается сомнению само существование обмена по стоимости и наличие общей нормы прибавочной стоимости во всех сферах производства. Именно наличие этой проблемы позволяет Марку Блаугу утверждать, что «в марксистской формулировке проблема превращения форм (проблема трансформации) искусно поставлена с ног на голову: именно реально наблюдаемые цены следует трансформировать в ненаблюдаемые стоимости, а не наоборот».
( цит. по: Blaug, M., [1962] (1997). Economic theory in retrospect (5th ed.). Cambridge New York : Cambridge University Press).
==========================================================================================
Да.
Валерий Васильевич – много знающий экономист и особенно он - большой знаток сочинений Маркса и Энгельса и обильно пересыпает свои посты цитатами. НО толкует он эти цитаты весьма своеобразно – в соответствии со своей идеей фикс о «независимых сферах производства». Мы уже много спорили на эту тему прежде и я говорил Валерию Васильевичу, что числовой пример Маркса со сферами производства дан для уже КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ экономики – в ТРЕТЬЕМ томе «Капитала». Капитализм уже прочно утвердился и Маркс пишет о прибылях на капиталы, вложенные в разные сферы производства – уже отсюда очевидно, что этот числовой пример моделирует развитую капиталистическую экономику, а Маркс рассматривает то, что теперь называют ТЕКУЩЕЙ трансформацией. Об исторической трансформации Маркс упоминает уже позднее и там, где он об этом пишет, он НЕ ИСПОЛЬЗУЕТ свой числовой пример.
Цитата:
«Возьмём, к примеру, пять различных сфер производства с различным органическим строением вложенных в них капиталов»:
- пишет Маркс в главе 9 предваряя свой числовой пример. То есть Маркс с самого начала, строя этот числовой пример, исходит из того, что рассматривается КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ производство – не первобытное, не община, не цеховая экономика, а современное Марксу капиталистическое производство. Отсюда и его сравнение сфер производства с отделами фабрики – при капитализме разделение труда уж сильно развито и одни сферы производства создают средства производства для других сфер производства. Всё это совершенно очевидно, если читать тексты Маркса без всякой предвзятой мысли – читать ровно именно то, о чём Маркс пишет.
НО если с самого начала пытаться вычитать у Маркса подтверждение своей идеи фикс – тогда (при очень большом желании и насилии над логикой и здравым смыслом) можно интерпретировать тексты так, чтобы они как бы подтверждали эту идею фикс, даже если эти тексты в корне этой идее противоречат. Такое ВОЛЬНОЕ (мягко говоря) толкование Маркса, к сожалению, частенько допускает Валерий Васильевич, пытаясь с помощью своеобразной интерпретации Маркса доказать, что Маркс в своём числовом примере рассматривал независимые сферы производства.
В своём числовом примере Маркс рассматривает капиталистическое производство и уже по этой причине ни о какой исторической трансформации (превращении обмена по стоимости в обмен по ценам производства) в данном месте речь не идёт. Капитализм уже имеется налицо. Уже есть вложенные капиталы в разные сферы. Есть развитое разделение труда и т.д. Речь, следовательно идёт здесь (в числовом примере) лишь о текущей трансформации. Цель Маркса здесь – на числовом примере продемонстрировать, что обмен по ценам производства можно объяснить, используя закон стоимости.
Об исторической трансформации Маркс упоминает позднее, в главе 10, когда он поясняет возникновение обмена по ценам производства из первоначального (до-капиталистического) обмена по стоимости.Цитата:
будет совершенно правильно рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически как prius * цен производства. Это относится к таким общественным условиям, когда работнику принадлежат средства производства; таково положение, как в старом, так и в современном мире, крестьянина, живущего собственным трудом и владеющего землёй, и ремесленника. Это согласуется и с тем высказанным нами ранее мнением 27), что развитие продуктов в товары возникает вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины 59. Сказанное относится как к этому первобытному состоянию, так и к позднейшим общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, пока средства производства, закреплённые в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны или коммунистические общины.
Маркс ясно пишет, что лишь в «первобытном состоянии» экономики «разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны или коммунистические общины» - по Марксу такая независимость сфер производства может быть лишь в экономике первобытной, цеховой, основанной на рабстве и крепостничестве – то есть в ДО-КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ экономике. Но никак не в капиталистической экономике, где в разные сферы производства вложены определённые капиталы и работает система наёмного труда и извлечения прибыли. Пристёгивать это краткое описание Марксом проблемы исторической трансформации к числовому примеру, в котором рассматривается развитое капиталистическое производство – логически ошибочный путь.
«В одну телегу (числовой пример Маркса) впрячь не можно коня (независимые сферы производства, о которых можно говорить лишь в ДО-КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ экономике) и трепетную лань (капитализм с развитым разделением труда и капиталистической конкуренцией)». Но Валерий Васильевич как раз и пытается это сделать – впихнуть независимые сферы производства в капиталистическую развитую экономику, не замечая, что эти две формы просто не совместимы. Либо экономика составлена из независимых сфер производства – но тогда это НЕ капиталистическая экономика, либо это капиталистическая экономика, но тогда в ней нет независимых сфер производства. Либо-либо. Можно показать (я уже раньше приводил эти аргументы), что идея независимых сфер производства внутри числового примера Маркса ведёт к целому ряду логических противоречий и абсурдных заключений. Эти две проблемы – текущее трансформирование в условиях капитализма и возникновение обмена по ценам производства из обмена по стоимости – историческая трансформация – эти проблемы следует различать а не сваливать в одну кучу. Каждая из них имеет собственное решение.
Валерий Васильевич пишет:Цитата:
рассматривая вопрос исторически и одновременно логически, Маркс непременно должен рассматривать в своем примере сферы I–V как независимые сферы производства, которые вначале не торгуют средствами производства, а выпускают лишь предметы потребления.
У меня вопрос – почему же в таком случае Маркс ясно не сказал об этом, приведя свой числовой пример? Зачем он привёл сравнение сфер производства с отделами фабрики – пример, который в корне опрокидывает саму мысль о «независимых сферах»? Мы же знаем, насколько щепетилен был Маркс к деталям и нюансам – ряд пунктов он разжёвывает по много раз разными словами, чтобы даже самые тупые смогли это понять. Если бы Маркс в самом деле в своём числовом примере имел в виду независимые сферы производства – он об этом непременно бы сообщил и не один оаз и специально бы пояснил, что вот тут, в этом числовом примере я имею в виду независимые сферы производства, производящие только предметы потребления и не производящие средств производства. Он бы на этот пункт написал бы много комментариев – почему он считает так. Но всех этих предостережений и разъяснений нет. Есть, наоборот, сравнение сфер производства с отделами фабрики – всё. И нужно очень большое желание, чтобы вычитать у Маркса в главе 9 независимые сферы.
Что касается известного принципа о диалектическом тождестве исторического и логического. Этот принцип сформулировал Гегель. Маркс лишь де-мистифицировал его, указав, что теоретическое объяснение предмета должно в общих чертах логически воспроизводить исторический ход его развития. Применительно к проблеме возникновения обмена по ценам производства на основе закона стоимости Маркс не привёл решения этой задачи. Его числовой пример является первым шагом, указывающим в каком направлении следует двигаться, решая задачу текущего трансформирования. Его замечание в главе 10 об истории превращения обмена по стоимости в обмен по ценам производства – это указание на то, как следует решать задачу исторической трансформации. Обе задачи взаимосвязаны, но это разные задачи. Обе они составляют вместе задачу трансформирования, но их надо различать и не сваливать в одну кучу. Решение проблемы трансформирования именно и состоит в том, чтобы чётко поставить эти две задачи, указать их связь и дать решение.
Валерий Васильевич пишет:Цитата:
рассматривая вопрос исторически и одновременно логически, Маркс непременно должен рассматривать в своем примере сферы I–V как независимые сферы производства, которые вначале не торгуют средствами производства, а выпускают лишь предметы потребления. По мере же развития капитализма производство средства производства становятся взаимозависимым, возникает торговля средствами производства и независимые сферы производства превращаются во взаимосвязанные отрасли производства.
А коль скоро это так, то постулаты инвариантности Маркса, использованные им при первоначальной трансформации стоимостей в цены производства, относятся лишь к совокупности окончательных товаров, образующих натурально-вещественный состав чистого общественного продукта.
Г.С. Пушной, попавшись на удочку буржуазных вульгарных экономистов, понимает историческую трансформацию в том смысле, что это самостоятельный процесс, а логический процесс — это нечто другое.
«Проблема трансформирования — пишет Г.С. Пушной, — состоит из двух частей.
1) Проблема исторической трансформации – это логическое воспроизведение реально происходившего (как считал Маркс) исторического процесса трансформации обмена по стоимости (до широкого внедрения системы наёмного труда) в обмен по ценам производства (капитализм).
2) Проблема текущей трансформации – это логическое объяснение той процедуры (алгоритма), благодаря которой создаваемая в условиях капитализма стоимость перераспределяется пропорционально капиталам, вложенным в разные сектора.»
трансформация стоимости в цены производства — это процесс, объединяющий в себе одновременно исторический и логический аспекты. Задача исследователя здесь состоит в том, чтобы показать как последовательно изменяются звенья одной и той же исторической цепи событий и при этом логически и непротиворечиво обосновать особенности перехода от одного звена трансформации к другому.
В моих статьях как раз и делается попытка в деталях раскрыть «исторический и логический аспекты» проблемы трансформирования. Что такое рассмотрение «историческое и одновременно логическое» Валерий Васильевич не объясняет. Если рассматривается развитое капиталистическое производство, в котором все товары имеют определённую стоимость и продаются по ценам производства, то объяснить, как это может происходить в соответствии с постулатами инвариантности Маркса – составляет задачу текущего трансформирования. Если же мы хотим выяснить, как такой обмен возникает исторически – это другая задача. У них разные постановки и разные решения. Обе они вместе дают полное решение задачи трансформирования. Все эти тонкости нужно чётко различать.
Валерий же Васильевич по сути предлагает не ломать голову над всеми этими тонкостями, а сделать всё по-простому – взять да свалить в одну кучу – историческую и текущую трансформацию, объявив числовой пример Маркса иллюстрацией обоих трансформаций вместе. Что такая попытка ведёт к логическим несуразностям – Валерий Васильевич не замечает.
Абсурд этой идеи-фикс рассматривать сферы производства в числовом примере Маркса как НЕЗАВИСИМЫЕ сферы производства легко продемонстрировать, задав простой вопрос:
«Кто же собственник этих сфер производства?»
Маркс, рассматривая этот числовой пример, ясно пишет о конкуренции капиталистов, которым принадлежат эти сферы производства. Это понятно, если считать сферы производства отраслями, в каждой из которых хозяйничают капиталисты, производящие однородные товары. Но если, как это делает Валерий Васильевич, считать сферу производства независимой, то есть производящей внутри себя все необходимые средства производства, - в этом случае придётся одних и тех же капиталистов (например, производящих гвозди) включить сразу во многие независимые сферы производства. Капиталисты, производящие металл, бетон, топливо,… - все они войдут сразу в разные независимые сферы производства. В разные независимые сферы производства войдут и производители оборудования, производители производственных построек… Вся эта масса производителей-капиталистов войдёт в РАЗНЫЕ независимые сферы производства. НО в капиталистической конкуренции все эти капиталисты участвуют НЕ КАК капиталисты независимых сфер производства, а как капиталисты, производящие те или иные средства производства (бетон, металл, гвозди, здания, оборудование….). Независимая сфера производства перестаёт выполнять функции экономического агента – в ней некому конкурировать, так как одни и те же капиталисты входят в разные независимые сферы производства, а сам с собой никто не конкурирует. То есть эта идея с самого начала несовместима с идеей капиталистической конкуренции. Реальными капиталистическими агентами, которые реально конкурируют, являются не независимые сферы производства, а отдельные отрасли, в которых капиталисты производят родственные товары. Такого экономического субъекта как «независимая сфера производства» в условиях капитализма просто не существует. Это – искусственная конструкция, за которой нет реального субъекта. С таким же успехом можно было бы разбить всю экономику по любому другому признаку, например, по признаку размера выпускаемой продукции – сферы производства большой, средней и малой продукции. Большая будет включать в себя пароходы, самолёты, здания…, средняя – одежду, продукты питания, мебель…, малая – электронику, напёрстки, гвозди… Но эти сферы производства не будут конкурировать так как за ними нет единого экономического субъекта – хозяина, капиталиста.
ВЫВОД: Идея независимых сфер производства не совместима с принципами капиталистической конкуренции и является искусственным интеллектуальным построением, не соответствующим реальности.Валерий Васильевич полает, что в примере Маркса приведена первоначальная трансформация и поэтому в этом примере сферы производства независимые. В своих статьях Валерий Васильевич рассматривает также окончательную трансформацию, которая, следуя этой логике, означает окончательный этап установления обмена по ценам производства при выполнении постулатов Маркса. Но при этом совершенно не ясен статус независимых сфер производства: если они были независимыми при первоначальной трансформации, то они уж точно должны стать зависимыми при окончательной трансформации. Это превращение независимых сфер в зависимые должно быть раскрыто в деталях. Но ясно, что и первоначальная и окончательная трансформация могут описывать лишь разные этапы исторической трансформации. А проблема текущей трансформации при этом вообще выпадает.
На этом время заканчивается.
Следующее (за только что рассмотренным) критическое сообщение Валерия Васильевича прокомментирую позже. В нём опять допущены искажения моих мыслей – предлагаю Валерию Васильевичу самому найти эти искажения и внести поправки.
С наилучшими пожеланиями,
Григорий Сергеевич
Вход
Регистрация
Правила форума
FAQ
Поиск
, совокупная 
Цед б = Иед б + ПРед б = 1000 + 108 = 1108 (руб.) (базовая оптовая цена единицы продукции);