КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СТАТЬИ Г.С. ПУШНОГО «РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ТРАНСФОРМИРОВАНИЯ СТОИМОСТЕЙ В ЦЕНЫ ПРОИЗВОДСТВА В МОДЕЛИ ПРОСТОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА С ТРЕМЯ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМИ – I И II»Далее я буду исходить из того, что читатели могут прочесть двухтомную статью Г.С. Пушного, скачав ее из Интернета:
Том І
http://www.grigorii-pushnoi.com/Paper14.pdfТом ІІ
http://www.grigorii-pushnoi.com/paper14-1n.pdfПоэтому буду краток.
«
Существует ещё один путь выхода из этого затруднения — пишет Г.С. Пушной, — это переформулировать одно из правил трансформирования таким образом, чтобы решение задачи существовало при произвольных сбалансированных (не обязательно симметричных) матрицах общественного воспроизводства в ценах производства. По этому пути пошли экономисты, предложившие так называемое “new solution” – новое решение, в котором правило трансформирования о равенстве стоимости и цены производства валового выпуска продукции подменяется ДРУГИМ правилом равенства стоимости и выпуска чистого (конечного) продукта. Едва ли можно принять подобную трактовку. Приведём некоторые аргументы, указывающие на недопустимость такой интерпретации экономической теории Маркса.
Маркс в главе 9 третьего тома «Капитала», поясняя на числовом примере трансформирование стоимостей в цены производства, пишет о равенстве стоимости и цены производства ВАЛОВОГО выпуска, а не одной лишь его части – конечного продукта:
«Допустим, что… пять различных капиталов I–V принадлежат одному лицу. Количество переменного и постоянного капитала, потреблённое в производстве товаров на каждую сотню вложенного в дело капитала, здесь дано для каждого предприятия I–V, и эта часть стоимости товаров I–V, само собой разумеется, часть их цены, так как эта цена необходима для возмещения авансированной и потреблённой части капитала. Таким образом, эти издержки производства различны для каждого рода товаров I–V и как таковые должны быть фиксированы владельцем. Что же касается различных масс прибавочной стоимости, или прибыли, произведённых на предприятиях I–V, то капиталист мог бы рассматривать их как прибыль на весь свой авансированный капитал, так что на каждую сотню капитала пришлась бы соответствующая часть всей этой прибыли. Следовательно, издержки производства товаров на каждом из предприятий I–V были бы различны; но у всех этих товаров оказалась бы равной та часть продажной цены, которая образуется присоединяемой к издержкам производства прибылью на каждую сотню капитала. Общая цена товаров I—V равнялась бы, таким образом, общей их стоимости, т. е. сумме издержек производства I–V плюс сумма прибавочной стоимости, или прибыли, произведённой в I–V; следовательно, на деле общая их цена была бы денежным выражением совокупного количества труда как прошлого, так и вновь присоединённого, заключающегося в товарах I–V. Подобным же образом в масштабе общества, — если рассматривать все отрасли производства как одно целое, — сумма цен производства произведённых товаров равна сумме их стоимостей» (Маркс, том.3, гл.9). Свой числовой пример сфер производства Маркс сравнивает с «отделами хлопчатобумажной фабрики», то есть рассматривает их как
технологически взаимосвязанные сферы производства, производящие не только конечный продукт (предметы потребления и роскошь), но и средства производства.
«Возьмём, к примеру, пять различных сфер производства с различным органическим строением вложенных в них капиталов. Мы получаем здесь для различных сфер производства при одинаковой степени эксплуатации труда весьма различные нормы прибыли, соответственно различному органическому строению капиталов. Общая сумма капиталов, вложенных в пять сфер, = 500; общая сумма произведённой ими прибавочной стоимости = 110; общая стоимость произведённых ими товаров = 610. Рассмотрим 500 как единый капитал, по отношению к которому капиталы I–V являются только отдельными частями (как, например, это имеет место на хлопчатобумажной фабрике, в различных отделах которой — кардном, приготовительном, прядильном, ткацком — существует различное отношение между постоянным и переменным капиталом и среднее отношение для всей фабрики получается только путём вычисления) » (Маркс, том.3, гл.9). Но очевидно, что раз даётся сравнение сфер производства с отделами единой фабрики, рассматриваемые Марксом сферы производства не могут производить лишь конечный продукт (предметы потребления и роскошь). Сферы производства у Маркса производят также и средства производства. Как на ткацкой фабрике лишь последний отдел – ткацкий – производит ткань (конечный продукт), а все остальные отделы (кардный, приготовительный, прядильный) производят НЕ конечный продукт, а полуфабрикат – точно так же и сферы производства в числовом примере Маркса производят не только конечный продукт (предметы потребления и роскошь), но и средства производства.»
т.2, с.12-13.
Желание С.Г. Пушного доказать, что сферы производства I–V у Маркса являются взаимозависимыми отраслями, а не независимыми сферами производства столь велико, что он не замечает в III томе «Капитала» многочисленных нюансов, опровергающих его напрасные усилия. Приведу основные из них.
Во-первых, С.Г. Пушной не видит, что пример Маркса сконструирован так, что он каждую сферу производства представляет так, будто каждый капитал каждой сферы производства = 100.
«В предыдущей иллюстрации образования общей нормы прибыли каждый капитал каждой сферы производства был принят = 100, и это было сделано для того, чтобы выяснить процентную разницу в нормах прибыли, а следовательно, и разницу в стоимости товаров, производимых капиталами одинаковой величины. Но, разумеется, в действительности массы прибавочной стоимости, создаваемые в каждой отдельной сфере производства, зависят, раз дано строение капитала в каждой из этих данных сфер производства, от величины вложенных в дело капиталов. Между тем особая норма прибыли каждой отдельной сферы производства не изменяется от того, применяется ли в данном случае капитал, равный 100,
m × 100 или
xm × 100. Норма прибыли одинаково составляет 10% как в том случае, когда вся прибыль составляет 10 : 100, так и в том случае, когда она составляет 1 000 : 10 000.»
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.176.
Почему Маркс дает сравнение производства с отделами единой фабрики? Г.С. Пушной думает, что из этого вытекает, что сферы производства не могут производить лишь конечный продукт (предметы потребления и роскошь) и они производят также и средства производства.
В действительности же Маркс тем самым показывает, что и в обществе распределение прибавочной стоимости между сферами производства, включающихся в процесс трансформации, происходит так же, как у владельца капитала хлопчатобумажной фабрики, распределяющего общую прибыль между различными цехами фабрики — кардным, приготовительным, прядильным и ткацким. Как видим, Маркса здесь интересует не натурально-вещественный состав выпускаемой продукции, а процесс распределения прибыли на каждую сотню капитала. Наконец, в примерах Маркса пять сфер производства, но четыре отдела фабрики.
Во-вторых, у Маркса есть прямое указание на то, что представляет собой особая сфера производства в его примере. Так, рассмотрев результат образования цен производства, Маркс делает такие выводы:
«Таким образом, хотя
капиталисты различных отраслей производства при продаже своих товаров получают обратно капитальные стоимости, затраченные на производство этих товаров, однако они получают не ту прибавочную стоимость, а следовательно и не ту прибыль, которая произведена в их собственной отрасли при производстве этих товаров, а лишь столько прибавочной стоимости, а следовательно и прибыли, сколько при равномерном распределении её приходится на каждую соответственную часть совокупного общественного капитала из всей прибавочной стоимости, или всей прибыли, произведённой в течение данного промежутка времени этим совокупным общественным капиталом во всех сферах производства, вместе взятых. На 100 единиц каждого авансированного капитала, каково бы ни было его строение, приходится в течение года или иного промежутка времени столько прибыли, сколько и на каждую сотню всего совокупного капитала за этот же промежуток времени. Поскольку дело касается прибыли, различные капиталисты относятся здесь друг к другу, как простые акционеры одного акционерного общества, в котором прибыль распределяется между ними равномерно на каждую сотню капитала и поэтому для различных капиталистов она бывает различна лишь в зависимости от величины капитала, вложенного каждым в общее предприятие в зависимости от относительных размеров участия каждого в этом общем предприятии, в зависимости от числа принадлежащих каждому акций. Итак, если та часть товарной цены, которая возмещает части капитальной стоимости, потреблённые в производстве товара, и на которую, следовательно, эти потреблённые капитальные стоимости снова должны быть закуплены,
если эта часть, составляющая издержки производства, всецело определяется затратами, произведёнными в пределах соответственной сферы производства, то другая составная часть товарной цены, присоединяемая к этим издержкам производства, прибыль, определяется не массой прибыли, произведённой этим определённым капиталом в этой определённой сфере производства в течение данного времени, а той массой прибыли, которая за данный промежуток времени в среднем приходится на каждый вложенный в дело капитал, как определённую часть совокупного общественного капитала, вложенного во всё производство в целом.» (полужирный шрифт мой –
В.К. ).
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.173.
Как видим, Маркс вначале пишет известную истину — капиталисты различных отраслей производства при продаже своих товаров получают обратно капитальные стоимости, затраченные на производство этих товаров. Но затем определяет, что эта часть, составляющая издержки производства,
всецело определяется затратами, произведёнными в пределах соответственной сферы производства. А это означает, что все средства производства, потребляемые в сфере производства, в ней же и производятся.
Однако было ли хотя бы исторически такое производство?
Понимая, что Маркс недостаточно полно осветил вопрос относительно особых сфер производства, Энгельс написал дополнение к III тому «Капитала» — «Закон стоимости и норма прибыли», — в котором есть такое разъяснение по поводу его призыва рассматривать трансформацию стоимости в цены производства как не только как логический, но и исторический процесс:
«Решающее место по этому поводу имеется у Маркса в «Капитале», кн. III, I, стр. 154 (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.192):
«Вся трудность происходит оттого, что товары обмениваются не просто как товары, но как продукты капиталов, которые претендуют на пропорциональное их величине или — при равенстве их величин — на равное участие в совокупной массе прибавочной стоимости».
Для иллюстрации этого различия предполагается сначала, что рабочие владеют средствами производства, работают в среднем одинаковое время и с одинаковой интенсивностью и непосредственно обменивают свои продукты между собой. При таких условиях двое рабочих присоединяли бы своим однодневным трудом к своему продукту одинаковое количество новой стоимости, но продукт каждого из них мог бы иметь различную стоимость в зависимости от количества труда, уже ранее воплощённого в средствах производства. Эта последняя часть стоимости представляла бы постоянный капитал капиталистическою хозяйства; часть вновь присоединённой стоимости, израсходованная на жизненные средства рабочих, соответствовала бы переменному капиталу, а остающаяся сверх того часть новой стоимости представляла бы прибавочную стоимость, которая в данном случае принадлежала бы самим рабочим. Следовательно, двое рабочих, за вычетом возмещения лишь авансированной ими «постоянной» части стоимости, получили бы равные по величине стоимости; однако отношение части, представляющей прибавочную стоимость, к стоимости средств производства, — что соответствовало бы капиталистической норме прибыли, — было бы у обоих различно. Но так как каждый из них при обмене получает возмещение стоимости его средств производства, то это было бы совершенно безразличным обстоятельством.
«Обмен товаров по их стоимостям или приблизительно по их стоимостям требует поэтому гораздо более низкой ступени, чем обмен по ценам производства, для которого необходима определённо высокая степень капиталистического развития… Таким образом, независимо от подчинения цен и их движения закону стоимости, будет совершенно правильно рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически, как prius (— предшествующее. Ред.) цен производства. Это относится к таким общественным условиям, когда работнику принадлежат средства производства; таково положение, как в старом, так и в современном мире, крестьянина, живущего собственным трудом и владеющего землёй, и ремесленника. Это согласуется и с тем высказанным нами ранее мнением, что развитие продуктов в товары возникает вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины. Сказанное относится как к этому первобытному состоянию, так и к позднейшим общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, пока средства производства, закреплённые в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны или коммунистические общины» (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.193-194).
Если бы Марксу удалось ещё раз переработать третий том, то он, несомненно, развил бы это место значительно подробнее. В своём же настоящем виде оно даёт лишь набросок того, что следовало бы сказать по данному вопросу. Остановимся на нём поэтому несколько подробнее.
Все мы знаем, что на первых ступенях общественной жизни продукты потребляются самими производителями и что эти производители стихийно объединены в более или менее коммунистически организованные общины; что обмен избытками этих продуктов, с которого начинается превращение продуктов в товары, возникает позднее, причём сначала он происходит лишь между отдельными разноплемёнными общинами и только потом возникает и внутри общин, существенно содействуя их разложению на бо́льшие или меньшие семейные группы. Но и после этого разложения обменивающиеся между собой главы семейств остаются трудящимися крестьянами, производящими почти всё необходимое для удовлетворения всех своих потребностей в собственном хозяйстве при помощи своей семьи, и лишь незначительную часть необходимых предметов они выменивают на стороне на избыток продукта своего труда. Семья занимается не только земледелием и скотоводством, но и перерабатывает также их продукты в готовые предметы потребления, местами даже перемалывает ещё зерно на ручной мельнице, печёт хлеб, прядёт, красит, изготовляет льняные и шерстяные ткани, дубит кожи, строит и ремонтирует деревянные здания,
изготовляет инструменты и орудия труда, нередко выполняет столярные и кузнечные работы, так что такая семья или семейная группа в основном ведёт натуральное хозяйство.» (подчеркнуто мной — В.К.).
То немногое, что подобной семье приходится получать в обмен или покупать у других, даже вплоть до начала XIX столетия в Германии, состояло преимущественно из предметов ремесленного производства, то есть из таких вещей, способ изготовления которых был хорошо известен крестьянину, но которых он не производил сам или из-за трудности получения сырья, или же ввиду значительной дешевизны, или лучшего качества покупных изделий.» (выделено полужирным шрифтом и подчеркнуто мной — В.К.)
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.25, ч.I, с.470-472.
Итак мы видим, что исторически вначале
средства производства, закреплённые в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны. Энгельс расширяет этот вопрос и говорит, что относительная обособленность сфер производства относится не только к общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, но и к трудящимся крестьянам, производящими почти все необходимое для удовлетворения всех своих потребностей в собственном хозяйстве при помощи своей семьи, и лишь незначительную часть необходимых предметов они выменивают на стороне на избыток продукта своего труда. Крестьяне самостоятельно изготавливают для себя средства производства, здания и сооружения, а также инструменты и орудия труда.
Поэтому,
рассматривая вопрос исторически и одновременно логически, Маркс непременно должен рассматривать в своем примере сферы I–V как независимые сферы производства, которые вначале не торгуют средствами производства, а выпускают лишь предметы потребления. По мере же развития капитализма производство средства производства становятся взаимозависимым, возникает торговля средствами производства и независимые сферы производства превращаются во взаимосвязанные отрасли производства.
А коль скоро это так, то постулаты инвариантности Маркса, использованные им при первоначальной трансформации стоимостей в цены производства, относятся лишь к совокупности окончательных товаров, образующих натурально-вещественный состав чистого общественного продукта.
Г.С. Пушной, попавшись на удочку буржуазных вульгарных экономистов, понимает историческую трансформацию в том смысле, что это самостоятельный процесс, а логический процесс — это нечто другое.
«Проблема трансформирования — пишет Г.С. Пушной, — состоит из двух частей.
1)
Проблема исторической трансформации – это логическое воспроизведение реально происходившего (как считал Маркс) исторического процесса трансформации обмена по стоимости (до широкого внедрения системы наёмного труда) в обмен по ценам производства (капитализм).
2)
Проблема текущей трансформации – это логическое объяснение той процедуры (алгоритма), благодаря которой создаваемая в условиях капитализма стоимость перераспределяется пропорционально капиталам, вложенным3 в разные сектора.»
т.1, с.8.
Подобный ложный с позиций марксизма подход не может не привести к ложным выводам:
«Процесс трансформирования обмена по стоимости в обмен по ценам производства (проблема исторической трансформации) - это процесс превращения структуры (SV) стоимостной матрицы II(1) в структуру (SP) стоимостной матрицы VI. Поскольку структуры (SV) и (SP) не совпадают в общем случае, то процесс исторической трансформации должен сопровождаться изменением стоимостной структуры экономики.»
т.1, с.19.
«Процесс исторического трансформирования, если он был, должен был бы сопровождаться глубокими изменениями в технологиях производства 11.»
т.1, с.23.
«… Задача исторической трансформации
при фиксированной норме прибавочной стоимости, по-видимому, не имеет реалистичного решения, которое соответствовало бы историческим данным, известным о том периоде.»
т.1, с.25.
Как тут не вспомнить притчу Самуэльсона про ластик!
Кстати, искаженно разделив проблему на две части (логическую и историческую), Г.С. Пушной обрушивается с критикой на Борткевича:
«Борткевич не проводит чёткого разграничения между проблемой текущей трансформации и проблемой исторической трансформации. Если рассматривать его постановку как задачу текущей трансформации, то она не является полной, так как в ней не выделены явным образом две стоимостных формы: “labor costs” и “labor commanded”.»
т.1, с.30.
Как видим, Г.С. Пушной даже не понимает, что трансформация стоимости в цены производства — это процесс, объединяющий в себе одновременно исторический и логический аспекты.
Задача исследователя здесь состоит в том, чтобы показать как последовательно изменяются звенья одной и той же исторической цепи событий и при этом логически и непротиворечиво обосновать особенности перехода от одного звена трансформации к другому. Слабость обоснования Борткевичем своего метода именно и состоит в том, что он проигнорировал историческую составляющую трансформации, увлекшись исключительно математический (т.е. логической) составляющей.
В частности, в письме Конраду Шмидту 12 марта 1895 г. Энгельс писал:
«В начале обмена, когда продукты постепенно превращались в товары, они обменивались приблизительно
по их стоимости. Единственным критерием для количественного сравнения стоимости двух предметов был затраченный на них труд. Тогда, следовательно, стоимость имела
непосредственное реальное существование. Мы знаем, что в обмене это непосредственное осуществление стоимости прекратилось, что его теперь больше нет. И я полагаю, что для Вас не составит особого труда обнаружить, по крайней мере в общих чертах, промежуточные звенья, ведущие от указанной непосредственно-реальной стоимости к стоимости при капиталистической форме производства; эта последняя стоимость скрыта так глубоко, что наши экономисты могут преспокойно отрицать ее существование. Подлинно историческое изложение этого процесса, которое, правда, требует тщательного изучения предмета, но результаты которого щедро вознаградили бы за все труды, было бы ценным дополнением к «Капиталу».
В мае 1895 г. Ф. Энгельс написал дополнение к третьему тому «Капитала»: «Закон стоимости и норма прибыли», где лишь в общих чертах раскрыл промежуточные звенья, ведущие от непосредственно-реальной стоимости к стоимости при капиталистической форме производства — цене производства.
Г.С. Пушной настолько запутался в данном вопросе, что скатился до следующего вульгарного объяснения проблемы:
«
При рассмотрении проблемы ТЕКУЩЕГО трансформирования обмен совершается по ценам производства, и задача состоит в том, чтобы выяснить, при каких условиях ТАКОЙ обмен совместим с правилами трансформирования Маркса. Хотя товары имеют определённую стоимость, а правила трансформирования должны быть выполнены, товары при этом обмениваются по ценам производства. Решение ТАКОЙ задачи состоит в определении взаимосвязей между стоимостными величинами и величинами в ценах производства. Эти два типа величин (например, стоимость предметов роскоши и их цена производства) должны быть согласованы между собой таким образом, чтобы выполнялись известные равенства трансформирования Маркса. В этой задаче обмен по стоимости НЕ предшествует в каком-либо смысле (логически или во времени) обмену по ценам производства, как это имеет место в задаче исторического трансформирования стоимостей в цены производства, где предполагается, что обмен по ценам производства возникает из обмена по стоимости. При текущем трансформировании такого возникновения одного обмена из другого нет.
С самого начала товары обмениваются здесь по их ценам производства, но при этом так, что одновременно с этим обменом выполняются два правила трансформирования Маркса. Автор критики (т.е. В.В. Калюжный —
В.К. ), обвиняя нас в нелогичности, по-видимому, не понимает, в чём состоит отличие постановки задачи текущего трансформирования от постановки задачи исторической трансформации».
т.2, с. 148.
Между прочим, даже такой предвзятый критик, как Марк Блауг, более правильно понимал проблему исторической трансформации, чем Г.С. Пушной. Он утверждал следующее:
«Без сомнения, Маркс считал, что он действительно продемонстрировал, будто совокупная прибыль должна быть равна суммарной прибавочной ценности. Если бы это было не так, рассуждал он, то среднюю норму прибыли невозможно было бы определить: производители делают надбавку к цене издержек на производство товаров, но как устанавливается сама эта надбавка? «Сумма прибылей во всех сферах производства должна быть равной сумме прибавочных ценностей»; отрицать этот факт, по Марксу, означает лишить «политическую экономию... всякого рационального основания».
И все же Маркс нигде не приводит каких-либо доводов, которые заставили бы нас поверить, будто норма прибавочной ценности в самом деле одинакова во всех отраслях экономики. <…>
Единственным местом, где относительно прибавочной ценности Маркс подходит к чему-то, напоминающему довод по существу, является его предположение, что «ценность» первична по отношению к «цене производства» и существует не только теоретически, но и в историческом плане. Когда-то цены находились в соответствии с трудовой теорией ценности, говорит Маркс. Подобно тому, как в биологии онтогенез повторяет филогенез, капиталистическая система выросла тем же путем, как том III «Капитала» вытекает из тома I. При «простом товарном производстве», когда каждый рабочий является собственником орудий труда, каждый зарабатывает одинаковый доход за равное количество отработанного времени. Здесь неодинаковая капиталовооруженность нам еще не досаждает, так как еще не обнаруживается тенденция к одинаковой прибыльности, а миграция рабочих от одного рода занятий к другому просто обеспечивает одинаковую норму прибавочной ценности. Маркс полагает, что такое положение фактически преобладало в древней и средневековой экономике. Энгельс дошел еще дальше, доказывая, что «закон ценности» был господствующим в течение 5-7 тыс. лет [8]. Советские авторы указывали, будто этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что процесс индустриализации в капиталистических странах всегда начинается с развития легкой промышленности. На ранних стадиях развития капитализма, когда превращение ценности в цену еще не происходит и норма прибыли еще не одинакова по отраслям, капитал будет притягиваться в трудоемкие отрасли, производящие потребительские товары, где норма прибыли выше, чем в капиталоемких отраслях, выпускающих машинную продукцию.
Эта неординарная аргументация не может не иметь определенного значения для понимания всех теоретических предвзятостей Маркса. В своей поверхностной интерпретации она несостоятельна: все общества, которые в какой-то мере когда-либо приближались к условиям «простого товарного производства», были ориентированы на потребителя. Конкурентная борьба была не в состоянии приравнять квалифицированный труд к некоторому кратному количеству единиц неквалифицированного труда, а следовательно, и соотношения, в которых происходил обмен продуктами, не могли соответствовать количеству «общественно необходимого простого труда», затрачиваемого для их производства.»
Как видим, в антимарксистской постановке
проблема исторической трансформации заключается вовсе не в логическом воспроизведении реально происходившего процесса трансформации обмена по стоимости (до широкого внедрения системы наёмного труда) в обмен по ценам производства (капитализм), как думает Г.С. Пушной. При постановке этой проблемы подвергается сомнению само существование обмена по стоимости и наличие общей нормы прибавочной стоимости во всех сферах производства. Именно наличие этой проблемы позволяет Марку Блаугу утверждать, что «в марксистской формулировке проблема превращения форм (проблема трансформации) искусно поставлена с ног на голову: именно реально наблюдаемые цены следует трансформировать в ненаблюдаемые стоимости, а не наоборот».
( цит. по: Blaug, M., [1962] (1997). Economic theory in retrospect (5th ed.). Cambridge New York : Cambridge University Press).
Вход
Регистрация
Правила форума
FAQ
Поиск
